Нельсон Демилль - Реки Вавилона

С него было достаточно. Подвиг ему совершать не хотелось, Хоснер чувствовал, что ашбалы с двух сторон приближаются к вершине холма. Обернувшись, он крикнул, стараясь перекричать автоматные очереди:

— Хабер!

Ответа не последовало.

Он крикнул снова:

— Хабер!

Ноеминь насторожилась. Разбитая и окровавленная голова Брина все еще покоилась на ее коленях. Она вспомнила, что несколько минут назад на позиции был Хоснер, но не знала, что с ним стало. Услышав снова его крик, Ноеминь не ответила.

Хоснер сорвал с себя рубашку и обмотал ею ночной прицел. Схватив винтовку за пламегаситель, он вскочил, раскрутил ее над головой и швырнул. Винтовка полетела вверх, на выступ разрушенной сторожевой башни, находившейся над ним, и мягко упала в пыль недалеко от Ноеминь Хабер, которая, услышав звук падения, инстинктивно поняла, что это и что ей надо делать. Она наклонилась и поцеловала Натана Брина в окровавленный лоб.

Приказ ввести в действие последние средства обороны был передан по всему периметру, и обороняющиеся начали выполнять тщательно отрепетированные действия. Сейчас предстояло пробовать на практике все средства, которые днем казались такими хитроумными, однако теперь, в темноте, появились сомнения относительно их эффективности.

В ста метрах к северу от выступа бывшей сторожевой башни раздался голос, громко кричавший по-арабски:

— Сюда! Здесь у них дыра в обороне. Сюда! За мной!

Два отделения ашбалов численностью восемнадцать человек бросились на голос. Они карабкались вверх, слушая команды. Никто в них не стрелял. Они подошли уже на пятьдесят метров к явно незащищенному брустверу. Еще несколько секунд, и они ворвутся в центр периметра и все будет закончено.

— Сюда! Быстрее! Наверх! — снова прозвучал властный голос.

Если бы во всей этой суматохе боя ашбалы обратили внимание на то, что голос звучит с легким металлическим оттенком и не совсем правильным палестинским акцентом, они бы воздержались выполнять эти команды. Но они решили, что, наверное, кто-то из командиров воспользовался мегафоном, и продолжали двигаться на голос, звучавший так близко от израильских позиций.

Ибрагим Ариф лежал на спине в небольшом окопчике за бруствером, он снова закричал в микрофон устройства громкоговорящей самолетной связи.

— БЫСТРЕЕ! ВПЕРЕД! НАВЕРХ!

Динамик громкоговорящей связи был установлен в тридцати метрах перед бруствером.

— БЫСТРЕЕ! ВПЕРЕД! СМЕРТЬ ИЗРАИЛЮ!

Арабы, бежавшие в полный рост, закричали:

— СМЕРТЬ ИЗРАИЛЮ!

Каплан, самовольно «выписавшийся» из лазарета, Маркус и молодая стенографистка Ребекка Ливни, которой только что вручили трофейный автомат, открыли огонь. Каждый из них выпустил в арабов по два полных магазина емкостью тридцать патронов.

Вспышки огня из стволов автоматов осветили замерших в изумлении ашбалов. Пули калибра 7,62 мм косили их ряды. Арабы падали один на другого, словно чучела. В этом месте они понесли наибольшие на данный момент потери.

Бегая в темноте от одного обороняющегося к другому, Эстер Аронсон умоляла каждого выслушать ее. Бург приказал выпросить, взять на время или украсть оружие. Просьбы и мольбы не срабатывали. Все были слишком заняты проблемой собственного выживания, чтобы беспокоиться о стратегических проблемах и нападении с тыла. Все сочувствовали, но не более. Эстер отчаянно искала Хоснера. Ведь Хоснер мог просто приказать, и она получила бы оружие. Но никто не знал, где он. Пропал, а может быть, убит.

Услышав голос, звучавший из динамика, Эстер поняла, что в ход пошли военные хитрости. Она побежала к брустверу, где Маркус и Ребекка осторожно перелезали через него, чтобы собрать автоматы убитых ашбалов. Каплан прикрывал их. Эстер проскочила мимо Каплана, перепрыгнула через траншею, перебралась через бруствер и поползла вниз.

— Извините, — крикнула она удивленным Маркусу и Ребекке, — но мне нужны автоматы для западного склона. Они там атакуют. — Забравшись в кучу мертвых и еще живых арабов, Эстер стала быстро и ловко снимать с них подсумки с боеприпасами, потом принялась искать в темноте автоматы, определяя их главным образом по горячим стволам. Руки и тело обжигало, но девушка продолжала закидывать на плечи один автомат за другим.

Подоспевшие Маркус и Ливни помогли ей. Маркус спросил, не заметила ли она оставшихся в живых арабов, но Эстер или проигнорировала его вопрос, или просто не расслышала. Маркус выстрелил в ашбала, потянувшегося к автомату, который у него хотели забрать.

— Спасибо, — бросила Эстер и исчезла за бруствером, увешанная оружием.

Под прикрытием Каплана Маркус и Ливни быстро собрали оставшиеся автоматы. Из динамика раздался крик:

— НАЗАД! НАЗАД! ОТХОДИТЕ, ТОВАРИЩИ! ЕВРЕИ ЗДЕСЬ ХОРОШО ВООРУЖЕНЫ!

Ноеминь Хабер вставила в винтовку новый магазин и припала глазом к прицелу. Весь склон был покрыт ползущими фигурами. Оглядев пространство прямо перед своей позицией, она заметила Хоснера, лежавшего в неглубокой яме. Убит? Трудно сказать. Наверное, когда он встал и кинул ей винтовку, арабский снайпер подстрелил его.

Пуля скользнула по костяшкам пальцев правой руки, и Ноеминь, вскрикнув, чуть не выпустила винтовку из рук. Она пряталась за земляной бруствер, пока не прошел шок, потом принялась, словно животное, зализывать рану, и это ее успокоило. Ноеминь вдруг поняла, что ее чуть не убил тот же человек, который убил ее любимого. И именно по этой причине он должен умереть. Она осторожно приподнялась и выглянула из-за бруствера.

Только сейчас Мурад окончательно осознал, что Сафар мертв. Сафар, его друг с детских лет. Его единственный настоящий друг. Его любовник. И этот еврей убил его. А убил ли он еврея, когда тот бросал наверх винтовку? Винтовка и прицел ускользнули от Мурада. У кого они теперь? Он осмотрел пространство между ямой, где лежал Хоснер, и выступом. Опасность для него таилась именно на выступе, но эмоции не позволили Мураду оторвать взгляд от того места, где он последний раз видел проклятого еврея.

Ноеминь не спеша прицелилась и затаила дыхание. Она видела тело арабского снайпера, распростертое под ней метрах в восьмидесяти. Если выстрелить в голову, то в случае удачи можно убить снайпера, а заодно и разбить прицел. И все же выстрел в спину будет надежнее. Поймав в перекрестье прицела спину араба, Ноеминь дважды нажала на курок.

По всему периметру обороны израильтяне восстанавливали чучела, сооружение которых заняло так много времени. Чучела снова сбивало автоматным огнем, и обороняющиеся снова поднимали их.

С десяток невооруженных мужчин и женщин прыскали из баллончиков с аэрозолями над пламенем, имитируя короткие вспышки выстрелов, и у арабов создавалось впечатление, что израильтяне захватили массу трофейного оружия.