Терри Гудкайнд - Скверна [Клуб Морд-Сит]

— А что было дальше? — спросила Кейт.

А-Джей крутила чашку в руках, собираясь с мыслями.

— Следующие несколько недель у меня из головы не выходили мысли о спокойной уверенности и искренности Джона. Что-то в нем не давало мне покоя. Я детектив, вся моя жизнь посвящена расследованиям. Чтобы установить чью-то виновность, нужно хорошенько потрудиться, и то, что делал Джон, не поддавалось никакой логике. Я решила, что должна найти способ объяснить все это. Я хотела доказать самой себе, что кто-то из нас двоих заблуждается. Пыталась списать все на удачу или случайное стечение обстоятельств и забыть про это. Я вернулась в Кларксоновский центр под предлогом, что мне нужно снова расспросить женщину после того, как против грабителя были выдвинуты обвинения. Когда мы с Джоном остались наедине, я спросила у него, могу ли прийти к нему домой. Он знал, что я офицер полиции, да к тому же женщина, но, даже если и счел это несколько необычным, то не испугался и принял мое предложение. Я подготовилась к той ночи и показала Джону множество фотографий, сказав, что просто хочу понаблюдать за его реакцией на разных людей. Я пыталась сбить его с толку фотографиями обычных людей и мелких преступников, не совершивших ничего серьезного. В той пачке также было фото недавно арестованного парня, которого подозревали в нескольких убийствах в Индиане.

— И Джон выбрал именно его, — догадалась Кейт.

А-Джей кивнула:

— Стоило Джону увидеть фото того типа, как его затрясло. Мне пришлось убрать фотографию и обнять Джона, чтобы успокоить его. Он дрожал, словно осиновый лист.

Кейт часто приходилось делать то же самое, когда Джон был сильно напуган, и она знала, что это помогало. Ей понравилось, что А-Джей поступила так же.

Детектив на некоторое время погрузилась в воспоминания.

— Не знаю, — сказала она, не поднимая глаз, — что-то произошло той ночью. Мы немного сблизились. Я сочувствовала ему, мне было жаль, что он видит скрытое от остальных. Меня расстраивало, что ему приходится жить с этими страхами. Со мной он чувствовал себя в безопасности, потому что я верила ему. Он говорил, что никто не верит ему, кроме меня.

Кейт испытала приступ вины, вспомнив, как часто она отмахивалась от обеспокоенности Джона, когда он говорил ей о людях, которых считал плохими. Она твердила, что у него просто богатое воображение.

— Несмотря на его умственную неполноценность, мне казалось, что он наделен особым даром — проницательностью, которой лишены остальные. Он был очень добрым и искренним. Я начала задаваться вопросом, может ли Джон помочь мне.

Кейт напряглась:

— Помочь?

А-Джей подняла глаза и встретилась с Кейт взглядом:

— На прошлой неделе мне пришлось сообщить молодой матери, что ее мужа убили во время ограбления. Он не сопротивлялся и сам отдал деньги из кассы, не было никакой нужды избивать его до смерти. Это было хладнокровное убийство, лишенное всякого сострадания к чужой жизни. Теперь жена и ребенок убитого остались одни. Эта семья и так едва сводила концы с концами, а как теперь им быть? Мне приходилось показывать отцам и матерям фотографии тех, кто пытал, насиловал и убивал их дочерей, чтобы установить, знают ли они убийцу. Когда я смотрю на своего маленького сына, я думаю об этих животных, о том, что они делают с другими детьми, и о том, что они могут сделать с ним, если представится возможность. Если мы поймаем убийцу, следующая жертва не умрет. В чьей-то семье никто не погибнет. Кто-то получит возможность жить дальше. Для меня совершенно очевидно, что Джона убили в припадке гнева. Сотворивший это определенно убивал и ранее. Он тащится от этого, будет убивать снова и снова, пока его не остановят. Представь, если бы мы смогли поймать его до того, как он добрался до Джона.

Кейт была не в состоянии вообразить то, с чем А-Джей ежедневно сталкивалась, а потому уставилась в окно, ища утешения в темноте за стеклом.

— Я рассказала Джону правду, — произнесла А-Джей. — Сказала о своих подозрениях, что он обладает уникальной способностью и мог бы использовать ее, чтобы помочь мне поймать плохих людей и не позволить им причинять боль еще кому-то. Джон был воодушевлен такой возможностью и сказал, что не любит, когда людям причиняют боль. Он все еще был напуган, но согласился помогать мне.

— Джону никогда не нравилось, когда кому-то причиняли боль, — тихо произнесла Кейт, глядя за окно. Она повернулась к детективу. — Итак, ты стала показывать ему фотографии подозреваемых?

— Не сразу. Вначале я просто стала навещать Джона, желая убедиться, что ему комфортно со мной и он мне доверяет. Несколько раз я звонила ему и предупреждала, что завтра принесу ему обед. В те дни я не показывала ему фотографии, а рассказывала забавные истории из своей жизни. Он с удовольствием слушал меня. Я принесла Джону фотографию черно-белого кота, и он повесил ее на свой холодильник. Она ему очень нравилась. С самого начала я знала, что должна буду защищать его от того, что может случиться, если кто-то прознает о наших с ним делах. Поэтому я внушила ему, что это будет маленький секрет только между нами. Я сказала, что он не обязан помогать мне, если не хочет, но если уж возьмется, то не должен рассказывать никому, даже тебе. — А-Джей улыбнулась своим воспоминаниям. — К тому моменту я немного устала слушать о замечательной и прекрасной Кейт.

Кейт с трудом сдерживала слезы. Она вовсе не была замечательной. Джон нуждался в ней, но в нужный момент ее не оказалось рядом. Она подвела его. Кейт сказала себе, что сможет дать волю слезам позже.

— Джон вроде как сообразил, что я забочусь о нем и прошу хранить секрет только чтобы его жизни ничего не угрожало. Он доверился мне и сохранил нашу тайну. Поначалу я просто пыталась разобраться в происходящем, постичь границы способностей Джона — если он правда был на что-то способен. Честно говоря, я пыталась доказать, что он ошибается. А еще я должна была убедиться в надежности его способности, если он все же обладал ею. Я долго была настроена скептически, ведь иногда и сама при взгляде на человека могла понять, что он виновен. Я просто чувствовала это, но чувства ненадежны. Я хотела убедиться, что способность Джона не только отличается от моих чувств, но и работает безотказно. Сначала я показывала ему фото уголовников из уже закрытых дел. Конечно, Джон не знал, что их преступления уже раскрыты и убийцы упрятаны за решетку. Я показывала ему фотографии сотен мужчин, иногда и женщин, среди которых встречались и осужденные за тяжкие преступления. Джон не пропустил ни одного. Их фото всегда выводили его из равновесия. Он сомневался в нескольких мелких преступниках, но все равно каждый раз оказывался прав. Чем серьезнее было преступление, тем больше он волновался и тем увереннее указывал на фотографию. В этих случаях он не сомневался и не ошибался. Ни разу. При взгляде на хладнокровных, жестоких убийц его просто начинало трясти. Мне приходилось успокаивать его после каждой такой фотографии. Помню ночь, когда я показала ему фото одного серийного убийцы, Альберта Лэнга, настоящего психопата. Этот маньяк охотился на молодых бездомных. Он связывал их, раздевал и пытал целыми днями. Он зубами откусывал плоть живых и беспомощных жертв. — А-Джей подалась вперед, ее брови сошлись на переносице, меж ними пролегла глубокая складка. — Знаешь, сколько сил требуется, чтобы зубами содрать человеческую плоть, мышцы, сухожилия? Звучит проще, чем на самом деле. Можешь представить, что твой рот заклеен скотчем, обмотанным вокруг головы полдюжины раз, твои руки и ноги привязаны к кровати, а ты задыхаешься от собственных криков, когда его зубы вонзаются в твою плоть, отрывая по кусочку? Когда каждый момент кажется вечностью.