Александр Содерберг - Добрый волк [litres]

Михаил Асмаров опустился на колени рядом с Лешеком, быстро обмотал его по рукам и ногам клейкой лентой, залепил ему рот и глаза и наложил несколько витков вокруг головы, чтобы закрыть уши. В результате Смялы оказался словно заключенным в капсулу – лишенный возможности видеть, слышать или издавать какие-либо звуки.

Двери лифта разъехались. Михаил вошел в кабину и втащил за собой Лешека. Рядом встала София.

Они поднялись на двенадцатый этаж. Нужную дверь нашли сразу. Асмаров положил пленника на пол и постучался.

Им пришлось подождать, прежде чем на пороге возник Йенс с пистолетом, дуло которого смотрело Михаилу в лоб. Но потом из-за спины Асмарова показалась Бринкман, и Валь опустил оружие.

– Лотар ранен, – сообщил он.

София бросилась в квартиру. Михаил втащил Лешека и запер дверь. А потом прошел на кухню, оставив Смялы в прихожей.

Тидеманн лежал на полу, бледный, окровавленный, с каплями холодного пота на лице. При виде Бринкман и Асмарова он слабо улыбнулся:

– Привет, София.

Женщина взяла его холодную ладонь. Из ее глаз сами собой брызнули слезы.

– Привет, Лотар, – ответила она как могла спокойно.

– Привет. – Михаил опустился на пол рядом с Лотаром и положил руку ему на лоб. – Как ты себя чувствуешь?

– Я мерзну, – ответил тот.

Бринкман и Асмаров переглянулись.

– Сейчас тебе станет легче, – сказал Михаил. – Как-никак я привел медсестру.

На кухню вошел Йенс с полотенцем, ножницами и бутылкой водки.

София подрезала ножницами рубашку Лотара, намочила полотенце водкой и вытерла окровавленный живот. Ее пациент вздрагивал от боли. Женщина осмотрела его – выходного отверстия не было, следовательно, пуля осталась в теле мальчика.

– Это единственная рана? – спросила она Лотара.

Тот кивнул:

– Да.

– Ты можешь шевелить пальцами на руках и ногах?

Юноша попробовал.

– Могу.

– Отлично. – София изобразила улыбку и повернулась к Михаилу: – Приложи полотенце к ране и держи.

Потом она обратилась к Йенсу по-шведски:

– «Скорую» уже вызвали?

Тот покачал головой.

– Почему?

Валь снова покачал головой.

– Мы не можем, его сразу выследят.

– Лотару нужно в больницу, Йенс. Иначе он истечет кровью и умрет.

– А ты ничего не сможешь сделать? – спросил Валь.

– Здесь нужен хирург. И медицинское оборудование. Он ранен в живот, и я понятия не имею, как все это выглядит у него внутри.

– Но ты удаляла пулю, я сам видел.

– Из плеча, и та рана не представляла опасности для жизни. И у нас было оборудование, препараты, наркоз… Немедленно звони в «Скорую».

– Люди Игнасио тут же выйдут на него, София, – ответил Йенс. – И убьют.

– Тогда мы позвоним в полицию. Проследим, чтобы они сопровождали его в больницу.

– Полиция не сможет защитить Лотара от людей Игнасио.

– И что ему теперь, умирать здесь?

– У нас нет времени на пререкания. – Валь наклонился к Бринкман. – Послушай, я не стал бы возражать тебе, если б не был уверен на все сто…

На последних словах его голос сорвался. Некоторое время Йенс и София молча смотрели друг на друга.

– Что ты можешь сделать? – шепотом повторил Валь.

– Я не знаю, – ответила медсестра. – Я не представляю себе, насколько серьезно он ранен.

– Тогда начинай обследование, – как мог спокойнее сказал Йенс. – Мы сделаем все, что в наших силах. Если потребуется удалить пулю, мы удалим ее, хорошо?

Их взгляды снова встретились.

– Почему мы должны принимать такое решение? – Голос Софии дрогнул.

– Потому что больше некому, – ответил Валь.

– У него огнестрельное ранение, Йенс. Ему нужна операция, наркоз…

– Здесь полно кокаина и героина.

Бринкман покачала головой.

– Разве их нельзя использовать? – спросил Валь.

– Кокаин и героин? – Женщина попробовала сосредоточиться, но осознание собственной беспомощности парализовало всякую мысль.

– София… – Йенс тронул ее за плечо.

– Кокаин можно использовать как местное обезболивающее, – вспомнила она. – И для сужения сосудов.

– Что это значит?

– Что мы можем остановить кровь. На некоторое время по крайней мере.

– А героин?

Бринкман перевела взгляд на Лотара, а потом снова на Йенса.

– Героин – опиат, то есть болеутоляющее. Очень сильное и опасное. Может вызвать остановку сердца.

Тут женщина заметила, что взгляд Валя оживился.

– Здесь есть какое-нибудь медицинское оборудование? – спросила она.

Йенс покачал головой.

– Разве что кухонное…

София заметила кровь на его руке.

– Ты тоже ранен?

– Так, задело слегка… Не беспокойся об этом. Так что я должен делать?

– Собери все, что найдешь. Все, что может нам пригодиться. Вскипяти воду и оставь остывать. Мне нужен маленький мерный стакан, чтобы отмерять наркотики. И острые ножи.

Йенс принялся за работу.

– И еще что-нибудь, чем можно зашивать, – добавила ему в спину Бринкман. – Что угодно…

Она повернулась к Михаилу, который держал полотенце на ране Лотара. Еще одно, пропитанное кровью, лежало рядом на полу.

– Сейчас будем заниматься Лотаром, – объявила София Асмарову. – Мне потребуется и твоя помощь тоже.

Михаил кивнул.

Кожа Тидеманна выглядела почти прозрачной. Медсестра потрогала его лоб – он был холодным и влажным.

– Что вы собираетесь со мной делать? – спросил Лотар.

– Расскажи лучше, как себя чувствуешь, – вместо ответа попросила София и взяла его за запястье.

– Я устал, – сказал Лотар.

Пульс едва прощупывался.

– А еще?

– Иногда мне бывает холодно… Но очень недолго.

– Сейчас мы тебя обследуем, – сказала Бринкман и неосознанно погладила большим пальцем внешнюю сторону его запястья. – Прости, – добавила она.

– За что? – не понял Тидеманн.

– За то, что все так получилось.

Юноша улыбнулся:

– Ты и все остальные, вы постоянно просите у меня прощения. Я прощаю тебя, София, и Йенса тоже… Михаила, папу… вас всех. Можете не беспокоиться насчет этого… Я только… не хочу умирать, – добавил он тише.

Гектор курил сигару, выпуская дым в окно, и время от времени смотрел на часы.

Соня чувствовала себя на грани нервного срыва. Она тронула Гусмана за руку:

– С тобой все в порядке?

– Со мной все будет в порядке после того, как Лотар сядет в эту машину, – ответил он.

– Подожди, осталось совсем немного.

Но затянувшееся ожидание слишком походило на пытку.

– Чем там только занимается этот Лешек… – произнес Гектор почти без раздражения.

– Могу посмотреть, – предложила Ализаде.

– Не сейчас, – отмахнулся мужчина. – Дадим ему еще несколько минут… – Он отвернулся к окну и выбросил сигару с такой миной, будто та протухла.

Где-то в отдалении завыли полицейские сирены.