Линкольн Чайлд - Синий лабиринт

– Нордические, – подсказал Пендергаст.

– То самое слово. Но Адлер в то время был занят другими делами. Он много времени проводил за исследованиями.

– Что именно он исследовал?

– Не знаю. Но документы, которые он читал, были очень старыми. Научные, с химическими формулами. А потом он уехал в Америку.

– Когда это было? – спросил Пендергаст.

– Год назад.

– Зачем он поехал?

Впервые за все время Фабио утратил свою уверенность.

– Вы не хотите об этом говорить. Вы сказали, что у Альбана были планы. Эти планы были как-то связаны со мной, верно? Месть?

Фабио не ответил.

– Сейчас не имеет смысла это отрицать. Он собирался убить меня.

– Я не знаю деталей, сеньор. Но да, я думаю, его планы включали… наверное, он хотел не просто убить вас. Он хотел сделать кое-что похуже. И это он держал в секрете.

Тишина, наступившая после этих слов, была нарушена металлическими щелчками – один из охранников играл со своей винтовкой.

Фабио продолжил:

– Адлер вернулся изменившимся. У него будто груз сняли с плеч. Он сосредоточился на двух пунктах – на руководстве фавелой и на Данике Эгланд. В свои двадцать пять она была старше Адлера. Он ею восхищался, его к ней тянуло. А ее – к нему. – Он пожал плечами. – Кто знает, как случаются такие вещи, cada? В один прекрасный день они поняли, что любят друг друга.

Услышав слово «любят», Пендергаст насмешливо хмыкнул.

– Отец девушки знал о ее работе в фавелах и сильно не одобрял это. Он опасался за ее жизнь. Она скрывала от семьи свою любовь. Анжа не сразу переехала к Адлеру, но она много ночей проводила в его доме, вдали от отцовского особняка в охраняемой зоне в центре города. А потом Адлер узнал, что Даника беременна.

– Беременна, – повторил Пендергаст тихим шепотом.

– Они тайно обвенчались. Адлер в то время был одержим идеей захвата власти в фавеле. Он верил, что под его руководством фавела сможет стать чем-то иным, нежели нагромождение трущоб. Он верил, что может превратить ее в нечто аккуратное, эффективное, упорядоченное.

– Меня это не удивляет, – сказал Пендергаст. – Фавела была идеальным местом для организации и запуска его плана властвования. Заменой тому, что было разрушено в Нова-Годой. Государством в государстве с Альбаном во главе.

В глазах Фабио снова загорелись искорки.

– Я не стану делать вид, будто мне известно, что было у него в голове, сеньор. Могу только сказать, что он за минимальное время составил очень умный план переворота в Cidade dos Anjos. Но кто-то рассказал об этом плане О Пунхо и его банде. Кулак знал, что Ангел Фавел – возлюбленная и жена Адлера. И он решил действовать. Как-то ночью он и его люди окружили дом Адлера и подожгли. Дом сгорел дотла. Самого Адлера в доме не было… но его жена и нерожденный ребенок сгорели в пламени.

Пендергаст молча ждал конца истории, пытаясь прогнать одолевавшую его боль. Жена Альбана и нерожденный ребенок сгорели заживо…

– Я никогда не видел человека, так одержимого жаждой мести. Но он держал все это внутри, а внешне выглядел таким, будто ничего не случилось. Однако я знал Адлера и понимал, что все его существо охвачено одним – местью. Он отправился в укрепленное жилище О Пунхо. Он был хорошо вооружен, но пошел один. Я был уверен, что его убьют. Но он устроил там такую оргию насилия, о какой я никогда не слышал и даже вообразить не мог. Он убил Кулака и всех его подельников. В одну ночь он в одиночку покончил со всеми прежними главарями фавелы. Кровь на полмили стекала по водостокам. Ту ночь фавела никогда не забудет.

– Естественно, – сказал Пендергаст. – Он хотел переплавить фавелу в нечто гораздо более величественное – и гораздо худшее, – чем то, что она собой представляла.

На лице Фабио появилось удивленное выражение.

– Нет. Нет, вы совсем не так понимаете. Я как раз к этому и перехожу. Что-то изменилось в нем после гибели жены и ребенка. Я сам этого не понимаю. Изменилось что-то внутри его.

Видимо, сомнение Пендергаста было слишком явным, потому что Фабио продолжил с величайшей серьезностью:

– Я думаю, его изменила доброта его жены и ее жестокая смерть. Он внезапно осознал, что хорошо, а что плохо в этом мире.

– Ну конечно, – саркастически заметил Пендергаст.

– Это правда, rapiz! И доказательство тому – вокруг вас. Да, Адлер захватил власть в Городе Ангелов. Но он переделал его. К лучшему! Исчезли жестокость, наркотики, голод, бесчинства банд. Конечно, вам фавела кажется бедной. И конечно, у нас есть оружие, самое разное оружие. Нам по-прежнему приходится защищать себя от жестокого и безразличного мира: от соперничающих банд, от военных, от коррумпированных политиков, которые тратят миллиарды на футбол и олимпийские стадионы, в то время как люди голодают. В Cidade dos Anjos почти нет насилия. Мы на пути к преобразованию. Мы… – Фабио несколько секунд искал подходящее слово. – Мы заботимся о наших людях. Мы даем им возможности. Да, именно так он говорил. Люди могут жить здесь без коррупции, преступлений, налогов и жестокостей полиции, которые процветают в остальной части Рио. У нас остаются свои проблемы, но благодаря Адлеру ситуация меняется к лучшему.

Пендергаст внезапно почувствовал, что сила его воли начинает ослабевать. Голова у него резко закружилась, кости пронзила боль. Он глубоко вздохнул и спросил:

– Откуда вы все это знаете?

– Потому что я был первым помощником вашего сына в новом Городе Ангелов. Я был его правой рукой. Я знал его лучше, чем кто-либо другой, исключая Данику.

– И зачем вы рассказали мне все это?

Фабио снова уселся за стол и помедлил несколько мгновений, прежде чем ответить:

– Я уже сказал вам, сеньор: это мой долг. Три недели назад Адлер во второй раз покинул фавелу. Он сказал мне, что летит в Швейцарию, а оттуда – в Нью-Йорк.

– В Швейцарию? – неожиданно встревожившись, переспросил Пендергаст.

– После смерти Даники Адлер – Альбан – заставил меня пообещать, что если с ним что-то случится, то я найду его отца и расскажу историю его искупления.

– Искупления! – повторил Пендергаст.

– Но он мне так и не сказал, как вас зовут, – продолжил Фабио, – или как вас найти. Он уехал три недели назад… Я ничего о нем не знал. И вот появляетесь вы и говорите мне, что он мертв. – Фабио снова присосался к бутылке пива. – Я рассказал вам его историю, как он об этом просил. Теперь мой долг исполнен.

Некоторое время оба не произносили ни слова.

– Вы мне не верите, – заговорил наконец Фабио.

– Этот дом Альбана… – сказал Пендергаст. – Тот, что сгорел. Какой у него был адрес?

– Тридцать один, Рио-Параноа.

– Вы не прикажете своим людям отвезти меня туда?

Фабио нахмурился:

– Там ничего нет, кроме пожарища.

– И все-таки.