Влада Ольховская - Синдром Джека-потрошителя

Но гораздо больше Леона занимало не это, а то странное взаимопонимание, которое установилось между ним и Анной. Когда оно успело появиться?..

– Вы поспешили бежать после ее смерти. Почему? Вам было что скрывать?

– Бежать? – нахмурился Макар. – Слышь, ты…

– Аккуратней с выбором слов, – велел Леон.

Подозревая, что Макар его не услышит, он для убедительности ударил кулаком по стене, на которую опирался спиной бывший заключенный. Роль плохого полицейского позволяла ему такое.

Слова действительно пронеслись мимо него, а вот на дрожь Макар повернулся, бросил злой взгляд на Леона и сжался еще больше. Он наконец сообразил, что общаться лучше с Анной, а не с ее спутником.

– Ушел, когда топать начали, – пояснил он. Голос Макара звучал чуть гортанно, слова теряли привычную форму, но понять его все еще было можно. – Я это чую… Пол дрожит. Фигня тут пол, доски ходуном ходят. Если кто прошел – мне все равно, но тут как стадо затопотало. Выглядываю, а всюду лужи кровищи, Тинка валяется на полу, Светка рыдает, врачи суетятся… Я понял, что надо линять.

Светлана и сейчас украдкой смахнула слезу, воспоминания о той ночи все еще ранили ее.

Макара не ранило ничего.

– Почему вы решили бежать? – спросила Анна. – Вы ведь даже не знали, что случилось.

– А шо б ни случилось, виноват я! Да хоть бы она шла с ножом и упала на него, все равно б меня приписали! У этих ментов сра…

На этот раз Леон даже не утруждал себя словами, он просто стукнул по стене, и Макар вновь присмирел.

– Короче, чуял я, что меня приплетут, и свалил.

– Все равно ведь приплели!

– Я много не думал тогда… Захотел свалить – и свалил, все.

– Как? Что именно вы сделали?

– Взял деньги, набросил плащ, вышел из комнаты, – пояснил Макар. – Врачихи на меня не смотрели, они Тинку откачать пытались. Я вышел из квартиры, меня не задерживали…

– Я просила вас остаться, – обиженно отметила Светлана.

Но он, смотревший только на Анну, не услышал ее – и тогда, скорее всего, тоже упустил, что его зовут.

– Выбежал из дома, всюду ночь, – продолжил Макар. – Думаю: куда идти? Чего делать? А тут вижу – «уксус» стоит. Ну, я к нему, говорю: шеф, вези меня отсюда! Он мне чего-то ответил, я говорю: глухой я! Тогда он повернулся, но в тачке темно, толком не разобрать… Короче, трепался, что клиента ждет. Я ему такой: какой, нах, клиент? Я твой клиент, поехали! А со мной не поспоришь, поехал он!

Про этого таксиста Леон как раз знал – следователи это не упустили. Но он продолжал слушать откровения Макара вместе с Анной.

– Куда он вас привез? – поинтересовалась она.

– В центр. Я так сказал. Он привез, я заплатил, все, дальше я там ходил.

– Почему именно в центр?

– Там всегда много народу, хоть ночью, хоть днем. Все зыркают, камер понатыкали… Я хотел быть на виду.

– А смысл? – не выдержал Леон. – Нападение уже было совершено, зачем тебе алиби после преступления?

Он снова попался в ловушку глухоты собеседника, но Анна повторила вопрос. Видно, и ей было любопытно.

– Да это я уже после сообразил, – проворчал Макар. – Тогда как-то не подумал… Токо хуже сделал. Но ваши меня уже мурыжили, я чист!

– Это явно преувеличение, – усмехнулся Леон.

– Я не думаю, что он нападал на Тину, – покачала головой Светлана. – Тина, она… она умела постоять за себя. Макар, особенно пьяный, был скорее моей проблемой. С Тиной они умело друг на друга рычали. Она его, конечно, побаивалась, но и он старался к ней не лезть.

Леон примерно так и представлял себе существование в этой старой, грязной, балансирующей на грани приличного жилья квартиры. То, что произошло с Валентиной Сурковой, было слишком необычным и диким для такого места.

Анна задала им еще несколько вопросов, однако вряд ли они что-то для нее значили. Она просто хотела, чтобы их визит не казался слишком подозрительным. Когда она закончила беседу, Макар с радостью рванулся в свою комнату и поспешил закрыться там.

Светлана осталась.

– Скажите, а что… что будет с комнатой Тины? – спросила она, не поднимая глаз. – Я бы хотела оформить ее на себя…

– Думаю, это будет не так уж сложно, – пожала плечами Анна. – У Тины не было родни.

– Я, наверное, кажусь вам чудовищем, да?

– Почему?

– Тина только-только умерла, а я уже зарюсь на ее комнату… но у меня двое детей, я не из-за себя!

– Не оправдывайтесь, – посоветовала Анна. – Это жизнь, и она продолжается. Я немало знаю о чудовищах среди людей, и, поверьте мне, ни одно из них не интересуется комнатами в коммуналках.

Светлана растерянно кивнула, но Леон чувствовал, что от стыда она не избавилась и весь оставшийся день будет корить себя за этот вопрос.

Они покинули здание, но отходить от него не спешили. Леон осматривался по сторонам, прикидывая, откуда убийца мог наблюдать за окнами квартиры Тины. А он наверняка наблюдал! Если Анна права и он устроил все это ради долгой, необычной смерти, он должен был смотреть. А иначе какой смысл?

Понять бы только, где он мог быть… Да много где!

Мог ли он наблюдать из автомобиля такси? Да, мог. Раз Макар увидел эту машину, когда покинул дом, она была припаркована у подъезда, отсюда следить за нужной квартирой не так уж сложно.

Но не только оттуда. Он мог быть в соседнем доме – или на его крыше. Мог вообще прямо во дворе стоять! Время было позднее, район по ночам тихий, на него не обратили бы внимания. К тому же он знал Тину до убийства, наверняка выяснил, где она живет, и подобрал себе парочку выгодных наблюдательных площадок.

– Нам нужно поговорить с таксистом, – указала Анна. – Устрой, пожалуйста, эту встречу.

– Думаешь, есть смысл? Полиция его допросила, для нас это будет напрасной тратой времени.

– У нас слишком мало улик, чтобы говорить о напрасной трате времени.

– Ты считаешь, что это он убил Тину?

– Маловероятно.

– Но он все равно подозреваемый?

– Да.

Машина была запаркована недалеко от дома, но они, не сговариваясь, шли к ней медленно, словно прогуливались. Днем эти дворы казались чарующе уютными, словно перенесенными сюда прямиком из счастливого прошлого. Среди зелени, развешанного на веревках белья и детских площадок сложно было поверить в то, что произошло в одной из квартир.

Леон не поддался наваждению, он еще во время работы следователем усвоил, что худшие преступления совершаются не на заброшенных складах и гиблых болотах, а в местах, которые для большинства остаются привычной зоной комфорта.

– Не слишком ли опрометчиво – подозревать всех подряд? – полюбопытствовал Леон. – Вот разносчик пиццы мимо прошел – он тоже подозреваемый?

– Если он прошел со своей пиццей в два часа ночи мимо окровавленного тела через секунду после убийства, то да, он подозреваемый.