Вероника Орлова - За зеркалами

— Что. Ты. Делаешь. В. МОЁМ. Доме?

Скорее, автоматически отмечая про себя влажные от снега черные волосы и запах улицы, ворвавшийся в тепло квартиры. И, кажется, если сократить расстояние, если подойти ещё ближе, то можно ощутить, как смешивается он с ароматом пряного мужского тела…и остановиться, потому что это ненормально — вот так вдруг поймать себя на мысли, что я хочу ощутить его. Резкий контраст, который вводит в ступор, потому что этот негодяй, заявившийся без спроса ко мне среди ночи, даже и не думает отвечать, только его улыбку теперь сменила снисходительная ухмылка, а взгляд прищурился, чтобы медленно пройтись по моей фигуре снизу вверх. Задержавшись на открытых из-под задравшегося платья ногах. Нервно одёрнула подол, поджав губы, когда Дарк тут же вскинул голову и посмотрел на мое лицо, издевательски вздёрнув правую бровь.

— Дарк, я всё ещё жду ответа!

Забираясь на третий этаж, я представлял себе что угодно, предвкушая её реакцию, когда увидит меня в окне. Да, поначалу я не собирался пугать её. Посмотреть. Всего лишь увидеть её настоящую. Пока что, не имея понятия, спит ли она уже или сидит в одиночестве, я очень надеялся застать её всё же одну. Точнее, был уверен, что у неё нет мужчины. По крайней мере, не в этом городе. Почему? Не знал. Чувствовал интуитивно. По её взглядам в мою сторону. По её словам, по тому, как засиживалась на допросах со мной же и с тем ублюдком-Люком, когда меня уводили в камеру дежурные, а она всё ещё оставалась там, за своими бумагами, вымотанная и опустошённая. Нужно быть последним идиотом, чтобы не замечать этого. Ни один мужчина не станет делить свою женщину. Ни с кем и никогда. Тем более с работой, иначе можно смело запускать себе в висок пулю, оказавшись никчёмнее кучи бумажек и трупов.

Вот только я не представлял, что так и застыну на широком подоконнике, увидев её уснувшей полусидя на кровати. Свет фар проезжающих машин позволил заметить в её руках отделанную кружевом подушку и умиротворенное спокойное лицо. Ещё одна вспышка света пронеслась мимо, и снова ночь скрыла его, чтобы уже через пару мгновений показать обеспокоенность, появившуюся на бледных щеках. Тёмные ресницы слегка подрагивают, и я слышу звук её нервного дыхания. Только хотел спрыгнуть вниз, чтобы любоваться ею вблизи, как она вскрикнула и подскочила на постели, а я мысленно выругался.

Но когда её стройные ноги и аккуратные изящные колени увидел, которые не скрывало задравшееся платье…чёёёёрт…моментальное возбуждение. Дьявольское. А ведь такого давно не было. Чтобы как кобель, натасканный только на одну суку. Когда встаёт от одного взгляда на неё. От запаха её тела. Ведь никогда и ни с кем и близко такого не было. Чтобы в считанные мгновения и твердым становился.

Злится. Мне нравится, как она злится. Её злость будоражит больше, чем любые самые грязные и откровенные признания других женщин.

Шагнула ко мне, а у меня дух захватило от того, какая красивая. Вот такая слегка растрёпанная, всё ещё сонная, и в то же время сильная. Требует ответа, а я на губы её смотрю пухлые, красные, и в голове только одна мысль — хочу вспомнить их вкус. Вспомнить, какие мягкие они, какие чувствительные.

— Для начала — доброй ночи, Ева!

И рывком её к себе притянуть, зашипев, когда она, от неожиданности не удержавшись, впечаталась в меня, но тут же локти выставила, пытаясь оттолкнуть. Строптивая! Голову кверху вскинула, в глазах праведное возмущение лихорадочным блеском…и к щекам кровь прилила. Носом повел над её волосами, втягивая их аромат, чувствуя, как от него кровь вскипает.

— Отпусти меня!

Яростно, пытаясь отстраниться. А у меня от звука её голоса сильнее в висках загудело. Ладонью обхватил острый подбородок, вздрогнув, когда от этого прикосновения словно током прострелило кончики пальцев, и губами в её губы. До боли сильно. Преодолевая сопротивление и продолжая вжимать её в себя.

Сильными пальцами впивается в спину, сминая губы властным поцелуем. Жадно, так жадно сдирая у меня дыхание, что закружилась голова. Вцепилась в его плечи, приподнимаясь на носки, позволяя языку скользнуть мне в рот и по-хозяйски исследовать его. Пробежаться по зубам и ударить кончиком по нёбу. Всего на мгновение оторвался, срывая мой невольный стон, и снова набросился с жадным укусом. Теперь уже кончики пальцев ласкают, касаются позвонков, заставляя выгнуться, тереться об его грудь своей, чувствуя, как сжались и заныли болезненно соски. Безумие…Просто безумие — вот так отзываться на каждое прикосновение этого мужчины!

И вдруг всё прекратилось. Натан резко отстранился и, глядя на меня, продолжая удерживать руками, прошептал:

— Просто я соскучился.

А до меня его слова словно не сразу дошли. Потому что перед глазами всё расплывается, и кожа горит там, где он ласкает большим пальцем скулу. И только через несколько секунд сообразить, что он спросил что-то и ждёт ответа, потому что смотрит внимательно и напряжённо.

Сосредоточилась и услышала сквозь гул в голове просьбу, которую он повторил с медленно расплывающейся на лице плотоядной улыбкой.

— Скажи мне, что ты тоже скучала, Ева.

Хотя это больше походило на приказ. В сочетании с тяжёлым взором, который опустил на мой рот, и я затаила дыхание, ощущая, как снова повело от этого откровенного взгляда, как стала болезненно тяжёлой грудь и низ живота жаром обдало.

Целую вечность смотреть в его напряжённое лицо, медленно качая головой из стороны в сторону и, кажется, даже успев уловить на дне его глаз отблеск сожаления, тут же сменившийся вспышкой злости. Не задумываясь об этом прямо сейчас, лишь краем сознания. Медленно, но всё же возвращаясь в свою квартиру, в свою спальню, в своё тело, которое продолжает остро реагировать на его близость…в свои мысли о том, что это не просто неправильно, а это ошибка. Огромная ошибка — позволять так многое этому мужчине, прокравшемуся в мой дом подобно вору. А до этого бесследно исчезнувшему с поля зрения, несмотря на нашу договорённость. И вот, наконец, почувствовать, как становится легче дышать. Всего лишь нужно отодвинуться, нужно увеличить расстояние между нами, чтобы сбросить это наваждение. И он всё же разрешает сделать это, больше не удерживая, разжимая пальцы.

Отвела взгляд, медленно выдыхая, чувствуя, как проясняются мысли в голове и перестаёт словно оголтелое биться сердце. Стиснуть собственные непослушные ладони, шагнув в сторону столика, показав незваному гостю на кресло по ту сторону от себя. Да, вот так хорошо — когда между нами хоть какая-то преграда. Мнимая гарантия моей безопасности.

Дождалась, когда король бездомных всё же удосужился принять мое молчаливое приглашение и сел напротив меня. И впервые на ум пришла мысль, что образ Натана Дарка больше ассоциируется с «королём», чем с «бездомным».