Линкольн Чайлд - Труп Гидеона (ЛП)

— Разве вы, ребята, после Уэйко ничему не научились?

— Это лучше, чем тратить время на писателя.

— У него милая дочурка.

— О-о-о, теперь я понимаю, в чем дело, — протянул Фордис, допивая вино. — Как я погляжу, ты погрузился в расследование по самые гланды.

— Я налью нам еще, — усмехнулся Гидеон.

Спустя проигранный диск Майлза Дэвиса и еще одну бутылку вина Гидеон и Фордис расслабленно сидели в гостиной хижины. Солнце село, вечер принес прохладу, и Гидеон развел огонь, который гостеприимно потрескивал в очаге и даровал комнате приятный свет и блаженное тепло.

— Это лучшие субпродукты, которые я когда-либо ел, — сказал Фордис, поднимая бокал.

Гидеон осушил свой. Поставив его обратно на стол нетвердым движением, он понял, что уже изрядно захмелел.

— Я хотел спросить тебя кое о чем.

— Валяй.

— Там, в самолете, ты постоянно бормотал что-то про обезьян и киску…

Фордис рассмеялся.

— Это авиационная мнемоника. «Monkey find pussy in the rain», «Обезьянки ищут киску под дождем». Это проверка. Контрольная последовательность действий, которые необходимо сделать, когда двигатель выходит из строя: проверить запас топлива и его подачу, перезапустить насос, включить двухстороннее зажигание и так далее.

Гидеон покачал головой.

— Вот, где, на самом деле, кроется мудрость веков.

Стоун Фордис проснулся под песню «The Man from U.N.C.L.E». Выругавшись, он нашарил свой сотовый телефон и заставил себя сесть. Он знал, что голова болит из-за выпитого вина, а странное мутное ощущение в желудке он вменял в вину чертовым почкам, которые он съел накануне.

Он взглянул на часы: пять утра. На семь тридцать по нью-йоркскому времени у него был запланирован отчет. По Нью-Мексико это пять тридцать. Значит, у него было полчаса, чтобы привести голову в порядок.

За десять минут до запланированного времени раздался звонок, застав его за бритьем. Вновь выругавшись, он вытер руки и взял трубку.

— Я говорю со специальным агентом Фордисом? — послышался прохладный голос Майрона Дарта на том конце провода.

— Извините. Я думал, наше совещание запланировано на полвосьмого, — раздраженно ответил Фордис, стирая бритвенную пену с небритой стороны лица.

— Совещание отменено. Вы сейчас совершенно один?

— Да.

— У меня для вас есть некоторая информация, которая привлекла мое внимание. Информация очень… деликатного характера.

Кино-ранчо Серкл-И располагалось к северу от Санта-Фе, в бассейне Пьедра-Лумбре и представляло собой десять тысяч акров земли, окруженных мезами и горами, отступающими к горизонту. Стоял жаркий июньский день, воздух был сухим, как в пустыне. Ранчо Серкл-И было одним из самых известных в Санта-Фе — по крайней мере, в качестве полноценного работающего фермерского хозяйства с крупным домашним скотом. На этом кино-ранчо снималось множество голливудских картин и телешоу.

Пока Гидеон ехал к нему по извилистой дороге, на равнине перед ним во всей красе предстал образ города дикого запада — с одной стороны виднелось классическое кладбище Бутхилл, а с другой — церковь. Между ними пролегала запыленная главная улица. Гидеон подбирался к городу с другой стороны, поэтому поначалу он показался ему немного странным, пока он не приметил ложные фасады зданий, обрамленные двумя парадными ступенями. У самого эрзаца городка пролегало русло реки Джаспер-Крик — ныне пересохшей — теперь это был лишь узкий ручей, бегущий между скал, среди которых тут и там лежали хлопковые поля.

Это была прекрасная картина: все было окрашено золотом раннего утреннего солнца, блестящего в сапфировом небе. Воздух еще хранил ночную прохладу, но скоро должен был нагреться.

Гидеон припарковался на грязной стоянке и направился к съемочной площадке. Здесь царила суета: операторы бродили туда-сюда с камеры, установщики освещения активно работали, из мегафона то и дело звучали команды режиссера, и персонал сновал из стороны в сторону, послушно их выполняя.

Б о льшая часть города была огорожена лентой, и когда Гидеон пересек эту искусственную границу, к нему тут же подошел человек с планшетом.

— Чем могу помочь, сэр? — осведомился он, преграждая Гидеону путь.

— Я приехал, чтобы увидеть Саймона Блейна.

— Он ждет вас?

Гидеон показал свое удостоверение.

— Я из ФБР, — он одарил человека интригующей улыбкой и, не сумев сдержаться, подмигнул. «Что ж, пожалуй, если так пойдет и дальше, то я скоро к этому привыкну», — подумал он.

Мужчина взял удостоверение и тщательно проверил его, прежде чем отдать обратно.

— А в чем дело?

— Не могу вам сказать.

— Мистер Блейн сейчас занят. Вы можете подождать?

— Мы же не хотим, чтобы у нас здесь возникли проблемы, не так ли?

— Нет, нет, вовсе нет. Но… позвольте, я посмотрю, свободен ли он.

Мужчина удалился. Гидеон воспользовался возможностью и, поднырнув под ленту, отправился гулять по городу. Длинная главная улица проходила между салуном, конюшней, бакалейным магазином (который больше напоминал публичный дом), кузницей и офисом шерифа. Мимо лениво прокатилось перекати-поле, и Гидеон отметил, что он настоящий, но сотрудники киностудии окрасили его в золотисто-желтый цвет, и гнал его не ветер, а ветровая машина, припаркованная за ложным фасадом. Другие перекати-поле — также раскрашенные — были сложены в проволочную корзину неподалеку от машины, и рабочие отпускали их один за другим под крики режиссера, который указывал, где именно они должны появиться.

Группа всадников в одеждах дикого запада появилась посреди улицу. Главной в этой группе была Алида, ее светлые волосы развевались позади нее подобно золотистому пламени. Она была одета в соответствии с модой дикого запада: белая рубашка, кожаная жилетка, револьверы в кобурах, шляпа, сапоги со шпорами. Она взглянула на Гидеона, мгновенно узнала его и направила к нему свою лошадь.

Нахмурившись, Алида спешилась и подошла, взяв лошадь под уздцы.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она полушепотом.

— Просто заехал. Ищу твоего отца.

— Пожалуйста, только не говори, что все еще следуешь по этой дурацкой зацепке.

— Боюсь, что так, — миролюбиво подтвердил он. — Хорошая лошадь. Как ее зовут?

Она сложила руки на груди.

— Сьерра. Мой отец очень занят.

— Разве мы не можем сделать все полюбовно? По-хорошему?

Она развела руки, скрестила их снова и раздраженно вздохнула.

— Сколько времени тебе понадобится на разговор с ним?

— Десять минут.

Мужчина с планшетом вернулся, лицо его было искажено тревогой.

— Мне очень жаль, но мистер Блейн как раз собирался…

Алида повернулась к нему с сияющей улыбкой.