Беар Гриллс - Над пылающей бездной

А теперь вот это – дьяволица.

Всматриваясь в ее искаженные черты – эти пустые выпученные глаза, окруженные коркой засохшей крови, устремившие на него остекленевший взгляд живого мертвеца, он вдруг отчетливо, с ужасающей ясностью осознал: перед ним зияет пустой проем распахнутой двери в ад.

Вирт шарахнулся, попятившись от ледяного трупа, и, подняв руку, начал отчаянно дергать за сигнальную веревку.

– Наверх! Поднимайте меня наверх! Наверх! Заводите лебедку!

Где-то вверху взревел, ожив, двигатель. Вирт ощутил, как клеть дернулась и пришла в движение. Она начала подниматься, и жуткая кровавая ледяная глыба скрылась из виду.

Едва показавшееся над горизонтом солнце окрашивало в розоватый цвет продуваемую всеми ветрами и скованную морозом заснеженную поверхность ледника. Сгорбленная фигура Вирта возникла над поверхностью. Он с трудом выбрался из клети и шагнул на утрамбованную застывшую белизну. Замершие по обе стороны часовые попытались щелкнуть каблуками, приветствуя его появление. Но их тяжелые ботинки на меху с намерзшим на резиновые подошвы толстым слоем льда издали только глухой стук.

Вирт нехотя взмахнул рукой в приветствии, не в силах отрешиться от мучительных размышлений. Он ссутулился еще больше, плотнее запахивая капюшон комбинезона в тщетной попытке защитить онемевшее от мороза лицо, и зашагал к ближайшей палатке, преодолевая порывы завывающего ветра.

Свирепые шквалы отчаянно хлестали струйку черного дыма, вьющуюся из трубы, торчащей над крышей палатки. Плиту уже растопили, и, вне всякого сомнения, его ожидал сытный завтрак.

Вирт подумал, что трое его коллег-эсэсовцев уже наверняка проснулись. Они всегда вставали рано, а сегодня им и вовсе предстоял день, когда ледяная принцесса должна была восстать из своей могилы, отчего они с удвоенным нетерпением ожидали рассвета.

Изначально здесь находились два его товарища по СС – первый лейтенант Отто Ран и генерал Рихард Дарре. Затем совершенно неожиданно и безо всякого предупреждения на самолете, оснащенном полозьями, прилетел генерал СС Ганс Каммлер, намереваясь присутствовать на финальной стадии этой грандиозной операции.

Предположительно всей экспедицией руководил генерал Дарре, но все прекрасно понимали, что реальная власть находится в руках генерала Каммлера. Он был человеком Гитлера. Имел влияние на Фюрера. И, честно говоря, Вирта привела в восторг мысль о том, что генерал станет свидетелем его величайшего триумфа.

Тогда, сорок восемь часов назад, перспективы казались совершенно радужными. Их ожидало идеальное завершение невероятно амбициозного предприятия. Но сегодня утром… У Вирта абсолютно не было настроения наслаждаться рассветом, завтраком или обществом своих братьев-эсэсовцев.

«Что я вообще тут делаю?» – задавался он вопросом. Вирт позиционировал себя как ученый, посвятивший свою жизнь изучению древних культур и религий. Именно это изначально и привлекло к нему внимание Гиммлера и Гитлера. Фюрер лично присвоил ему номер члена нацистской партии – поистине редкая честь.

В 1936 году Вирт основал организацию «Дойче Аненербе», название которой в переводе означало «Наследие германских предков». Перед ней стояла задача доказать, что некогда миром правила мифическая северная раса арийцев. Легенды утверждали, будто на севере когда-то находилась скованная морозами земля – Гиперборея, само местоположение которой намекало на Полярный круг и которую населяли светловолосые голубоглазые люди.

Последовали экспедиции в Финляндию, Швецию и в Арктику, во время которых не удалось совершить ни одного великого или потрясающего открытия. Затем группе солдат поручили установить метеорологическую станцию в Гренландии, где до них и дошли удивительные слухи о теле древней женщины, погребенной в толще гренландских льдов.

Так и родилась идея нынешней судьбоносной экспедиции.

В общем, Вирт был археологом-энтузиастом и конъюнктурщиком, но уж точно никак не убежденным нацистом. Однако должность президента «Дойче Аненербе» обязывала его якшаться с самыми темными фанатиками гитлеровского режима, двое из которых в настоящий момент находились перед ним вот в этой самой палатке.

Вирт знал: все это не сулит ему ничего хорошего. Слишком много было обещано – в том числе и непосредственно Фюреру. На его экспедицию возлагался чересчур большой груз неоправданных ожиданий, завышенных надежд и амбиций.

Но Вирт уже увидел ее лицо. У этой ледяной дамы были черты настоящего чудовища.

Вирт пригнулся и сунул голову в двойные складки толстого брезента. Один слой не впускал внутрь убийственный холод и взметаемый ветром снег, а второй удерживал внутри тепло, выделяемое живыми человеческими телами и ревущей печкой.

В нос ему ударил аромат свежезаваренного кофе. На него выжидающе смотрели три пары глаз.

– Мой дорогой Вирт, что за тоскливое лицо? – насмешливо поинтересовался генерал Каммлер. – Сегодня у нас великий день!

– Ты, случайно, не уронил ли нашу прелестную фрау на дно расселины? – сухо усмехнулся Отто Ран. – Или, может, попытался разбудить ее поцелуем, но за все твои старания она вознаградила тебя оплеухой?

Ран и Каммлер расхохотались.

Генерал, убежденный эсэсовец, и несколько женственный палеонтолог, похоже, на удивление хорошо поладили. Вирт находил эту дружбу лишенной смысла, как и очень многое в Третьем Рейхе. Что касается третьей фигуры – генерала СС Рихарда Вальтера Дарре, – то он лишь нахмурился, глядя в свою кружку с кофе. Темные глаза под насупленными бровями горели мрачным огнем, а тонкие губы были привычно сжаты в прямую линию.

– Так как там наша ледяная красавица? – не унимался Каммлер. – Она нас ждет? – он жестом обвел накрытый к завтраку стол. – Или вначале отпразднуем предстоящую встречу?

Вирт содрогнулся. Его все еще подташнивало. Он подумал, что было бы лучше, если бы вся троица взглянула на Ледяную Даму до приема пищи.

– Прошу прощения, герр генерал. Мне кажется, правильнее сделать это до завтрака.

– А вы, лейтенант, похоже, приуныли, – заметил Каммлер. – Она не соответствует нашим ожиданиям? Разве это не белокурый и голубоглазый северный ангел?

– Вам удалось вызволить ее изо льда? – нарушил молчание генерал Дарре. – Вы сумели разглядеть ее черты? Что они рассказали вам о нашей Фрейе?

Для погребенной в леднике женщины Дарре позаимствовал имя древней северной богини, которое в скандинавской мифологии носило божество плодородия, любви и красоты.

– Она наверняка наша Харьяса, – возразил Ран. – Наша Харьяса с древнего севера.

Харьяса также была одной из северных богинь. Ее имя означало «богиня с длинными волосами». Три дня назад казалось, что оно вполне подходит и для дамы из ледяной бездны.