Люси Кларк - Пропавший без вести

– Не видела сегодня Джейкоба? – спрашиваю я.

– Джейкоба? А что такое? – отвечает она вопросом на вопрос, глядя на меня искоса.

– Он не ночевал дома, – говорю я, махнув рукой, будто в этом нет ничего такого.

Диана слишком пристально изучает мое лицо.

– Нет. Я его не видела.

– Наверное, он у своей подружки. – Она по-прежнему не отводит от меня взгляда. – Очень надеюсь.

Будь она одной из моих подруг с детьми подросткового возраста, я бы уже выдала целую историю, что-то вроде: «Джейкоб загулял на свой день рождения. Хоть бы сообщение прислал, а теперь даже на телефон не отвечает! Я жутко перепугалась, но в итоге нашла его – он ночевал у подружки, где же еще!» Другие мамы в ответ закатили бы глаза: «Ох уж эти подростки».

Друзья любят слушать мои истории – родительские жалобы я разбавляю какими-нибудь яркими замечаниями, например: «Джейкоб вчера приготовил ужин на всех, просто взял и приготовил. Спагетти болоньезе. Боюсь представить, что за проступок он так заглаживает».

Разумеется, я не выдаю все до конца . Только мы с Ником в курсе, что в шестом классе Джейкоб прогуливал уроки. В середине четверти нам позвонил его классный руководитель.

– Джейкоб прогульщик? Куда же он ходит? Что с ним не так? – чуть не плача, спрашивала я у Ника.

Муж обнял меня за плечи, прямо как в юности, и с улыбкой ответил:

– Помнится, вы с Айлой тоже пропускали занятия.

– Это же была не школа, а актерские курсы.

Ник только улыбнулся еще шире.

О том, что весной Джейкоб сломал два пальца на ноге, я тоже никому не рассказывала. Будь это результат падения со скейтборда, вышла бы отличная история, но на самом деле Джейкоб ударил ногой по плинтусу, когда я заявила, что не отпущу его с друзьями в Гластонбери.

Не доходя домика подружки Джейкоба, я замечаю Айзека. Он идет по пляжу и смотрит прямо на меня. Я опускаю взгляд, делая вид, что погружена в свои мысли.

– Сара!

Услышав, как Айзек произносит мое имя, я вздрагиваю, но не оборачиваюсь.

Он бежит за мной по песку. Все тело охватывает жар.

– Сара, стой! – кричит Айзек, почти догнав меня.

Выбора нет.

– О, Айзек! Прости, задумалась, – говорю я, не замедляя шаг. – Бегу к Джейкобу, уже опаздываю!

Пришлось соврать. Краем глаза замечаю, что вид у Айзека встревоженный, руки подергиваются. К счастью, он кивает и отходит в сторону.

Домик Каз и Роберта, выкрашенный в небесно-голубой цвет, немного возвышается над остальными. У отца Каз быстроходный надувной катер серого цвета с гигантским мотором (еще один способ заявить: «У меня огромный член!»), но на причале его не видно, значит, на отмели Роберта нет.

Взбираясь на террасу по деревянным ступеням, я зову ребят по имени, чтобы не застать врасплох. Каз свернулась на диване, одна, с наушниками в ушах, глаза закрыты. Кожа темная от загара, выбеленные волосы спутались. А мой сын?.. Похоже, уже ушел – решил встретиться с друзьями или прогуляться до мыса. Я поворачиваюсь, но Каз вдруг открывает глаза и, удивленная, резко встает и вытаскивает наушники. Она отлежала щеку – осталось красное пятно, – взгляд заметно остекленевший.

– Извини, я просто хотела спросить…

– Я как раз… ухожу.

– Куда?

– К подруге. – Каз поправляет волосы рукой. Я застыла в дверях, не двигаюсь с места. – Хотя у меня есть минутка.

Сажусь на диван рядом с Каз. Стены обшиты вагонкой кремового цвета, на окнах дорогие рулонные шторы в темно-синюю полоску, над раковиной – антикварный барометр. Домик обставила мать Каз, которая затем бросила мужа ради менеджера компании, продавшей им недвижимость на условиях таймшер, и уехала в Испанию. После ее отъезда я ни разу к ним в гости не заходила. В спокойную погоду отсюда открывается чудный вид на безмятежную бухту, чьи воды отмечены лишь точками парусников и морских птиц.

– Хотите чего-нибудь выпить? – не слишком радушно предлагает Каз.

– Нет, спасибо. Шла мимо, подумала, что Джейкоб у тебя. Теперь вижу, что его здесь нет.

– Верно.

– Но он ночевал здесь?

– Нет, – качает головой Каз.

Ее «нет» камнем давит на грудь, вновь поднимая тревогу. Если не у Каз, то где?

Она сидит на краешке дивана, готовая вскочить и улизнуть в любую минуту. Может, она мне врет? Не хочет говорить, что Джейкоб ночевал у нее – вдруг я рассержусь. Каз вертит серебряную сережку в виде морского конька в левом ухе, будто четки, а потом снимает ее. Вынув серьгу из правого уха, она кладет обе на стопку журналов, аккуратно сложенных на кофейном столике в деревенском стиле.

Хочется коснуться ее сережек, почувствовать на ладони вес теплого серебра… Я заставляю себя сосредоточить внимание на Каз и спрашиваю:

– Ты знаешь, где он?

– Нет, не знаю.

– Вчера на вечеринке вы виделись?

– В общем, да.

– Говорят, вы ушли вместе.

– А, точно, – отвечает Каз, покраснев. – Да, мы ушли вдвоем.

– Но у тебя Джейкоб не остался?

– Нет.

– Тогда у кого?

Каз раздраженно вздыхает.

– Послушайте, мы гуляли по пляжу и остановились поболтать у вашего дома. Потом я пошла к себе, вот и все.

– Он вернулся на вечеринку?

– Не знаю. Возможно.

Друзья Люка говорили о том, что Каз вчера что-то «отмочила», и Джейкобу пришлось ее «выпроваживать».

– Вы поругались? – Я представляю, как Каз хлопает ресницами, флиртуя с парнями, а Джейкоб наблюдает за ней со стороны.

Каз резко поднимает голову и сердито смотрит на меня. Я явно перешла все границы.

– Настроение у него вчера было не очень. – Помолчав, она добавляет: – Уж вам ли не знать.

В безобидном ответе слышны нотки обвинения, и лицо у меня вспыхивает. Что конкретно Джейкоб ей рассказал?

Язвительное замечание вернуло Каз уверенность в себе. Встав, она уносит к раковине пустую кружку с кофейного столика.

– Если увижу Джейкоба, передам, что вы его ищете.

Я тоже собираюсь встать, однако взгляд вновь падает на сережки в виде морских коньков. Они лежат прямо передо мной.

Каз наливает себе воды, а я, сама того не осознавая, дотрагиваюсь до сережек. Просто хочу рассмотреть их, коснуться всего разок, но меня уже не остановить, и я сжимаю их в руке.

Изнутри все тело переполняют энергия и жар.

Каз оборачивается. Поймав ее взгляд, я улыбаюсь и с бешено стучащим сердцем выхожу из ее дома.

Я возвращаюсь мыслями к тому лету и прокручиваю в голове все события, будто раскладываю по полочкам коллекцию камушков. Как я дошла до такого? Как все произошло? Когда наша с Сарой дружба дала трещину?

Помню вечернюю пробежку, на которой пришлось отбиваться от комаров, выпитую не в том домике бутылку вина, помню резкие слова, сказанные на террасе у дома Сары, и сорванный со стены снимок. Неужели с этого все и началось?