Линкольн Чайлд - Труп Гидеона (ЛП)

— Девять, десять! Десять! Аааааа!

Гидеон увидел, как палец Чолкера надавил на курок, и бросился прямо на него. В тот же момент, с нерешительным ревом, отец семейства внезапно появился в коридоре позади Чолкера и прыгнул на его спину.

Чолкер развернулся и спустил курок, но его выстрелы не причинили никому вреда.

— Беги! — крикнул мальчику Гидеон, сам рванув к дому. Но мальчик застыл на месте. Чолкер боролся с заложником, который вцепился в его спину и повис на нем. Они кружились, сцепленные мертвой хваткой, но, наконец, Чолкер ударил мужчину о косяк двери и освободился. Заложник снова издал громкий яростный крик и ринулся на Чолкера, но он был слишком слабым — ему было около пятидесяти и крепким телосложением он не отличался — и после того как Чолкер нанес ему сильный точный удар, он без сознания рухнул на пол.

— Беги! — снова заорал Гидеон на мальчика, сам влетая на дорожку, ведущую к дому. Когда Чолкер развернул пистолет к отцу, мальчик прыгнул на спину ученого, ударяя по нему маленькими кулачками.

— Папа! Уходи!

Гидеон преодолел дорожку и достиг ступенек крыльца.

— Не стреляй в моего папу! — визжал мальчик, продолжая наносить удары.

— Отключите это! — вопил Чолкер, изворачиваясь и пытаясь сбросить ребенка, размахивая туда-сюда пистолетом, словно ища цель.

Гидеон буквально налетел на Чолкера, но пистолет выстрелил прежде, чем он успел его выхватить. Он повалил ученого на пол, схватил его за предплечье и сломал его о перила, как деревянную палку — оружие выпало из его хватки. В агонии Чолкер вскрикнул. Позади него раздавались душераздирающие крики мальчика, склонившегося над отцом, который лежал на полу с отсутствующей половиной головы.

Придавленный Чолкер корчился под Гидеоном, как змея, безумно рыча и брызгая слюной.

… И затем на Гидеона налетела команда спецназа и с силой отбросила его. Он почувствовал, как горячая кровь и брызги органических тканей покрыли половину его лица, когда череда выстрелов оборвала бредни Чолкера. Внезапная, давящая тишина продолжалась только несколько мгновений. А потом где-то внутри дома, начала плакать маленькая девочка.

— Маточное кровотечение! Маточное кровотечение!

Гидеон резко перекатился на колени и его стошнило.

Оперативники спецназа, координаторы криминалистов и персонал неотложной медицинской помощи — все они накатили единой волной, и окружающее пространство мгновенно заполнилось людьми. Гидеон сидел на полу и рассеянными движениями пытался стереть с лица кровь. Он чувствовал себя разбитым и потерянным, но никто не обращал на него внимания. Все вокруг резко изменилось и из напряженного противостояния превратилось в контролируемое, упорядоченное действие: у каждого была своя идеально отрепетированная роль, для каждого нашлась работа. Двоих вопящих детей почти сразу унесли, медики опустились на колени рядом с тремя погибшими людьми, оперативники спецназа молниеносно обыскали дом, а полицейские тем временем начали закреплять ленту, ограждающую место преступления.

Гидеон поднялся, тут же пошатнувшись и едва не потеряв равновесие. Тяжело дыша, он прислонился к стене, стараясь прийти в себя. К нему почти сразу подошел один из медиков.

— Куда вас ранило? — спросил он.

— Это… не моя кровь.

И все же медик решил убедиться в его словах и осмотрел его, уделив особое внимание лицу Гидеона, забрызганному кровью Чолкера.

— Хорошо, — произнес он, соглашаясь с собственными мыслями, — но позвольте мне стереть кровь с вашего лица.

Гидеон попытался сфокусировать внимание на словах медика, однако все его существо переполняли чувства вины и отвращения касательно случившегося. Его сознание заполнила одна единственная мысль: «Снова. О, Господи, это произошло снова!»

События настоящего настолько ярко и кинематографично возродили события прошлого, что воспоминание о смерти отца буквально поглотило Гидеона. Он почувствовал себя парализованным, практически полностью утратив способность здраво мыслить. В его голове, как заезженная пластинка, повторялось одно и то же слово: снова .

— Нам необходимо очистить место преступления, — сказал полицейский, настойчиво подталкивая Гидеона с медиком к выходу. Пока они говорили, команда криминалистов расстелила брезент и начала раскладывать на нем свои спортивные сумки и извлекать необходимое оборудование.

Медик взял Гидеона под руку и мягко сказал:

— Идемте.

Гидеон позволил увести себя. Команда криминалистов уже развернула бурную деятельность: извлекла из сумок свои флажки, ленты, пробирки и палочки для сбора улик. Кругом раздавалось шуршание полиэтиленовых мешков, щелканье латексных перчаток, звук надеваемых на головы сеток для волос и бахил. Вокруг царила атмосфера кипящей деятельности: истерия и напряженность сменились выверенным четким профессионализмом. Драма жизни и смерти, развернувшаяся здесь несколько минут назад, теперь переродилась в четко выстроенную последовательность действий опытных криминалистов, которые стремились собрать картину воедино и учесть все доступные детали и улики.

Буквально из ниоткуда возник Фордис.

— Не уходите далеко, — сказал он строгим, тихим голосом, взяв Гидеона за локоть. — Мне необходимо опросить вас.

Услышав это, Гидеон рассеянно взглянул на агента, ощущая, что его разум постепенно проясняется.

— Вы же все видели. Что тут рассказывать?

Гидеон просто хотел убраться отсюда подальше, вернуться в Нью-Мексико и оставить весь этот театр ужасов позади.

Похоже, в планы Фордиса это не входило. Он лишь пожал плечами.

— Расскажете все, как есть.

Гидеон невольно задумался, не захотят ли полицейские повесить на него смерть заложника. Вполне возможно. И не скажешь, что несправедливо, ведь это он облажался по полной. Он снова почувствовал дурноту. Если б только он сказал что-то другое… сказал что-то правильное … или не вынул бы наушник из уха, возможно, ФБР со стороны было виднее, к чему все идет, и они подсказали бы ему, как все исправить! Черт, эта ситуация слишком сильно смешалась для него с той, в которой погиб его отец. Ему не стоило позволять Глинну уговорить себя на это.

С тревогой Гидеон осознал, что его зрение снова подернулось туманной дымкой.

— Эй, — окликнул Фордис. — Не вините себя. Вы спасли двоих детей. И жена выкарабкается — у нее сквозное ранение, — Гидеон почувствовал, как рука Фордиса сжалась на его локте. — А сейчас нам нужно освободить место преступления.

Гидеон тяжело вздохнул.

— Ладно, — отозвался он.

Когда они начали пробираться к выходу, в воздухе возникла странная пульсация — как будто по дому пронесся порыв холодного ветра. Периферийным зрением Гидеон заметил, что одна из женщин команды криминалистов застыла на месте. В тот же момент он услышал низкий тикающий треск — странно знакомый — но в тумане вины и дурноты он не сумел его идентифицировать. Он остановился, когда один из следователей с места преступления подошел к сумке, стал в ней что-то искать и, наконец, извлек оттуда желтую коробочку с датчиком и трубкой на длинной спиральной проволоке. Теперь Гидеон понял, что это.