Дмитрий Видинеев - Скиталец

– Послушай, – сказала Ольга, – давай разойдемся мирно и обо всем забудем. А хочешь я тебе билет куплю в Турцию там или в Египет… Поедешь, отдохнешь.

– Хватит, наотдыхался!

– Ну зачем нам ссориться, мы ведь друзьями были.

– Вот именно – были. А теперь – нет.

Ольга сокрушенно покачала головой.

– Обидно такое слышать. Я всегда тебе доверяла как себе. И ты, наверное, забыл, кто твоего сына из комы вывел? И заметь, я ничего не попросила взамен. Помнится, тогда ты меня боготворил, клялся в верности, – она кивнула в сторону Эдика и Сени. – Это вот так ты меня отблагодарил, да? Кадавров связал, меня пристрелить хочешь, ну спасибо, Виталий Аркадьевич! Вот и делай после этого людям добро.

– Добро? Лучше бы мой сын тогда умер, а не через два года от передозировки!

– Что? Ты меня и в этом обвинишь? Вот уж не ожидала… Не моя вина, что Юра стал наркоманом.

Здесь она не кривила душой: парень сделал свой выбор осознанно, и магия и ее последствия здесь были ни при чем. Он оказался слабак и не более того.

Семь лет назад сын Виталия Аркадьевича попал в аварию. Ехал пьяный на своем стареньком «Москвиче» и врезался в фонарный столб. Итог – кома. Ольга преследовала две цели, когда решила вернуть его с того света. Во-первых, банальное любопытство, ей самой было интересно, получится ли у нее с помощью магии вывести Юру из комы, – до этого она ничего подобного не делала. А во-вторых, Ольге хотелось приручить Виталия Аркадьевича. Он был человеком проницательным и видел, что порой в деревне творится что-то неладное, да и на Лира смотрел с подозрением. Никакой морок на него не действовал, а значит, он являлся проблемой, которую рано или поздно нужно было решать.

И тут – авария, сын – в коме. Удачное совпадение? Ольга так не думала. Перед тем как Юра въехал в фонарный столб, в лобовое стекло его «Москвича» врезалась ворона. Он рассказывал, мол, не такой уж и пьяный был, и во всем виновата чертова птица. А Ольга подозревала, что без Скитальца тут не обошлось. Он всегда ей помогал, порой так, что и не догадаешься, а порой и явно. Она спрашивала его об этом, но без толку – не отвечал.

Когда Ольга вывела Юру из комы, Виталий Аркадьевич уверовал в чудо. Проблема была решена. Но главное, Ольга впервые за долгие годы сдружилась с человеком, которому можно было доверить тайны.

Они часто собирались вечерами за столом, Виталий Аркадьевич, как обычно, пил травяной чай, а она вино. Беседовали. До этого Ольга и не догадывалась, насколько ей нужно подобное общение, необходимы разговоры с простым человеком. После каждого такого вечера она чувствовала себя немного свободней, ей даже реже стал сниться кошмар, в котором она тонула в болоте, – сон, ставший спутником жизни.

И однажды, когда за окном выла вьюга, а в доме пожилого учителя в печке потрескивали поленья, Ольга доверила ему свои тайны. Рассказала про Скитальца, про Лира, про Древний город за мерцающим мостом, поведала о том, что скоро мир может стать иным…

Он испугался, но потом принял эти знания и поклялся о них молчать. И Виталий Аркадьевич молчал, вот только он начал сторониться Ольги, и теперь уже редкие беседы за столом стали скучными, натянутыми. Она понимала, что рассказала ему слишком много, ведь видела: знания тяготят его.

А потом в дом Виталия Аркадьевича постучалась беда: умер сын. Юра все это время жил в Серпухове, когда звонил, говорил, что у него все отлично. Но, как оказалось, все было совсем не отлично. Милиционеры задержали двух наркоманов в тот момент, когда те пытались вытащить труп Юры из своего притона. Умер от передозировки, и оказалось, что он кололся уже не меньше года.

С тех пор Ольга с Виталием Аркадьевичем почти не общались. Он кое-как пережил горе, занялся выращиванием клубники и загорелся идеей творить три добрых дела в день. А она опять начала видеть каждую ночь кошмар, в котором трясина затягивала ее в черную бездну. Каждому свое, но покой – никому.

Сейчас, глядя на ствол нацеленного ей в грудь ружья, Ольга понимала, какую ошибку совершила: доверилась слишком совестливому человеку. Он оказался бомбой с часовым механизмом. Часы тикали, мелькали дни, а совесть все это время растила в нем чирей, полный гнойных мыслей о предательстве. О да, Ольга расценивала поведение Виталия Аркадьевича не иначе как предательство. И он за это заплатит, ведь муха-то ползала по кругу! Нужно только подождать.

– Где дети? – строго спросил Виталий Аркадьевич, целясь теперь уже ей в голову. – Не думаю, что они мертвы.

– Ты опять за свое… Ну как мне доказать, что я тут ни при чем?

– Просто скажи, где дети.

– Послушай, Виталий Аркадьевич, – Ольга говорила с обидой в голосе, – я много в жизни сделала гадостей, черт, да мне свои грехи век не замолить, но к этим похищениям и убийствам я не причастна, клянусь тебе. Мне самой любопытно, кто мог это сделать.

– А врать ты умеешь.

Ольга обхватила голову руками.

– О господи, ну что ж ты за человек-то такой… я хоть раз тебе врала, а? – Она услышала тихий гул за окном и поняла: ждать уже не долго. – А хочешь мы вместе выясним, кто детей похитил? Поверь, мне и самой это узнать нужно, ведь все это на моей территории произошло. Я смогу, ты же знаешь мои возможности… И хватит, Виталий Аркадьевич, на меня смотреть как на исчадие ада, той Ольги, которую ты знал раньше, больше нет. Я изменилась. Как думаешь, кто Лира в могилу загнал? Да, это я, представь себе! Он ведь в последнее время совсем с катушек съехал. Ты этого не замечал, но я-то знала и отправила чертова маньяка в преисподнюю. Да только за это мне памятник при жизни поставить нужно.

Виталий Аркадьевич вытер ладонью пот со лба. Ольга заметила, что старик обескуражен ее словами, в его глазах она читала смятение.

Муха перестала бегать по кругу – на пару мгновений застыла, после чего сорвалась с места и заметалась под потолком. Ольга напряглась, покосилась на окно, за которым вдруг резко стемнело. Гул усилился, снаружи будто вибрировало множество басовых струн.

– Что это? – Виталий Аркадьевич растерянно захлопал глазами. – Что…

Договорить он не успел, так как в открытое окно, взметнув занавески, ворвался темный гудящий поток. Миллионы мух в мгновение ока заполнили гостиную.

Ольга перескочила через подлокотник кресла, забилась в угол. Услышала, как завопил Виталий Аркадьевич, а затем раздался выстрел. Она видела перед собой, будто за прозрачным барьером, живую мглу, чувствовала кожей, как вибрирует воздух от трепыхания крошечных крыльев.

Еще выстрел.

Крик старика теперь звучал глухо.

Ольга опустила голову, закрыла глаза. Ей теперь оставалось только ждать. Никакого торжества она не испытывала, напротив, чувствовала досаду. С одной стороны, понимала, что Виталий Аркадьевич заслужил наказание, но с другой – не желала ему такой смерти. А он сейчас мучился, задыхался, сходил с ума от ужаса – Ольга не сомневалась в этом. Она зажала уши ладонями, ей не хотелось слышать чертов гул.