Татьяна Русуберг - Путешествие с дикими гусями [СИ]

«Чпок!»

Во, ответ пришел. Фигасе, как быстро!

«Чем докажешь, что ты – именно тот Денис?»

А хули?! Вот уж чего я ожидал, только не такого. У нее что, куча Денисов знакомых? Нет, Ася, конечно, очень даже ничего, но... И чем же я докажу?

«Извини, фоток я как-то не сохранил».

Что-то она долго ответ пишет. Блин, и чего я опять на нее наезжаю?! Нельзя было ну, повежливей как-то?

«Расскажи мне что-нибудь. Что-то, о чем знаем только ты и я».

Вот задачка с тремя неизвестными! Потому, что вдвоем-то мы почти никогда не оставались. Рядом все время кто-то был. Не ребята, так Ян, охранник или шофер.

«Ты застукала нас с Китом. Ну, когда он целоваться полез», – блин, пишу, а сам, по ходу, краснею.

«Там и другие свидетели были».

Чего?! Значит, все-таки не Ася нас Яну слила! А кто же эти другие? Манюня, что ли?! Блин, ладно, не важно теперь уже, проехали. Что бы еще вспомнить?

«Ты, когда смеешься, по-настоящему только, нос морщишь. Смешно так, вся переносица гармошкой собирается. Так только ты смеяться умеешь. У Борьки это хорошо получалось – тебя смешить. А у меня только один раз вышло, ну, чтоб нос гармошкой. Я тогда тебе рассказал, как отчима раскрасил, помнишь? Я мелкий еще совсем был...»

Мать только вышла замуж за дядю Вову, и мы переехали к нему. Мне надо было его слушаться, а я никак не мог понять почему – это же какой-то совсем чужой мужик! Ну, он вечером как-то нажрался, наорал на меня за столом – вроде я ел плохо. И тарелку супу мне на башку надел. Хорошо, остыл он, суп-то. А не жрал я, потому что в лапше червяки какие-то плавали. Ему-то понятно пофиг было, такой градус – все растворится. В общем, в отместку я дождался, когда мать на работу уйдет – ей к шести надо было – и подлез к отчиму. Он, ясно дело, дрых, как бревно. Его будильник только в восемь звонил. Ну, взял я мамкину косметичку и навел дядь Вове марафет. Когда мы с мамкой одни жили, я часто смотрел, как она красится. Мне всегда попробовать хотелось, но она не давала – я ж пацан. Вот я на отчиме и оторвался. Размалевал его, как шлюху вокзальную, хотя что я тогда понимал, конечно. Мне-то хотелось из него клоуна сделать. Когда тени кончились всякие, я фломзики взял – так оно оказалось даже лучше.

Ну что, за полчаса управился. Потом будильник прозвонил, дядь Вова с кровати скатился, оделся и утопал, не глянув в зеркало. А работал он в автомастерской. Я к чему. В тот день я первый раз ремня и попробовал. Об этом Асе, конечно, не рассказал. Зато подробно расписал, как отчим размалеванный выглядел. Где-то с неделю, пока все фломастеры не отмылись. Вот тогда она и засмеялась, Ася, так, что даже нос сморщился. И сказала, что мне бодиартом заниматься надо, такой талант. Я раньше и слова-то такого не слышал никогда. Думал, она сама придумала.

«Денис! Неужели ты?! Откуда?! Как ты? Где ты?»

У меня горло сжалось, глаза защипало. Прищурившись, я старался попасть по нужным клавишам. Пальцы не гнулись и плохо слушались.

«Я в порядке, честно. Сбежал. Пошел в полицию. Я в Дании сейчас, живу у опекуна. Вот только Ян смылся».

Немного подумав, добавил: «Я не такой смелый, как ты. К копам пришел не сразу».

«Денис, ты просто молодец! Я всегда про тебя знала – ты настоящий! Ты сможешь! Никто не сможет, а ты сможешь. И ни в чем ты не виноват. Просто этот гад очень хитрый и скользкий. Его прижать трудно. А как ребята наши?»

«Не знаю. Он продал тогда почти всех, ну, когда мы из Берлина уехали. Остались только Дагмар, Зоя и я. Ян увез нас в Данию, купил новых, ну... Мы на ферме жили тут, пока я не... Мне повезло просто. А другим не повезло, вот и все. А ты как?»

«Нормально. Снова с родителями живу, хожу в ту же школу».

«А брат как? Поправился?»

«Он умер».

Вот блин! Нашел, о чем спросить.

«Мама с папой так рады были, что я нашлась. Хоть один ребенок к ним вернулся. Пушинки теперь с меня сдувают».

Кстати, насчет пушинок.

«Прости насчет брата. Я тут чего пишу-то... Ты осторожней там давай. Никто не знает, где Ян сейчас. Вроде его подстрелили перед тем, как он дернул с фермы. Но трупа никто не видел, а такие сволочи просто так не подыхают. Вдруг он тебе отомстить захочет? Или забрать снова. А у тебя страничка тут. Чуть ли не адрес выложен. Сечешь?»

«Не секу».

Ась, ну кончай тупить!

«Да тебя найти ничего не стоит! Закрой ты профиль этот нафиг. В реале вон с друзьями общайся. И вообще никуда без них не ходи».

«Ага, может, мне еще и на домашнее обучение перейти? В квартире за семью замками закрыться?»

«А что? Неплохая идея».

«Ну вот сам и сиди там, у своего опекуна. А я жить хочу! Нормально жить, а не как тварь дрожащая».

Про тварь где-то я уже слышал. Стоп! Это на кого она намекает?!

«Ась, ты специально нарываешься? А что, если ты однажды из подъезда выйдешь – а там он? И подручные уже дверь машины открыли?»

«Да пусть, с...ка, только попробует!»

Ого, мы материмся! Умеем, значит.

«А что ты сделаешь?»

«Да уж сделаю, не волнуйся. Папа у меня капитан в отставке, стрелять научил. Говоришь, кто-то продырявил уже этого отморозка? Ну вот, хороший человек начал, а я закончу. И кто меня осудит?»

Не, ну она точно чокнулась! Снайперша, блин, недоделанная. Народная мстительница!

«Слушай, кукла вуду! А ты не думаешь, что это Ян в тебе дыр понаделает? И вообще... в тюрягу захотелось? Я там был, поверь, обратно не хочется. И при том, что это в Дании, а не у нас».

«Надо будет – и сяду! Мне по барабану, понимаешь? А пока буду жить, как хочу. Появится тут этот подонок – получит сполна за все и за всех».

«Ася, пожалуйста, послушай сама, что ты говоришь! Твои родители вообще знают, что ты...»

«Знают! И они меня поддерживают. А ты давай, сиди в четырех стенах, если не надоело. От тени своей шарахайся. Со светом спи».

Что-то потянуло мои наушники. Я судорожно схватился за них и чуть не свалился со стула. Передо мной стоял Ник – и, наверное, торчал он тут уже какое-то время. Хорошо хоть, экрана не видел.

– Эй, Денис, что с тобой? Вид у тебя такой... будто умер кто-то.

– А? Нет, это... просто меня в игре убили.

– Ну ладно тогда. Я хотел сказать, что иду с Бандерасом гулять. Пойдешь со мной?

Я мотнул головой:

– Нет, спасибо. Я поиграю еще немного.

Ник утопал в коридор, пару раз споткнувшись о вьющегося между ног песика. А я сидел, как оплеванный, пялясь на Асино последнее сообщение. Блин, в чем-то она права. Я ведь, и правда, почти не выходил из дома. То есть выходил, но только с Ником. Даже с Бандерасом мы гуляли вместе. Я вообще никогда не оставался один. Спал не со светом, так с ножом под подушкой. Что в общем-то еще хуже. Старался не подходить к окнам. Огромные, панорамные без занавесок, они меня жутко раздражали. А когда ехал с Ником в машине, автоматически посматривал в зеркальце заднего вида.