Беар Гриллс - Над пылающей бездной

На протяжении нескольких недель члены экспедиции осторожно крошили лед, не позволяющий им разглядеть находку поближе. А когда вплотную приблизились к цели своих усилий, поняли: ледяная девушка обращена лицом к стене расселины, из-за чего они видят лишь ее спину. Но этого было достаточно. Они убедились в том, что она обладательница изумительных длинных золотистых волос, заплетенных в толстые косы.

Такое открытие до глубины души взволновало Вирта, Рана и Дарре. Если черты ее лица также соответствовали расовой модели арийцев, то они достигли своей цели. Гитлер осыплет их наградами и милостями. Все, что им оставалось сделать, – отделить ее от стены расселины, развернуть ледяную глыбу и хорошенько взглянуть на нее.

Что ж, Вирт уже это сделал… и от того, что увидел, его до сих пор мутило.

– Это не совсем то, на что мы рассчитывали, герр генерал, – заикаясь, выдавил он из себя. – Будет лучше, если вы посмотрите на нее сами.

Каммлер, слегка нахмурившись, вскочил первым. Генерал СС присвоил этому замороженному трупу имя третьей северной богини.

«Ее будут боготворить все, кому посчастливится взглянуть на нее хоть однажды, – не раз провозглашал он. – Поэтому я сказал Фюреру, что мы назвали ее Вар – „возлюбленная“».

По мнению Вирта, для того чтобы испытать любовь к этому окровавленному разлагающемуся трупу, необходимо обладать истинной святостью. Но в чем он был убежден, так это в том, что в настоящий момент святых в палатке не было.

Он провел мужчин по леднику с ощущением, будто возглавляет свой собственный похоронный кортеж. Они вошли в клеть, и их начали опускать в расселину. Мощные прожекторы вспыхнули, едва все четверо покинули поверхность ледника. Вирт распорядился, чтобы прожекторы включали только, когда кто-то работал над высвобождением трупа изо льда либо опускался, чтобы его осмотреть. Он не хотел, чтобы тепло от мощной иллюминации растопило лед. Это могло привести к оттаиванию их фройляйн. Благополучно доставить ее в штаб-квартиру «Дойче Аненербе» в Берлине можно было, лишь сохранив глубокозамороженное состояние ледяной женщины.

Он поднял глаза и посмотрел на Рана, расположившегося у противоположной стены клети. Его лицо находилось в глубокой тени. Где бы ни был Ран, он всегда носил широкополую черную фетровую шляпу. Псевдопалеонтолог, искатель приключений от археологии избрал ее в качестве своего отличительного знака.

Вирт испытывал чувство некоего духовного родства с выскочкой Раном. Их роднило сходство надежд, страстей и убеждений. И разумеется, страхов.

Клеть накренилась, а затем рывком выровнялась и замерла. Несколько мгновений она покачивалась взад-вперед, напоминая какой-то безумный маятник, прежде чем удерживающая ее цепь натянулась и клеть замерла в состоянии относительной неподвижности.

Четыре пары глаз смотрели в лицо трупа, заключенного в глыбе льда – льда, пронизанного жуткими темно-красными завихрениями. Вирт ощущал впечатление, произведенное этим привидением на его коллег из СС. Как ранее он, они не верили своим глазам, и в расселине повисло изумленное молчание.

Тишину наконец нарушил Каммлер. Он перевел взгляд на Вирта. При этом его лицо было, как и прежде, совершенно непроницаемым, а глаза светились холодным блеском рептилии.

– Фюрер на нее рассчитывает, – тихо произнес он. – Мы не можем разочаровать его. – Пауза. – Сделайте ее достойной имени – Вар.

Вирт ошеломленно покачал головой.

– Мы продолжаем действовать по плану? Но, герр генерал, существует риск…

– Какой риск, герр лейтенант?

– Мы понятия не имеем, что ее убило… – Вирт кивнул на труп. – Что вызвало все…

– Никакого риска нет, – оборвал его Каммлер. – Пять тысячелетий назад на этом ледяном козырьке ее настигла смерть. Прошло пять тысяч лет. Вы ее отмоете. Сделайте ее красивой. Нордической. Истинной арийкой… идеальной представительницей своей расы. Сделайте ее достойной Фюрера.

– Но герр генерал, как? – запротестовал Вирт. – Вы же видели…

– Разморозьте ее, бога ради, – снова оборвал его Каммлер. Он махнул рукой, указывая на ледяную глыбу. – Если не ошибаюсь, в «Дойче Аненербе» уже не первый год экспериментируют на живых людях – замораживая и размораживая их. Я ничего не перепутал?

– Да, герр генерал, мы этим занимаемся, – согласился Вирт. – Лично я ничего такого не делал, но эксперименты по замораживанию людей действительно проводятся. А кроме этого, опыты с соленой водой…

– Избавьте меня от подробностей. – Каммлер ткнул пальцем затянутой в перчатку руки в окровавленный труп. – Вдохните в нее жизнь. Чего бы вам это ни стоило, сотрите с ее лица эту усмешку черепа. Устраните это… выражение глаз. Она должна соответствовать самым восхитительным мечтам Фюрера.

– Так точно, герр генерал, – только и выдавил из себя Вирт.

Каммлер перевел взгляд с Вирта на Рана.

– Если вы этого не сделаете… Если не справитесь, то поплатитесь головой.

Он громко потребовал, чтобы клеть подняли на поверхность. Молча они поехали наверх. Когда снова оказались на леднике, Каммлер обернулся к людям из «Дойче Аненербе».

– Я не буду завтракать. У меня пропал аппетит. – Щелкнув каблуками, он вскинул руку в нацистском приветствии: – Heil Hitler!

– Heil Hitler! – отозвались его коллеги-эсэсовцы.

С этими словами генерал Ганс Каммлер зашагал по льду, направляясь к своему самолету и – в Германию.

Пилот грузового самолета «Геркулес С-130» покосился на Уилла Джегера.

– Слушай, приятель, а ведь это перебор – заказывать целый С-130 для трех человек? – он растягивал слова в характерной для южан, вероятнее всего техасцев, манере. – Больше ведь никого не будет, верно?

В проеме ведущей в грузовой отсек двери Джегер видел двух своих товарищей по оружию, расположившихся на складных брезентовых сиденьях.

– Да, нас всего трое.

– Тебе не кажется, что это чересчур?

Джегер поднялся на борт самолета в громоздком комбинезоне для парашютного прыжка с большой высоты, а его лицо скрывали шлем и кислородная маска. У пилота не было ни единого шанса узнать Уилла.

Во всяком случае, пока.

Джегер пожал плечами.

– Ага, мы рассчитывали, что нас будет больше. Но ты же знаешь, как это бывает – у некоторых наших поменялись планы. – Он сделал паузу. – Они не смогли выбраться из амазонских джунглей.

Он замолчал, и последние слова, казалось, повисли в воздухе.

– Они остались на Амазонке? – уточнил пилот. – В джунглях? Что случилось? Неудачный прыжок?

– Хуже. – Джегер ослабил туго затянутые ремни шлема, как будто нуждаясь в глотке воздуха. – Они не смогли прибыть сюда… потому что погибли.