Дж. С Монро - Найди меня

– Этот тот человек, которого ты видел в «Старбаксе», напротив нашего офиса? – спросил Карл.

Джар кивнул.

– И который ударил меня в Корнуолле и пытался убить на пожарной лестнице в «Канэри-Уорф». Я в этом уверен.

После секундного колебания Джар признал:

– Я помог Мартину найти Розу, привел его к нашему тайному месту. – Голос Джара сорвался, и он не сразу нашел в себе силы продолжать: – После побега Розы Мартин сразу понял, что делать: у него уже имелся план действий в чрезвычайных обстоятельствах. Он просчитал, что Роза направится в какое-то особое место – ведь она писала в своем дневнике о намерении спрятаться там, «если мир вдруг слетит со своей оси». Только она упорно отказывалась назвать Мартину это место. Но о нем знал я. И Мартин это знал. Поэтому он передал мне через Эми Розин дневник – тот, который он «переписал». Он заставил меня – параноидного сторонника теории заговоров – поверить в то, что Роза сбежала от агентов разведслужбы. Я оказался для него «легкой добычей». Ведь я надеялся, что Роза жива, отказывался принять ее смерть даже по прошествии стольких лет. Мартин прислал мне на электронную почту несколько писем – якобы от Розы. И даже подделал секретный документ «Только для граждан Великобритании». Он почерпнул много полезного для себя на шпионских сайтах в даркнете. Мартин понимал, что Роза направится в наше тайное место, а я приведу его туда. Что я и сделал.

Джар не мог дальше говорить – его душили слезы.

– Значит, Роза все это время была у Мартина, – тихо произнес Карл.

Макс нервно откашлялся:

– Говорят, преступник и жертва в большинстве случаев знают друг друга.

– И вот сейчас он снова держит ее в своей лаборатории, – заключил Джар, пытаясь говорить твердым голосом.

А через секунду их всех троих резко бросило вперед.

– О Господи! – воскликнул Макс, пытаясь удержать машину на дороге. – Твои приятели? – спросил он, глядя в зеркало заднего вида.

Джар с Карлом обернулись. Белый фургон, висевший у них на хвосте, подпирал их так близко, что видно было лицо водителя. Джар узнал в нем человека, которого оставил умирать на лестнице в башне. Он смотрел вперед, и на его лице не отражалось никаких эмоций, когда бампер фургона снова ударил в зад их «Лендровера».

– Это он? – спросил Карл.

– Это он, – подтвердил Джар, поворачиваясь к Максу и со страхом пытаясь предугадать, что будет дальше. Часом раньше в машине сидели его дети.

– Держитесь, – процедил Макс, топя педаль тормоза.

Раздался визг с запахом жженой резины, потом все замедлилось, как казалось Джару. И наконец, громкий удар – фургон врезается в зад их машины. Голова Джара сотряслась, но он все же обернулся назад: левый «дворник» вонзился в лобовик фургона, и голову его водителя накрыла сетка пошедшего трещинами стекла. Прежде чем Карл иди Джар успевали что-либо сказать, Макс надавил на газ, и «Лендровер» унесся вперед, а фургон медленно остановился посреди неистовой какофонии клаксонов.

Похоже, в последний раз мой охранник дал мне сильно увеличенную дозу препаратов, которыми он меня пичкает. Потому что я с трудом вспоминаю последние несколько дней. Меня нашли в Корнуолле и снова вернули сюда. Это все, что я знаю наверняка. И теперь наказывают, как в первые годы. Обращаются со мной, как с собакой. Только на этот раз я понимаю, что я здесь одна. Во время побега я не увидела тут других заключенных. Зато обнаружила заброшенный офис и записывающее устройство рядом с люком, ведущим в мою «камеру». Я нажала на кнопку воспроизведения, и раздались крики. Сначала низкий стон, а потом звуки ударов. Шесть раз.

Я помню яркий солнечный свет и аэродром. Помню, как шла по ровному полю, и палаточный лагерь, в котором я украла палатку, рюкзак и немного денег, а потом убежала стремглав, как маленький напакостивший сорванец. Я не помню, как добралась до Лондона, но я села там на поезд, шедший в Корнуолл. А в Корнуолле пересела на автобус, который довез меня до мыса Гурнардс-Хед – того самого места, где мы с Джаром условились встретиться, если мир когда-нибудь слетит со своей оси.

И Джар был там, на мысе. Мой замечательный Джар!

По крайней мере, я думаю, что это был он.

Кромер, 2013 г.

Самоубийство – абсолютно бессмысленная вещь. Лучше бы вместо этого люди жертвовали свои тела науке. Пользы было бы больше. Мы, ученые, нашли бы им применение.

Я больше не буду вести этот журнал. Он выполнил свою задачу. Я обрел голос, и у меня теперь есть главный герой – яркий, живой, колоритный, со своим прошлым, которое я могу присвоить, и будущим, которое зависит только от моей воли. Но под конец мне хочется описать ту ночь, в которую произошло исчезновение Розы – событие, открывающее писателю неограниченную повествовательную перспективу.

В ту ночь мы с Розой поспорили. Сначала мы просто полемизировали на темы депрессии и преимуществах селективных ингибиторов обратного захвата серотонина в сравнении с немедикаментозной психотерапией. Но потом наша полемика переросла в яростный спор поколений – то, что я бы уподобил реалити-шоу «Открытость против скрытности, горячность против сдержанности».

Э. попросила меня извиниться перед Розой, и я пошел наверх, в ее комнату. А там, рядом с Розиным ноутбуком нашел написанную от руки записку. Роза пошла на прогулку – проветриться и привести свои мысли в порядок. Через несколько минут я спустился вниз и рассказал об этом Э. Она упросила меня пойти за Розой и разыскать ее в ночи. Я поехал на машине – уверенный, что Роза направилась к пирсу. Однажды она написала в своем дневнике о том, что подумывает спрыгнуть с него в воду.

Я нашел Розу в дальнем конце пирса, возле навеса для спасательных шлюпок. Она стояла на ветру, на поручнях ограждения. А внизу бушевали морские волны, вздыбливаемые восточным ветром. Я понимал, что Роза попала в обзор камер видеонаблюдения, когда шла вдоль берега к пирсу. Но камеры на самом пирсе не работали.

Некоторое время я просто стоял и наблюдал за Розой, за тем, как ветер играл ее волосами.

Не знаю, насколько она была настроена прыгнуть. Я лишь представил себе, что могло произойти дальше. Вариантов было три. Роза могла превозмочь свои сомнения и прыгнуть в темную пучину, а неистовая быстрина, змеившаяся вокруг опорных столбов пирса, унесла бы ее тело прочь. Роза могла уйти с пирса в тишину ночи и обрести новую жизнь после инсценировки своей смерти в рамках тайной программы разведслужб под названием «Евтихий». И наконец, она могла обернуться и увидеть мужчину, наблюдавшего за ней и поджидавшего момент, чтобы вмешаться.

В последнем случае этот мужчина мог обратиться к ней с простым, фаустовским вопросом: «Спасая другого от неминуемой смерти, становится ли человек хозяином его души?» Роза бы не поняла смысла этого вопроса. Но и не стала бы протестовать, пока незваный спаситель отрывал ее закоченевшие пальцы от металлических поручней. Со слезами, стекающими по испуганному и смущенному юному лицу, она была бы ему просто благодарна за сохраненную жизнь.