Дэвид Балдаччи - Синяя кровь

– Дважды. Один раз на официальной вечеринке, месяца три назад, и один раз перед моим приходом в фирму. Она руководила наймом сотрудников.

– Трудный бросок?

– Не очень. Намного больше денег, чем я стою.

– Но вы же на почасовом конвейере.

– Нет, у нас не так.

– То есть?

– Не поймите меня превратно, я работаю полный день. Но в «Шиллинге» мы не ведем почасовой учет.

– Я думала, все юристы так зарабатывают деньги… Как в книжках Гришэма [17].

Рой покачал головой.

– Мы работаем по договорам на обслуживание. Сложные клиенты с глубокими карманами предпочитают именно такой вариант. Мы знаем, на что будет похожа загрузка, они знают, что им надо, и платят за это. Фирма делит добычу и награждает людей за сделанную работу и принесенные контракты. Никаких сюрпризов. И это намного эффективнее, чем выдаивать клиентов досуха.

– А если вы столкнетесь с чем-то непредусмотренным?

– Мы подписываем соглашения о включении этого в счет. И потом получаем больше денег.

– Судебные разбирательства или сделки?

– Сделки. Судебные разбирательства мы передаем другим фирмам, но в договоре прописана наша ответственность за надзор.

– И сколько же вы зарабатываете?

– Это закрытая информация.

– Если б она была общеизвестной, я не спрашивала бы.

– Я уже сказал, больше, чем стою.

– Отец говорил, что юрист – благородная профессия.

– Она бывает такой, но не для каждого.

– Ага, я тоже ему не поверила. – И Мейс разом прикончила остаток своей сосиски.

Позже, когда они уже вышли на улицу, Рой спросил:

– Так чем вы теперь собираетесь заниматься?

– Сегодня вечером у меня встреча насчет работы.

– Какой именно?

– Ассистент-исследователь.

– Не могу представить вас в белом лабораторном халате и с очками на цепочке.

– Нет, тут другое. Этот профессор занимается изучением городских проблем. Судя по всему, в тех частях города, которые я знаю. По крайней мере, неплохо знала раньше.

– В криминально опасных?

– Бинго.

– И кто этот профессор?

– Эйбрахам Альтман.

– Отец Билла Альтмана?

– Кто такой Билл Альтман?

– Он работал в полиции, когда я был адвокатом. Старше меня, лет сорока пяти. Хороший юрист. Один из тех самых благородных профессионалов.

– Я не знала, что они родственники.

– Эйб – профессор в Джорджтауне и купается в деньгах.

– Тогда это точно он. Сестра сказала, он вроде бы миллиардер, но деньги не зарабатывал.

– Верно. Так вы с ним знакомы?

– Я как-то помогла ему.

– Но вы не знали, что он богат?

– Это не влияло на то, с чем я ему помогала. Так откуда же он взял свои деньги?

– Родители Эйба жили в Омахе через улицу от одного молодого парня, который решил открыть свою инвестиционную фирму. И они вложили все свои деньги в этого человека.

– В Омахе? Неужели вы говорите о…

– Ага. Оракул Омахи, Уоррен Баффетт [18]. Похоже, родители Эйба продолжали вкладывать в него деньги и полученные прибыли, пока не стали крупнейшими акционерами «Беркшир Хэтуэй». Они умерли через десять лет, и к этому моменту, полагаю, их доля перескочила за миллиард долларов, даже после уплаты налогов. Все досталось Эйбу – он был единственным ребенком.

– А я еще удивлялась, как это профессор из колледжа может меня нанять…

– Просто скажите ему, что вам нужна шестизначная зарплата, полная медицинская страховка, оплачиваемый отпуск и пенсионные отчисления. Он даже глазом не моргнет.

– Может, вы с ним это обсудите?

– В смысле?

– Вы будете моим представителем.

– Вы хотите, чтобы я поехал с вами к Альтману?

– Ага. Я подберу вас в шесть тридцать у вашего офиса.

– Я не собираюсь возвращаться в офис.

– Тогда я подберу вас у вашего дома.

– У кондоминиума. Вы всегда такая стремительная?

– Приходится, раз уж я потеряла два года жизни.

Полицейское управление округа Колумбия наконец-то получило первоклассный лабораторный комплекс для судебно-медицинской экспертизы, основной частью которой было вскрытие трупов. Бет Перри в сопровождении двух детективов отдела по расследованию убийств, работавших по этому делу, вошла в шестиэтажное здание на перекрестке Четвертой и Школьной улиц в Шестом районе. Помимо ДСМЭ, то есть Департамента судебно-медицинской экспертизы, в здании размещались Столичное полицейское управление и Департамент здравоохранения.

Через несколько минут Бет уже стояла рядом с главным судмедэкспертом. У невысокого и тощего Лоуэлла Касселла была короткая седеющая бородка и очки в тонкой оправе. Если не считать вытатуированной рыбы на запястье, оставшейся со времен службы в ВМФ на подводной лодке, и маленького шрама от ножевой раны на правой скуле – последствий пьяной ссоры в Японии во время увольнения, – Касселл выглядел типичным сотрудником факультета какого-нибудь колледжа.

Перед ними на металлическом столе лежало тело Дианы Толливер. Бет и детективы явились сюда как минимум за двумя ответами: причина и время смерти. Судмедэксперт снял очки, потер глаза и нацепил стекла обратно.

– Ускоренная аутопсия, как вы и заказывали, – сказал он.

– Спасибо, док. И что у вас есть?

– Увидев синяки у основания шеи, я был уверен, что обнаружу на шее странгуляционную борозду или признаки удушения, а причиной смерти будет удушье.

– Но это не так?

– Нет. У этой дамы просто сломана шея.

– Просто сломана? Без странгуляционной борозды?

– Ну это не всё. На самом деле, там еще интереснее. Очень тяжелая травма.

– Не просто смещение, а атлантозатылочная экзартикуляция?

Касселл улыбнулся.

– Я уже забыл о вашей эрудиции в вопросах судмедэкспертизы. Да, именно разъединение.

С помощью одного из детективов он повернул тело Толливер на бок и указал на основание шеи.

– Повреждение краниоцервикального перехода. – Прижал пальцы к точкам у основания черепа и шейного отдела позвоночника. – Ствол мозга и средний отдел спинного, верхняя и средняя части, чуть выше четвертого шейного позвонка.

– Полный разрыв дыхательного и сердечно-сосудистого центров. Мгновенная смерть.

– Целитесь на мою должность, Бет? – весело спросил Касселл.

– Нет, док. А хотите мою?

– Господи, нет, конечно!

– Итак, кто-то сломал ей шею… Что еще?

– Кровоизлияния в мягких тканях задней стороны шеи и повреждения базилярных сосудов. Еще у нее заметны синяки на лице и порез справа на подбородке; и то и другое прижизненное. Все довольно просто, пока мы не подходим к этому…

Он открыл ноутбук и развернул несколько изображений головы Дианы Толливер.

– Рентген показал отделение атланта от основания черепа. Атлант можно увидеть в большом затылочном отверстии…

– Но позвоночный канал не виден… Ладно, это хрестоматийная экзартикуляция.