Франк Тилье - Головокружение

– По-моему, карие. Глубоко посаженные, холодные. И этот шикарно одетый тип, ну, кожаные перчатки и все прочее, вдруг ни с того ни с сего предложил мне работу. Простую работу, но он сказал, что она может принести большие доходы. Надо было перевезти кое-какой материал. Он тут же выдал мне пачку денег: тысячу евро. И я его сразу спросил, насколько это… ну, как сказать…

– Законно?

– Да, законно. Он сказал, что нет никакого риска, а под расчет я получу в сто раз больше. В сто раз, соображаешь? Сто тысяч евро. Я ему не поверил, тут явно было что-то не так. Так в реальной жизни не бывает.

Он не сводил глаз с костра, в котором сгорала его многолетняя зарплата.

– Мне во все это ввязываться не хотелось. Я вернул ему бабки и ушел обратно в дом. Но фокус заключался в том, что вместе с тысячей евро он сунул мне в карман номер телефона. Не знаю, как он ухитрился. И на бумаге было еще написано: «Собака в Аннеси…» Значит, четыре года назад это был тоже он. Опять тот же тип. Я позвонил ему через неделю и спросил: «Почему я, а не кто-то другой?» И он ответил: «А почему кто-то другой?» Почему кто-то другой… Вот такой был ответ.

Он замолчал – наверное, потерял сознание. Мишель привел его в чувство, наступив ему на грудь и прижав цепь ботинком. Фарид закричал.

– Продолжай.

Он перестал давить ногой на цепь, только когда парень с трудом снова заговорил. В его мозгу словно открылся краник, через который хлынула правда. Слабым, еле слышным голосом он продолжал:

– Все это меня мучило, я не спал по ночам… Сто тысяч евро для меня, который еле перебивался с хлеба на воду… К тому же я знал, что тот тип – человек надежный. За собаку он тогда хорошо заплатил. В общем, я ему снова позвонил и сказал, что согласен. Он велел приехать в Ниццу пятнадцатого февраля и объяснил, что там придется задержаться дней на десять, потому что с инструментами надо будет нехило идти. И я сказал себе, что, если все это окажется действительно опасным, я всегда смогу смыться. Я сел в скорый поезд, и мы снова увиделись. Но на этот раз на нем был совсем другой прикид, ну, примерно как на нас здесь. Так одеваются альпинисты. Теплые брюки, какая-то странная куртка, теплые перчатки. Чертовски подозрительный прикид. А уж драндулет… ну, точно не классный. Задрипанный пикап восьмидесятых годов, ну, вы его видели на фото. Но мне уже не хотелось идти на попятную… И вот он завез меня черт-те куда, в какой-то лес у подножия горы. Я в географии никогда не был силен.

Мне хотелось собрать максимум информации.

– А примерно сколько километров от Ниццы?

Он медлил с ответом, словно не понимая, о чем его спрашивают.

– Не знаю. Мы ехали около часа.

Час езды… Пригороды Ниццы, а может, и граница между Францией и Италией.

– Этот тип был не особенно болтлив. Он вообще мало говорил. Так, всего несколько слов. Мы остановились в каком-то старом шале, стоявшем в лесу, на отшибе. Мобильник не ловил сеть, не было ни дороги, ни соседей. Нищенская избушка не то охотника, не то дровосека. Никакого отопления, очень холодно. Он мне тут же сунул в лапу десять тысяч евро. Наличкой. Я был ошарашен. В шале он мне показал, что надо перевезти. Все было свалено в углу. Какое-то оборудование: старые кемпинговые корематы, баллоны с газом, этот… этот фонарь с газовым баллоном… Короче, все, что тут у нас…

Он перевел дыхание.

– Я едва успел что-то сообразить, как мы сразу принялись за работу. Он мне сунул в руки пневматический перфоратор, а сам закинул на спину уже собранный рюкзак, и мы отправились в путь. Весь груз запихали в багажник, часть дороги проделали на пикапе, а потом шли пешком. Вышли из леса, долго поднимались наверх и оказались в месте, похожем на лунный пейзаж. Стоял жуткий холод, ветер дул не переставая. Вокруг не было ничего, кроме скал, а вдали виднелись покрытые снегом горы. По дороге нам никто не встретился. Место было какое-то мертвое, нездоровое… Край света…

Он закашлялся и чихнул.

– Минут через двадцать ходьбы от пикапа начался спуск сюда. Это было жутко. Неприметная трещина в земле под большим камнем, который он сдвинул в сторону. Только-только протиснуться… Часть ската в эту дыру была пологой, а иногда шла круто вниз, и мы спускались почти вертикально. Все это походило на санную трассу…

– Как за оползнем в пещере?

– Примерно.

Он посмотрел на меня:

– Мы по камину не спускались… Я помню галерею. Ну, там, где копал Мишель… Я ему хотел задать кучу вопросов, но он меня остановил: «Никаких вопросов, если хочешь получить деньги». Я не соображал, что делаю. Сколько же мы спускались – может, полчаса? И тут он велел все сложить, и мы пошли наверх. Я не понимал, зачем вообще ему нужен. Все это барахло он смог бы перетащить и сам. Может, ему не хотелось десятки раз ходить туда-сюда? Четыре руки все же лучше, чем две… Когда мы вернулись в шале, был уже вечер. Я измотался и смертельно устал. Он положил меня спать в одной из комнат хижины и сам улегся рядом. Мы спали не раздеваясь, даже перчаток не снимали, настолько было холодно. И ни о чем не говорили. Утром, очень рано, мы снова вышли. На этот раз я должен был нести ящик с пилой… Он тоже тащил какой-то мешок, но я не знал, что там. Да и не хотел знать, плевал я на все это. Сделать работу, забрать деньги и уйти… Хотя, если подумать, там вполне могли быть цепи и железная маска…

Он покачал головой и сплюнул кровь пополам с желчью.

– На следующий день я отдыхал. Он оставил меня одного и сказал, что у него еще есть кое-какая работа и он вернется через пару дней. У меня была постель, обогреватель и консервы, чтобы пожрать. Даже маленький радиоприемник. Я не могу читать, но для денег это не важно. И оба дня я потратил на то, чтобы считать и пересчитывать свои десять тысяч евро. Я замерзал, но мне было хорошо. Понимаете? Что плохого я сделал? Я помог какому-то чокнутому типу перетащить вещи под землю, правда неизвестно куда. В этом не было ничего странного.

Мишель уже едва сдерживался. Он схватил острый камень и замахнулся, словно хотел ударить Фарида по лицу:

– Ничего странного?

Фарид отвернулся и зажмурился. Но удара не последовало.

– И ты смог разглядеть железную маску? – спросил Мишель. – А взрывчатки или еще чего-нибудь такого в шале не заметил?

– Нет, нет… А маска и цепи… я не был в курсе, не знаю… Я начал задавать себе вопросы только на четвертый день, когда он открыл багажник пикапа. Там лежал какой-то большой тюк, что-то завернутое в тряпку и замотанное скотчем. Вы его видели на фото. Этот тюк мы несли вдвоем и…

Он замолчал и снова застонал.

– В тюке было тело, да?

– Думаю, нет. По форме тюк напоминал тело, но уж больно легкое и в какой-то странной позе, словно скрюченное. Нет, точно не тело, но что-то в нем было нехорошее. Да я и не пытался дознаться, что там такое. К моей жизни это отношения не имело. Я ходил по горам с незнакомым человеком, мы лазили в какую-то дыру, сгружали там всякое барахло, и я оказался при деньгах. Это все.