Елена Мейсак - Без права на возврат

Ее вдруг прорвало, словно прогнившую канализационную трубу, которая давненько требовала прочистки.

– Гад! Ты подлый, гнусный, трусливый шакал. Да как же ты посмел?! Как ты мог бросить меня здесь одну, оплеванную всем миром благодаря тебе же, с кучей непонятных загадок и будущим, затуманенным сильнее, чем сознание самого запойного на свете алкоголика? Какова бы ни была твоя причина, как ты посмел уйти? Как ты посмел бросить меня?!

Ее лицо покраснело от гнева и слез. Ненависть, столько лет клокотавшая в ней, наконец-то нашла выход. Она накинулась на него, молотя кулачками куртку.

– Гад!!! Ненавижу тебя!

Увидев, что единственный способ прекратить эту истерику – схватить ее и хорошенько встряхнуть, он поспешил это сделать. Затем, осторожно приоткрыв дверь, сгреб в ладонь остатки зимнего снега и стал энергично натирать ей щеки, пытаясь привести в чувство.

– Вот так, – бормотал он, видя, что она потихоньку успокаивается, – неужели ты могла поверить, что я…я будучи в здравом уме и твердой памяти, будучи так счастлив с тобой, наконец-то обретя то, что так долго искал и с таким трудом получил, могу это добровольно бросить и отдать неизвестно кому?!

– Добровольно нет, наверное. Но ты вполне ведь мог сойти с ума от всего пережитого. Не зря ведь потенциальных самоубийц потом в известном учреждении наблюдают, да?

– Ну, уж нет. Ты не сошла, и я не лыком шит был тоже.

– Допустим, я верю тебе. Когда у меня появился безлимитный интернет, я провела свое собственное расследование, и пришла к выводу, что твоя гибель действительно была случайностью, ты устал после двух суток оперативной работы, дверь захлопнуло ветром, гараж занесен снегом и вуаля! Заснул и не проснулся. И все же это недостаточный повод подозревать кого-то там в убийстве. Да и кому это было нужно, сам посуди? У тебя за душой ни кола, ни двора не было. Ни квартиры, ни денег, – ничего, кроме алиментов и понаделанных тобой детей и долгов. Трудно себе представить, что кто-то мог на все это позариться.

Он сделал вид, что не заметил ее грозящих с базарным хамством замечаний.

– Я сначала подозревал бывшую жену. Как говорится, на безрыбье и рак – рыба. А раз рыба уплыла, то пусть сдохнет. Куда престижнее быть вдовой, чем брошенкой. Но потом я отмел эту мысль, слишком много нестыковок здесь. Но вот то, что я перед своей так называемой гибелью получил повышение и стал начальником отдела, тебе ни о чем не говорит?

– Послушай, в начале семидесятых мужчинка, дослужившийся до начальника отдела и сумевший купить себе подержанные «Жигули», возможно, и мог прослыть первым на деревне женихом. И женщины могли быть готовы на все, что угодно, включая убийство, лишь бы такое сокровище досталось именно им. Но в девяностых, если ты не олигарх, глотку за тебя перегрызать никто бы не стал. Как-то так.

– Да уж, успокоила так успокоила. Допустим, я был так себе жених. Ты права, я был на тринадцать лет тебя старше, денег у меня не было, а из достижений – только долги и куча детей. Но у меня было горячее сердце, – с этими словами он экспрессивно ударил себя кулаком в грудь, – и оно тебя любило!

– Оно же меня чуть тогда и не убило. Если вспомнить все эти анонимки в мой институт и тебе на работу.

Он подошел к ней так близко, что его дыхание вновь защекотало ей кожу.

– Вот про это я тебе и говорю. Раз были анонимки, значит, кому-то мы были, все же, интересны. Вспомни про фигуру, вышедшую от гаража в тот день. Кстати, а ты неплохо так сохранилась, – он положил руку ей на талию, – продолжаешь заниматься шейпингом? Хотя для меня ты теперь старовата. Ведь мне всего тридцать три. А тебе уже сорок. Встретимся завтра? Ты когда-нибудь ходила на свидание с кем-то на семь лет моложе себя?

Она задумчиво посмотрела на него, не понимая, что же такого нашла в нем раньше. Самый обычный и ничем не примечательный мужик, каких здесь пруд пруди. Невысокого роста, без копейки денег, жуткий зануда, зато самомнения в нем наберется на целый небоскреб. Наверное, стоит ему немного помочь, чтобы он, наконец, от нее отвязался. Она вдруг подумала, что раз уж ее история с мерзким Антоном не начнется, нужно попробовать устроить свою личную жизнь как-то иначе. И престарелый коротышка для этих целей не подходит точно. А значит, нужно сплавить его куда-нибудь и побыстрее.

Вслух же она сказала:

– Хорошо, я постараюсь тебе помочь. Расскажи мне, что ты задумал?

– Я хочу делать все то же самое, что мы с тобой делали раньше. Начнем завтра. Нас должна облить водой серая «Волга» на Китай-Городе.

Он вдруг резко схватил ее за руку и вытолкнул из гаража.

– А сейчас иди домой. Завтра в шесть вечера я буду ждать тебя возле белорусского посольства. Пойдем оттуда к метро. Все остальное обсудим потом.

Она шла по направлению к дому и пыталась понять, как им так устроить, чтобы завтра ровно в шесть пятнадцать их обдала на Маросейке серая «Волга». Слишком много обстоятельств должно было совпасть. Во-первых, таких машин сейчас ездит не так уж и много. Раньше тоже мало было, но потому, что они считались слишком престижными. А сейчас у московских мажоров несколько иные предпочтения. Во-вторых «Волга» должна оказаться светло-серой, что еще больше сужало круг подозреваемых. В-третьих, у метро должна оказаться лужа. И, наконец, машина должна обдать их с ног до головы, как это было тогда, двадцать лет назад.

Что же такого можно было придумать, чтобы провернуть это как-то побыстрее? Не хотелось залипнуть во времени со своим горячим, как нагретая штанами жвачка, спутником.

Вдруг она вспомнила, как перед ее домом когда-то парковалась старая, слегка проеденная коррозией светло-серая «Волга», со страшным черным скорпионом на двери. Она не знала, где ее хозяин раздобыл эту колымагу, она бесконечно ломалась, а он ее бесконечно чинил. Денег у него было, по видимому, не больше, чем у ее отчаянного ценителя прошлого, поскольку на платный паркинг он эту машину не возил, предпочитая пользоваться бесплатной стоянкой у «Пуделя».

Только бы сейчас он был здесь! Ведь, если нет «Пуделя», то, очень вероятно, нет и «Волги». Она уже даже не шла, а просто бежала к дому. Обогнув его с другой стороны, почти в кромешной темноте она шарила глазами по припаркованным у бордюра автомобилям.

Вдруг практически рядом с ее «Мерседесом» она увидела светлую машину со скорпионом. Есть! Какая удача, однако. «Скорпион», как обычно, перекрыл выезд кому-то и оставил под дворниками бумажку со своим телефоном, чтобы ему позвонили, если кому-то понадобится срочно уехать. И, кажется, его звездный час настал. Она достала из кармана телефон, в очередной раз удивившись, что вместо убитого кнопочного агрегата из кармана вылез новомодный пятый iPhone. Она вспомнила, как стояла за ним в очереди в ГУМе тогда, и потрясла головой, понимая, что тогда это и есть сейчас.