Павел Любецкий - Испытание веры

— Метастазы в мозгу. Это, словно споры, захватывающие неповреждённые участки, а таких осталось совсем немного. Боюсь, сегодняшняя встреча с ним может быть последней. Поэтому, если хочешь… Не упусти шанс попрощаться.

Дима открыл дверь и вошёл внутрь. В зеркале, стоявшем перед ним, он увидел собственное отражение, выглядевшее хуже умирающего Саши.

— Привет! — с трудом сдерживался он, чтобы не заплакать.

— Привет, — ответил Саша. — Как прошла гонка? Прости, я не мог увидеть её. Врачи накачали снотворным.

— Неудачно, — признался он.

— Я знал.

— Знал? — удивился Дима.

— Да. Я как будто уже видел её. Не знаю, как объяснить, словно это со мной уже происходило.

— И каким я пришел, по — твоему?

Саша замялся.

— Не знаю.

— Тогда, как ты мог знать это заранее, если тебе не известно простейшего?

— И ты туда же. Хочешь уверить, что этот мир реальный?

— А как может быть иначе? Хочешь сказать, меня здесь нет?

— Боюсь, меня тоже здесь нет, — сказал Саша, веря в это, — просто потому что я никогда не был в Сочи. Я простой, ничем не выделяющийся парень и ты считаешь, мне привалила такая радость познакомиться с тобой, Антоном, Дашей. Я выиграл столько денег и осуществил мечту. Не слишком ли это невероятно и не правдоподобно?

— Для меня всё это не вымысел. Я потерял друга в той аварии, помнишь? И сам едва не умер, если бы не ты.

— Вам всем кажется, это правдой, потому что вы не реальны, а мой собственный мозг пытается убедить меня в правдивости происходящего через вас, хочет заточить в клетке, из которой нет пути назад. А мне всего лишь нужно принять смерть и потом я вернусь к привычной жизни. Да, в ней не будет тебя, тех денег и невероятных возможностей, но я не буду страдать из-за этих непрекращающихся болей. Я снова стану никем, но буду жив.

— Хватит! — повысил голос Дима, не в силах это терпеть. — Слушай меня внимательно, — поднялся со стула он и подошёл к другу, — здесь всё реально. Только от тебя зависит, будешь ты жить или нет. Я больше не хочу слушать эту глупость. Ты прекрасно понимаешь, что не прав и продолжаешь заблуждаться, обманывать самого себя в надежде на прекращение всего того, что с тобой происходит. Но подобное не спасёт. Я пытался обманывать себя много раз и кроме боли не получил ничего. Не делай этого. Борись и обязательно справишься. Слышишь меня? Ты справишься. Я верю в тебя!

— Почему? — не понял Саша, запутавшись в своих мыслях.

— Потому что ты когда-то поверил в меня и больше никогда не оставлял, — вспомнил Малышкин, обняв Сашу, больше не сдерживаясь от слёз. — Я верю, в тебя и никогда не перестану. Слышишь? Никогда не перестану.

— Мне страшно! — заплакал Саша. — Я не хочу умирать. Мне столько раз казалось, что это не сложно, когда знаешь о неизбежном, готовишься, но я не хочу. Мне всего двадцать три. Я только начал жить, а уже нужно прощаться со всеми вами. Это не справедливо. Разве я плохой человек? Почему же судьба так несправедлива?

Дима ничего не смог ответить. Он сильнее прижал к себе друга и постарался провести последние мгновения с ним, ведь другого такого шанса могло уже не представиться.

«Неизбежность смерти отчасти смягчается тем, что мы не знаем, когда она настигнет нас; в этой неопределенности есть нечто от бесконечности и того, что мы называем вечностью.»

Комната отдыха медицинского персонала оборудована всеми удобствами. Небольшая кухня располагала для приготовления любых блюд, стоило лишь пожелать, благодаря многочисленной электронной утвари, служившей хорошим помощником в борьбе с голодом. Заполненный всевозможными продуктами высокий ярко — жёлтый холодильник, под цвет интерьера вокруг, пополнял запасы каждые несколько дней, особенно, когда работы становилось слишком много и люди ночевали на удобных кроватях, предназначенных для каждого работника. Большая плазма на стене, словно кинотеатр, собирала вокруг себя зрителей в перерывах между трудоёмкими операциями. Имея при себе внушительный запас дисков с фильмами и музыкой, люди не скучали, порой, даже, не торопясь уходить, домой, так как большинство из них не имело семьи, к которой нужно возвращаться.

Телевизор включили на спортивной программе, где в прямом эфире передавали долгожданное открытие спортивно — развлекательного комплекса «The outbreak of the star in the ocean of icebergs». Для Франции он значил не намного меньше, нежели для самих будущих посетителей, заинтересованных масштабным проектом, привлёкшим внимание, поэтому за церемонией наблюдали миллионы людей по всему миру. Как и многие другие, персонал медицинского учреждения, не стоял в стороне. Пока нескольких человек готовили к операции, они наблюдали за перерезанием красной ленты. Вскоре, толпа гостей уже проходила по центральной аллее, манившей к себе своей красотой и многочисленными достопримечательностями, с которыми спортсмены имели честь познакомиться несколько раньше. На трибуне стадиона, заполненного до предела, вместо Лардонова Александра Михайловича — главы комплекса, стояло два молодых человека — администратора, и готовились к речи, тогда как спортсмены находились на старте биатлонной трассы в ожидании команды.

Дисциплину придумали специально для торжественного приветствия будущих команд. Совсем скоро они возглавят отряды с желающими заняться этим видом спорта под наставничеством лучших из лучших по итогам сезона 2011–2012 года в зачёте Кубка мира. Из списка выбился лишь Дмитрий Малышкин, занявший 19 место.

Первыми в борьбу вступят девушки, выходя на трассу, одновременно друг с другом, как и в обычной эстафете. Им предстоит пройти 15 километров с четырьмя огневыми рубежами в том же порядке, что и в индивидуальной гонке. Как только преодолеют пять кругов, эстафету передадут сильной половине человечества, выбранной в пару ещё в день приезда. У мужчин трасса составит двадцать километров. На финише решится судьба пары победителей. Чемпионы в подарок получат хорошие призовые, роскошный дом на берегу выбранного океана в любой его части, а также возможность выбрать лучший отряд из отдыхающих для будущих «великих свершений» в конце дебютного месяца, когда начнётся итоговое соревнование их подопечных.

К сожалению, для медицинского персонала, в комнате возник громкий звуковой сигнал, означавший окончание перерыва и необходимость готовиться к операциям. Телевизор выключили, как только спортсмены устремились на дистанцию под восторженный рёв публики. Врачи отправились в раздевалку.

Играла лёгкая расслабляющая музыка. Медицинские работники охотно надели больничную спецодежду, заказанную заранее. Сопровождало отличное настроение, ведь предстояла работа, приносившая немалые деньги. Выбрав подходящий головной убор, перчатки и тканевую повязку, персонал, состоявший из трёх врачей и медсестёр, переглянулся между собой, не говоря ни слова. Собравшись, один за другим, они вошли через дверь, ведущую в комнату с прозрачными стеклянными стенами. В центре её находилось три операционных стола, расположенных параллельно друг другу и отделённых звуконепроницаемой непрозрачной перегородкой белого цвета. На каждом из них, под различными препаратами лежали люди, пристёгнутые крепкими ремнями. Рядом с каждым, на металлическом подносе, находились стерильные хирургические инструменты, предназначенные для работы. Встав у своих пациентов: по одну сторону врач, по другую — медсестра, они взглянули на тех, чьи жизни совсем скоро оборвутся. Без всякого сожаления, надменно и высокомерно, первые две бригады приступили к работе, выполнявшуюся на протяжении последних двух лет, не думая ни о чём, кроме хорошего заработка.