Павел Любецкий - Испытание веры

Встреча членов благотворительной организации «Dorada esperanza» началась незадолго после окончания пресс — конференции. Собравшись на ближней к финишу трибуне опустевшего стадиона, они некоторое время молча смотрели друг на друга, выжидая. Пауза походила на минуту молчания, но вскоре, всё переменилось, когда один за другим, спортсмены выразили соболезнования. Всё то время, что они говорили, Дима молча слушал. Горечь и сожаления звучали искренне и исходили от сердца. Пусть, никто из них не знал Сашу, так как он, но любой человек мог оставить след в сердце другого и Лардонову это определённо удалось, потому, как не было ни минуты, когда собравшиеся не смогли вспомнить что-либо о нём, будь это простыми домыслами или же наблюдениями в непосредственной близости. Малышкин, как и другие, мог сказать пару слов, но он посчитал, что всё необходимое донёс в больнице. В его понимании, прощание, либо похороны, нужны не столько умершим, сколько живым, дабы облегчить собственную душу, сбросить камень с сердца. Он сделал это, сказав всё, что шло изнутри, поэтому продолжал испытывать облегчение, каким не мог похвастаться уже давно.

— Будет его не хватать, — признался Арман, когда последним немногословно высказался Эивиндр, стоявший несколько поодаль других. — Но работа нашего фонда продолжится. Все, ведь, согласны? — обратился ко всем он, на что спортсмены тихо кивнули. — Вот и отлично. Тогда, нужно будет снова собраться и решить, каким курсом двигаться дальше. Ситуация несколько поменялось, но, я думаю, всё будет в порядке, ведь….

— Не помешаем? — подошёл Юрген Мюллер в окружении нескольких спортсменов из разных сборных.

— Что-то случилось? — поинтересовался Арман.

— Нет, всё хорошо, — тут же ответил немец, — просто, мы хотели спросить, принимаете ли вы новых членов в свой фонд?

Спортсмены переглянулись между собой.

— Решили попробовать себя в чём-то ещё? — спросил Ингвар Эйнар.

— Почему бы и нет, — пожал плечами Юрген. — Желание есть, возможность тоже. Это хорошее дело.

— Что же, — задумался норвежец, вновь поглядев на остальных. — Мы только «за», — заметил одобрение других Ронстадлен и дал положительный ответ. — Добро пожаловать! — протянул руку он, после чего последовали все остальные, приветствуя людей, которым не всё равно.

— Ребята, мы бы рады всё вам рассказать, — заторопился Арман, — но есть дела. Через пару дней я с вами свяжусь, и мы всё обсудим, а пока…, — француз посмотрел на Антона, подмигнув и тот всё понял.

— Дима, чем займёшься? — тут же задал вопрос Мипулин, повернувшись к другу.

— Проведу остаток дня с невестой, — ждал этого последний час Малышкин. — А потом, мама просила приехать и заняться просмотром видеозаписи Саши. Говорила: в них может быть что-то важное, поэтому не стоит с этим слишком тянуть. К тому же, она просто хочет увидеться. Отец и бабушка тоже приедут. Так что, намечаются семейные посиделки. Заодно, сообщу им о нас. Вот уж удивятся.

— Отличная идея, — оценил он.

— А у тебя какие планы?

— Не знаю, — замялся Антон. — Отосплюсь, как следует, а там посмотрим.

— Ладно, — пожал ему руку Дима. — Если что звони, чемпион, — улыбнулся он и, взяв за руку невесту, ушёл.

Переодевшись и приведя себя в порядок в номере гостиницы, Малышкин, как и планировал, не тратил день впустую. Переполняли эмоции: одни лучше других, но все они, как это ни странно, были яркими, светлыми, запоминающимися. Такое не часто бывало, поэтому он хотел пользоваться каждой минутой. Спортсмен не отпускал руку Даши. Молча, они двигались в неизвестном направлении. Просто шли, неважно куда. В сердцах таилось ликование, внутренняя победа и гармония с окружавшим миром. На лицах влюблённых уже не было масок. Источался внутренний мир, подлинные чувства, подделать которые невозможно. Ещё никогда оба не испытывали подобного. Все звёзды, наконец, сошлись, образовав необычный для обоих молодых людей день. Он подарил им не только светлые надежды и мечты прекрасного будущего, но и смог воплотить в жизнь всё самое важное и давно ожидаемое.

Дима и Даша провели тот недолгий остаток дня, гуляя по ночному городу. За время их пребывания в Олимпийском Сочи, пара так и не выбралась в город, по крайней мере, в романтическом смысле. Красивейшие пейзажи блекли на фоне нерешённых проблем, след которых не позволил увидеть всю окружавшую красоту, а её слишком много, чтобы уехать и ничего не увидеть. Но, не смотря на многочисленные достопримечательности и культурные ценности, то и дело возникавшие на пути, Дима и Даша всё равно видели только друг друга, а всё остальное осталось не более чем фоном. Как раз из-за ослеплённой любви они едва не стали участниками дорожной аварии, но избежав её, не разминулись с парой прохожих и столкнулись с ними, после чего в голос рассмеялись, вспомнив мгновение первой встречи на пробежке, когда оба спортсмена не заметили друг друга, витая в собственных мыслях.

Зайдя в кафе и посидев за чашкой горячего глинтвейна, Даша заметила усталость в ослеплённом радостью лице жениха и не стала оттягивать его отдых, даже не смотря на выраженные протесты. Поэтому, очень скоро, они отправились в отель, попутно отбиваясь от толпы ликовавших фанатов, потребовавших автографы и фото на память с двумя Олимпийскими чемпионами.

— До завтра, — негромко протянул Дима, проводив любимую до номера в отеле.

— До завтра, — поцеловала она Малышкина. — До завтра, мой чемпион!

— Уже скучаю, — наблюдал, как невеста скрывалась за дверью спортсмен.

— И я! — негромко сказала Даша и исчезнув за дверью номера.

Вернувшись к себе, Дима обнаружил отсутствие Антона. Посчитав, что друг где-то праздновал, в тишине и со слипавшимися глазами быстро разделся и лёг спать.

Утром проснулся от раннего звонка мамы. Малышкин понял: пара ехать, иначе женщина не успокоится, пока не увидит сына и не поздравит его лично, поэтому, быстро собравшись, приняв душ, и вновь заметив отсутствие друга, поехал на квартиру, снимавшуюся матерью всё то время, что находилась в Сочи вместе с Сашей.

— Сынок! — с порога обняла Наталья Борисовна своего героя. — Как же я рада тебя видеть.

— Я тоже, мама! — взаимностью ответил он, поцеловав.

Дима прошёл в квартиру, в которой до сих пор ни разу не был.

— А где Даша? — не увидев её, спросила женщина.

— Пускай поспит. Она вчера так перенервничала…

— Уж не из-за того ли, что мой сын сделал предложение и ничего не сказал ни матери, ни отцу? — в голосе прозвучала нотка обиды, но она быстро прошла, сменившись радостью за сына, с которого быстро сняла куртку и пригласила пройти в комнату.

— Мама, — Дима не понял, откуда она узнала, — а для чего я приехал? Я только-только хотел сказать, но ты испортила весь сюрприз.