Павел Любецкий - Испытание веры

— Хорошо, что не на каждый этаж и не для каждого отдыхающего, — пробурчала она и, не проявив к предложению мужа никакого интереса, пошла к детям, потому как внуки занимали её больше, чем чтобы то ни было. От всего произошедшего в последние годы необходимо было отвлечься, отдать всё внимание и любовь тем, кому это необходимо. Филипп и Маргарита должны почувствовать теплоту, уют нового дома и людей, с которыми будут жить и для этого Наталья Борисовна готова сделать всё от себя зависевшее.

Прошло несколько месяцев, прежде чем Дима и Даша смогли отправиться во Францию. Очередной биатлонный сезон завершился. Малышкин трижды останавливался в шаге от медалей в индивидуальных состязаниях, но каждый раз не хватало совсем чуть — чуть, чтобы выполнить обещание, данное самому себе. Конечно, это опечалило, но для настоящих гореваний не хватало, ни времени, ни желания, хотя бы, потому что у него росло два самых любимых ребёнка, на которых он по — прежнему не мог не налюбоваться. Даша, не смотря на ошеломительный успех в Сочи, всё — таки не смогла завоевать Большой хрустальный глобус, но в копилку трёхкратной олимпийской чемпионки попало ещё два золота и одно серебро. Помимо этого, вслед за мужем, она думала только о детях. На какое-то время, оба спортсмена освободились от изнурительных тренировок, состязаний и могли уделить время семье, друг другу, поэтому возвращение в комплекс было вопросом времени. С собой они взяли и урну с прахом. Долгое время, решая о месте последнего пристанища, спортсмены приняли решение оставить друга там, где Лардонов провёл немало времени в надежде подарить людям что-то необычное. Комплекс должен стать для Саши последним домом, в который он верил.

— Здравствуйте, Дмитрий! — поприветствовал управляющий комплекса, увидев того в окружении семьи. — Рады, наконец, увидеть вас здесь!

— Я тоже, — сдержанно ответил он, пройдя в отель.

— Как тебе здесь? — спросила Даша, неся на руках Филиппа. Тот лишь игриво похлопал в ладоши, и ответ стал очевиден. — Согласна. Тут здорово, — продолжала говорить с сыном девушка, ведь он всё хорошо понимал, лишь не мог пока ещё выразить ощущения простыми и понятными другим словами.

— Это всё наше? — с интересом глядела по сторонам Маргарита, не отставая от отца.

— Да. Это всё наше, — вздохнул Малышкин. — Правда, класс?

— Ага, — кивнула девочка.

— Совсем скоро я тебе всё покажу. Только заселимся в номер, и тут же проведу экскурсию. Только предупреждаю — комплекс очень большой.

Служащие гостиницы забрали чемоданы, оставив молодую семью налегке.

— Похоже, дела идут неплохо! — оценила большое количество гостей Даша, из-за чего она волновалась за Маргариту, которая любила незаметно оторваться и ненадолго потеряться из-за своего любопытства, а в такой толпе — это несложно.

— Нам тоже места хватит, — улыбнулся Дима, взяв ключ — карту у стола регистрации.

— Хотите увидеть сначала весь отель? — спросила Обручева у детей.

— Да, — согласилась Маргарита, а Филипп привычно похлопал в ладоши.

— Решено. Поехали кататься по этажам, — принял решение Дима, находившись в отличном настроении, ведь, что могло быть лучше, нежели отдых в кругу семьи. Увидев развязавшиеся шнурки, он остановился и нагнулся, разбираясь с кроссовками. В считанные секунды, люди в холле повели себя несколько странно. Появилась паника и неразбериха. Многие поспешили разбежаться по сторонам и спрятаться.

— Дима! — позвала Даша.

Он поднял голову и увидел, как двое охранников боролось с несколькими неизвестными молодыми людьми. У одного из них в руке был нож, у другого — пистолет.

— Уводи детей. Живо! — тихо проговорил он, но как только привстал, прогремел выстрел. Одно не аккуратное движение в процессе драки и палец нападавшего нажал на спусковой крючок. В холле возникло затишье, пока пронзительный крик не разбавил её своей болью.

— Дима…

Долго изучая показатели многочисленных приборов, а затем, приступив к чтению медицинской карты, пожилой доктор попытался найти, за что зацепиться, в то время, как пришедший с ним посетитель долго глядел на кушетку с молодым пациентом, увешенного многочисленными проводами и дыхательной трубкой на пол — лица. Он помнил, как месяц назад, оказавшись в эпицентре жуткой аварии, спас несколько жизней, вот только молодого студента не смог, ведь иначе, он бы не лежал в больнице, прикованный к кровати без сознания.

— Что скажете? — спросил молодой человек, ожидая положительных новостей.

— Боюсь огорчить, но… Мозг этого юноши умер.

— То есть как?

— Понимаете, большую часть времени сохранялись надежды на то, что он придёт в себя. Мозг повреждён тем осколком, но бывали случаи выздоровления. Нужно было ждать и надеяться, но чудо не произошло.

— Но он дышит! — удивлялся молодой человек, не видя никаких отличий от того, что видел в прошлый раз.

— Видите ли, когда умирает мозг, искусственная вентиляция лёгких поддерживает кровообращение, сердечную деятельность и газообмен. У пациента отсутствуют любые рефлексы, реакция зрачков на свет, самостоятельное дыхание и многое другое. Это синоним смерти всего организма. Как бы ни было тяжело говорить, но перед вами мёртвый человек. Его уже не спасти.

— Но вы, же говорили…

— Он боролся всё это время и повторюсь, были все шансы на то, что молодой организм справится с недугом, но не вышло. Уверяю вас, мы этого не видели, но этот месяц он «жил». Судя по показателям приборов, юноша вёл бурную жизнедеятельность. Порой, сложно было понять, как в подобном состоянии могли демонстрироваться подобные скачки мозговой активности. Просто, в какой-то момент борьба завершилась и он ушёл. Мне жаль.

— Значит, вы отключите его? — вновь задал вопрос он.

— Это должны решить родственники и комиссия, но так будет лучше, потому что надежд нет. Знаю, вы спасли этого юношу, навещали его всё это время, потому что считали себя ответственным за его жизнь. Подобное я видел не раз, но счастливый конец не всегда подвластен нам. Иногда люди умирают, и мы ничего не можем сделать, — сказал врач и оставил молодого человека одного, потому как знал: нужно попрощаться, даже, если ты совсем его не знал.

— Я верил, что помог, — присел он у кровати. — Я тебя совсем не знаю, но почему-то не могу отделаться от мысли, что мы могли где-то видеться. Странное ощущение, сложно объяснить. Можно ли, не общаясь с человеком, чувствовать связь, родственную душу. В день аварии, мы поговорили-то с тобой, обменявшись парой фраз, и те были лишь о боли и последствиях, но… Я столько всего пережил в последнее время, — говорил он, коснувшись шрама на шее от пулевого ранения двумя годами ранее, — и думал, что сделаю хорошее дело, если спасу кого-нибудь. Видимо, у меня судьба такая — оказываться проигравшим, даже, если дело совсем неплохо начиналось. Прости, что не справился. Мне действительно жаль, — сказав это, молодой человек пожал руку пациенту и вышел из палаты, не заметив, как та почти незаметно дёрнулась…