Нельсон Демилль - Реки Вавилона

В Рамле, на площади перед главной мечетью Джамиль-Кебир, люди собрались задолго до того, как муэдзин призвал мусульман на молитву.

И на арабском базаре народу собралось много, но там было более шумно, чем на базаре в Лидде. Арабы, медлительные по натуре, сейчас казались и вовсе заторможенными; улицы вокруг базара были заполнены самыми разнообразными транспортными средствами от «лендроверов» и «бьюиков» до арабских скакунов и верблюдов.

В военной тюрьме Рамлы у палестинских террористов затеплилась надежда, что, по крайней мере, некоторые из них смогут вскоре обрести свободу.

Настроение жителей Лидды и Рамлы было таким же, как и у других людей, населявших Израиль и арабские страны Ближнего Востока. Здесь, в этой части мира, на протяжении веков время от времени сталкивались различные силы, и объектом их споров была территория. Миллионы вооруженных людей прошли через эту маленькую точку на карте, известную как Священная земля. Здесь сталкивались идеологии и религии, они бились друг с другом, оставляя после себя реки крови. Почти каждая цивилизация Востока и Запада была представлена здесь руинами, возвышавшимися вокруг, словно памятники, или сокрытыми под землей, как и похороненные под ними трупы.

Рамла и Лидда ярко отражали агонизирующую историю древней земли, разобщенность и единство современного Израиля.

Шеф службы безопасности авиакомпании «Эль Аль» Иаков Хоснер швырнул разукрашенную трубку французского телефона на рычаг и повернулся к своему молодому помощнику Матти Ядину.

— Когда эти ублюдки перестанут дергать меня?

— Какие ублюдки, шеф? — спросил Ядин.

Хоснер смахнул соринку с крышки своего стола из атласного кедра в стиле Людовика XV. Хоснер обставил кабинет на собственные средства, и ему нравилось поддерживать в нем порядок. Он подошел к большому окну, выходившему на стоянку самолетов, и раздвинул тяжелые бархатные портьеры. Солнечные лучи, не проникавшие сквозь портьеры, хлынули в кабинет.

— Да все они. — Хоснер сделал жест рукой, означавший, что он имеет в виду всех окружающих. — Сейчас звонили из «Цитадели». Они несколько обеспокоены.

— Я их понимаю.

Хоснер бросил на Ядина холодный взгляд.

Ядин улыбнулся, потом посмотрел на шефа с сочувствием. Даже в лучшие времена это была трудная работа, а в последние несколько недель все буквально помешались на безопасности. Ядин изучал профиль шефа, который уставился в окно, погруженный в свои мысли.

Иаков Хоснер был ребенком пятой волны иммиграции в Палестину. Эта волна состояла главным образом из немецких евреев, покинувших свою старую родину и вернувшихся на историческую родину после прихода к власти Гитлера в 1933 году. Этим людям повезло, а может, они были просто более дальновидными. Они уехали, пока это было возможно, и избежали ужасов войны в Европе. Богатые, хорошо образованные люди, они привезли с собой так необходимые капиталы и знания. Многие из них расселились вокруг старой германской колонии в портовой части Хайфы, и дела у них пошли хорошо.

Когда началась Вторая мировая война, Хоснер, которому в ту пору только исполнилось семнадцать, поступил на службу в отдел МИ-6 британской секретной разведывательной службы. Пройдя подготовку у британцев, Хоснер позаимствовал у своих учителей дилетантскую манеру отношения к своей профессии. Но, как и многие британские разведчики, разделявшие подобное отношение к работе, Иаков здорово преуспел в своем деле. Он был богатым молодым человеком, который выглядел и вел себя отнюдь не как шпион, на что и делалась ставка.

За пределами Хайфы Хоснер легко сходил за немца. По роду работы ему приходилось посещать многочисленные вечеринки и сборища немецких колонистов в Каире и Стамбуле, и Иаков чувствовал себя на них как рыба в воде. Он моментально усваивал мельчайшие детали этой новой тайной, двойной жизни и любил ее почти так же, как любил Шопена и Моцарта.

Со скуки Хоснер перед войной стал членом английского летного клуба и один из немногих в Палестине получил лицензию пилота гражданской авиации. Между разведывательными заданиями он изводил британцев просьбами позволить ему полетать на «Спитфайрах», поэтому ему удавалось поддерживать в форме свое летное мастерство.

После войны Хоснер отправился в Европу, где приобрел потрепанные боевые самолеты для нелегальных в то время ВВС Израиля. Именно он купил первый английский «Спитфайр», на котором летал генерал Ласков, о чем тот не имел представления.

А после войны 1948 года Хоснер, с его опытом разведывательной и летной работы, вполне естественно стал одним из первых сотрудников службы безопасности авиакомпании «Эль Аль».

По сравнению с большинством евреев жизнь Хоснера протекала относительно легко. Сейчас он жил в Герцлии, в маленькой вилле на берегу Средиземного моря, куда приглашал многочисленных любовниц, но по религиозным праздникам строго навещал свою семью в Хайфе.

Внешне Иаков походил на европейского аристократа — тонкий орлиный нос, высокие скулы и густые светлые волосы.

Хоснер взглянул на Ядина.

— Надеюсь, они возьмут меня в этот полет.

Ядин покачал головой и улыбнулся.

— А кого же они будут пытать, шеф, если самолеты взорвутся?

— Мы не употребляем слово «взорваться» в одном предложении со словом «самолет», Матти. — Хоснер улыбнулся, он мог позволить себе эту улыбку. Все шло хорошо, у него прекрасный послужной список, и Иаков не видел причин, почему «Конкорды» 01 и 02 могут испортить его.

Матти Ядин встал и потянулся.

— Есть ли какие-нибудь тревожные сигналы от наших разведывательных служб?

Хоснер продолжал смотреть в окно.

— Нет. Наши палестинские друзья ведут себя очень тихо.

— Не слишком ли тихо?

Хоснер пожал плечами. Он был из тех, кто не строил предположений при отсутствии информации. Отсутствие новостей означало для него именно их отсутствие. Иаков твердо верил в разведывательные службы своей страны, они очень редко подводили его. Если какое-либо насекомое трогало паутину израильской разведки, то паутина дрожала, и паук, находившийся в ее центре, чувствовал это. А все, что находилось за пределами паутины, было слишком далеким, чтобы вызывать опасения.

Хоснер задернул портьеры и отвернулся от окна. Посмотревшись в висевшее на стене зеркало, он поправил пиджак и галстук, прошел через кабинет и открыл дверь в соседний зал для совещаний.

Ядин последовал за ним, прошел в конец зала, нашел там место и сел.

Зал для совещаний был полон людей, там стоял шум, но при появлении Хоснера шум стих, и все повернулись в его сторону.

За большим круглым столом расположились некоторые из самых влиятельных людей Израиля. Хайм Мазар — глава «Шин Бет», израильской службы безопасности; бригадный генерал Ицхак Талман — начальник главного штаба ВВС; генерал Бенджамин Добкин — представитель главного штаба сухопутных войск; Мириам Бернштейн — заместитель министра транспорта; Исаак Бург — командир специальной антитеррористической группы «Гнев божий».