Андрей Кузечкин - Стеклянные стены

– Свет, сказали же – не лезь к ней! – сказал Данил. – Видишь – девочке грустно.

– Так я ее сейчас развеселю, – не смутилась Света. Временами она бывает просто несносной.

– Лучше меня развесели! – предложил Рустам, доселе скромно поглощавший бездрожжевые хлебцы с сыром.

Все с ним понятно – еще один поклонник. Серьезно: не понимаю, что этот спортсмен-веган нашел в ней – в Свете, которая не пропускает ни одной вечеринки, жрет все подряд, да и выпить не дура. К тому же по ней видно, что она за всю жизнь не сделала ни одного упражнения.

Зря он это сказал. Свете только дай повод подразнить поклонника.

– Сейчас развеселю, – серьезно ответила она и, крепко обняв Изольду одной рукой, медленно и нежно лизнула ее ухо.

– О-о-о-о-о! – протянули Данил и Рустам.

Изольда вырвалась и выбежала из комнаты.

– Света, ну что ты делаешь! – Еле сдерживавший смех Данил изобразил, будто сердится.

Мила молчала, глядя в пол.

Ей было неловко. Мне тоже, честно говоря.

Пришлось встать и пойти за Изольдой.

Она сидела у себя в комнате, на кровати, обхватив ноги руками и уперев подбородок в колени.

– Ничего не говори, – отрезала Изольда, стоило мне рот открыть.

– Я извиниться хотел.

– За что? Не надо. Я привыкну. Наверное… Слава, прости, я пока здесь посижу.

Может, оно и к лучшему.

Я пошел обратно и встретил в коридоре Данила.

– Все в порядке? – спросил он. – Я Светке выговор сделал, с ней бывает, что она перегибает палку… Не суть. Пошли на озеро.

– Прямо сейчас?

– Да, пока еще светло. Туда и обратно.

И вот мы втроем шагаем вдоль берега речки – я, Данил и Мила.

Речка привела нас к маленькому озеру. На берегу – ни души.

– Да, узнаю! – Данил подошел к древней, но вполне живой беседке. Погладил серые, потрескавшиеся деревянные перила. – Потрясающе! Чистенько, и никого нет. Нравится, да?

Он обернулся к Миле. Та кивнула. За весь вечер она не проронила ни слова. То ли стесняется, то ли считает, что слышать ее голос достоин только Данил.

Данил огляделся.

– Не понимаю, почему люди отсюда уезжают… – произнес он.

– Потому что работы нет, жрать нечего, скучно.

– Да как это – в деревне, на земле, жрать нечего? Пролы обленились, вот и все.

– Кто обленился?

– Пролы. Пролетариат. Оруэлла не читал, что ли?

– А, ну да. Оруэлл.

Я, кстати, не читал.

– Вот, а людей с мозгами сейчас, наоборот, тянет подальше от городов – на природу, в тишину. Дауншифтинг – это тема. Знаю одного мужика, эзотерика, так он купил в какой-то деревне два дома, собрал хороших ребят и основал экопоселение. Я, пожалуй, тоже так сделаю, лет через пятнадцать, когда заработаю достаточно. Оставлю специального человека заниматься делами, куплю поле в какой-нибудь деревне вроде этой, устрою ферму. Буду сам лично на тракторе рассекать! – Он изобразил, как крутит руль. – Вообще забавная тенденция: пролы перебираются в города, а элита – на природу. Скоро поменяемся местами!

– Ну и неправда. Есть люди, которых не тянет ни на какую природу.

– Значит, они скоро вымрут, вместе с пролами и прочими людьми старого типа.

– Вымрут?

Он вздохнул – мол, почему я должен объяснять элементарные вещи?

– Слав, люди в городах скоро начнут массово вымирать. Экология окончательно испортится, или начнутся страшные эпидемии, или еще что-то – но города опустеют. И оставшиеся в живых люди туда не вернутся, а равномерно расселятся по всей планете. И давно пора. В наше время нет ни одной объективной причины, почему люди должны жить скученно, как муравьи. Если надо с кем-то пообщаться – есть Интернет, надо кого-то увидеть – есть транспорт. Раньше люди селились вместе, потому что так проще было выживать. Сейчас такой проблемы нет.

– Хочешь сказать, выживут только интроверты?

– Именно это я и хочу сказать. Интроверты более живучие. Просто потому, что не следуют за толпой. Когда все вокруг дохнут, они выживут просто назло остальным. Мила, ты готова?

Он обернулся к девушке. Я сделал то же самое и сразу даже не понял, что что-то не так.

Потом понял.

Мила была полностью раздета.

Открываю дверь с помощью выданной мне карты-ключа. Здесь все двери постоянно закрыты, открывать их могут только те, у кого есть ключи: охранники, наставники, координаторы… чем выше статус, тем больше дверей ты можешь открыть.

Когда я захожу в комнату, похожую на маленький конференц-зал, все встают и нестройным хором говорят:

– Да здравствует разум!

– Разум… – отвечаю я, ощутив себя важной персоной.

Здесь – только координаторы: у каждого – красный резиновый браслет на руке, как и у меня. Всего человек двадцать. В основном женщины, приятные на внешность независимо от возраста.

– Познакомьтесь, это СМ-3419, новый человек в нашей семье координаторов, – с улыбкой говорит стоящая у белой доски красавица. – СМ, садись, пожалуйста.

Начинается планерка. Или оргсобрание. Или как это здесь называется?

Координаторы выходят по одному и рассказывают о текущих проблемах – кажется, специально для меня, чтобы ввести в курс дела. Очень познавательно.

Во-первых, персонал базы взял моду называть друг друга вымышленными именами: вместо ВВ – Вова, вместо НК – Ника, и так далее. С этим борются уже давно, но никак не могут искоренить. Хотя из всех способов испачкать эссенцию это самый безобидный.

Например, недавно у одного из наставников были обнаружены наркотики! Каким образом они попали на базу – неизвестно, рабочая версия – привез один из водителей, приехавший за очередной партией продукции. Взволнованные координаторы забрасывают докладчика вопросами. По ходу дела выясняется, что речь идет о папиросе с «травкой». Мне одной интересно, куда потом дели изъятую папиросу? Если что, я могла бы помочь с утилизацией.

Еще ситуация: между двумя сотрудницами (девушками!) случилась драка. Их растащили. Как бойцы потом объяснили, они поспорили, у кого из них чище эссенция. Но, по свидетельству очевидцев, подлинной причиной драки послужило то, что одна из сотрудниц назвала другую нецензурным словом. Из этого делается вывод, что наставники недостаточно хорошо проводят работу среди персонала по искоренению прежних привычек. Впрочем, возмутительница спокойствия была новенькой, поэтому на первый раз она отделалась строгим предупреждением, но в следующий раз ей не миновать голодного пайка, шокера и карцера.

Настоящая проблема – самоудовлетворение. Этим занимаются почти все, находя и место, и время, и силы. Труднее всего поймать на этом женщин, потому что улик не остается, и как бороться с этой напастью – непонятно.

Но все это мелочи. Более всего координаторов волнует то, что в туалетах и местах отдыха персонала стала появляться надпись: «Стеклорезы». Кто это пишет и, что особенно важно, что означает эта надпись – неизвестно.