Татьяна Русуберг - Путешествие с дикими гусями [СИ]

– Не, ну точно Аська! – не унималась старшая девочка. – Вон кудряшки какие. И нос пуговкой. А чего у нее глаза по полтиннику? Это она Борьку что ли увидела? Поэтому губки сердечком?

Моя модель сунула «пуговку» в незаконченный рисунок. Блин, что если ей не понравится? Если она вообще не любит анимешный стиль? Я попытался исправить кривоватый уголок губ, но так разволновался, что слишком сильно надавил на карандаш. С тихим треском стержень сломался.

– Денис! – Ася перевела на меня сверкающие глаза без тени благодарности. – Что ты наделал?!

– Я... Я просто подумал, что тебе понравится, – кое-как удалось выдавить мне.

Девчонка выхватила из моих пальцев сломанный карандаш:

– Да я вот про это! Как мы его теперь заточим?!

Да, об этом я не подумал. Украсил, блин, шедевром стену славы. С другой стороны, чего так психовать из-за какого-то огрызка? Его все равно надолго не хватило бы.

Словно прочитав все у меня на лице, Ася приблизила губы к моему уху и прошептала с ледяным презрением:

– Мы собирались написать записку, что нас похитили. И выбросить в форточку. А ты все испортил, дурак!

Я сидел, как оплеванный. «Мы» – это значит, Борька и Ася. Они вместе собирались спасти всех нас. А теперь...

– Да не убивайтесь вы так, малышня, – хихикнула над нашими головами Анька. – Попросите парней, они сопрут для вас фломастер. Или точилку.

– Что значит, «сопрут»? – нахмурилась Ася.

– То и значит, – с видом умудренного знаниями джинна Анька скрестила ноги по-турецки. – Это у них теперь такая профессия. Шоплифтёр называется. Магазины, значит, обносят. Быстро сп…здил и ушёл – называется "нашёл". Верно я говорю, Сауле? – она пихнула дремавшую соседку в бок, и та лениво пробормотала: «Тэйп».

– Это неправда! – Ася даже на ноги вскочила. Сжала кулачки, кудряшки встопорщились. – Мальчики не воры!

– Ну да, ну да, – старшая девочка закатила глаза к потолку, явно играя на публику. – Мальчики у нас просто ангелочки с белыми крылышками. А для чего ты думаешь их каждый день в торговый центр возят?

– А ты откуда знаешь, что их именно туда возят? – прищурилась, подбоченясь, Ася.

– Толян сказал, – торжествующе бросила козырь на стол Анька.

– Это тот с пивным пузом? – моя модель ткнула пальцем себе за спину. – И когда же это он разоткровенничался? Когда тебя трахал?

Я вовремя прикрыл голову руками. Джинн слетел с дивана, целясь когтями прямо в лицо обидчице. Ася успела увернуться, и Анька с грохотом повалилась на журнальный столик. Ее пятка больно заехала мне в грудь, и несколько мгновений я валялся на полу, пытаясь снова обрести дыхание. За это время баталия разрослась, вовлекая в себя новых действующих лиц. Блин, женский бой – это самое страшное, что мне на тот момент приходилось видеть. От визга закладывало уши, волосы летели клочьями, с треском отрывались рукава и пуговицы. Я нашел укрытие под детской кроваткой. «Борька никогда бы так не поступил, – истязал я себя, с тоской следя за танцующими на уровне моих глаз ногами. – Он бы защитил Асю. Он не такой слизняк, как я. Лучше уж быть этим самым, как его, лифтёром, чем... чем...»

Пока я придумывал для себя подходящее определение, дверь комнаты распахнулась. Я прижался к стене, ожидая, что проснувшиеся наконец охранники примутся наводить порядок. Но вместо этого на пол швырнули вялое тело. От удара залитая кровью голова перекатилась на бок, и я встретился взглядом с мутными от боли глазами Борьки. Чей-то визг резанул по ушам. Драка мгновенно прекратилась.

– Заткнись, сучка! А то сама так будешь валяться!

Визг оборвался. Дверь захлопнулась. Не успел еще защелкнуться замок, знакомые острые коленки хлопнулись на пол рядом с избитым мальчишкой. Дрожащие пальцы коснулись окровавленного лица. Честное слово, я бы все отдал, чтобы оказаться на месте Борьки. Пусть даже это стоило бы мне синяков и расквашенного носа. Да даже пары сломанных ребер! Только бы не надо было вылезать из-под кровати у всех на виду, как последний трус.

Я уже решил, что мне так и придется переть до этого гребаного Есбьерга на своих двоих – если я вообще приду туда, а не в какой-нибудь местный Зажопинск. И тут поднятый палец наконец сработал. Чуть обогнав меня, к обочине проселочной дороги прижался серебристый пежо. По бокам крыши у него торчали коричневые оленьи рога – хозяин машины подготовился к рождеству.

Я проворно подковылял к передней дверце. Из салона пахнуло божественным теплом и зазвенело бубенцами: по радио крутили соответствующую рогам песенку. За рулем, однако, сидел не Санта, а молодой негр, даже без бороды. Здрасьте, приехали!

– Хай, – я изобразил милую улыбку. – Есбьерг?

– Васиебу? – черное лицо напряглось в попытке понять, чего хочет задрогший до синих губ подросток в неадекватном прикиде.

Нет уж, вот про «...бу» это ты, дорогой, забудь.

– Есбьерг, – тыкаю в уходящую вдаль дорогу и широко раскидываю руки. – Биг сити.

– О, Эсбьерг, – закивал негритос, сияя сахарными зубами.

Дальше последовала длинная тирада по-английски – как будто, блин, у меня на роже написано, что я спикаю, как урожденный.

– Донт андерстэнд, – удалось наконец вставить мне.

Негр скис. Я тоже. Но тут черная рука метнулась к бардачку и вытащила оттуда карту. Вскоре до меня дошло, что водила ехал в сторону Эсбьерга, но сворачивал на полдороги, и предлагал подбросить меня до соответствующего перекрестка.

– Окей, – быстро согласился я и плюхнулся на сиденье с подогревом.

В тепле меня развезло, здорово потянуло в сон. Но задремать так и не вышло. Во-первых, задубевшие ноги снова стали обретать чувствительность, и все мозоли резко напомнили о себе. Во-вторых, негр попался разговорчивый. Все пытался у меня чего-то выпытать. То откуда я, то про родителей, то зачем мне в Эсбьерг. Я, конечно, в английском чайник, но какие-то элементарные слова, да еще когда их произносят медленно, понимаю. Пришлось прикинуться тормозом. Донт андерстенд нефига. Хотя больше всего хотелось сказать: «Фак офф, гамадрил». А тут еще живот стало крутить. То ли мало ему показалось восьми бутербродов с сыром и колбасой, то ли малиновый мясопродукт пришелся не по вкусу, и желудок тосковал по собачьему рагу.

В итоге, я почти обрадовался, когда пежо тормознул на перекрестке у желтого знака с изображением автобуса.

– Бас, – негр ткнул в табличку и с сомнением посмотрел на меня – типа въехал этот тупица или нет? – Ту Эсбьерг.

– Ноу бас, – неожиданно блеснул я сообразительностью и захлопал на парня грустными глазами. – Ноу мани.

Черное лицо в миг просветлело. Рука завозилась с брюками. Я насторожился, готовый, если что, подорвать в лесок. Но негр вытащил из кармана сплющенный бумажник и достал из него купюру: