Татьяна Русуберг - Джек на Луне [СИ]

Мешки положили на сиденье полицейского опеля – чтобы я его не заляпал. Когда мы разворачивались, из открытого для проветривания окна донесся тоскливый вой Пророка – то ли он прощался, то ли не хотел ехать к ветеринару.

В комнате ожидания, как красиво называлась маленькая белая камера с единственной койкой, я просидел еще час. За этот час понял, в чем заключается суть пытки «белой комнатой». Телефон у меня отобрали, а на гребаном потолке даже трещин, блин, не было, чтобы посчитать. В итоге я колупал бурую корку на руке и чесался: подсыхающая краска стягивала кожу, и все тело от этого дико зудело.

Пришел за мной незнакомый молодой панцирь. К моему виду его, по ходу, не подготовили, поэтому зенки у него чуть из очков не выпрыгнули.

- А чо, сегодня разве не Хэллоуин? – протянул я дурашливым голосом. Встал и похромал на этого оленя, вытянув руки в красных пятнах. – А я зомби, я зомби...

Панцирь только головой покачал, но ничего не сказал.

В холле с казенными желтыми стенами и продавленными кожаными диванчиками ждал... Себастиан. При виде меня лицо у него пошло рябью, размякло как-то – будто я – не я, а сын его, вернувшийся из миротворческой миссии в Ираке. Кто-то, кого он долго ждал и наконец дождался, но боится в это поверить.

От удивления я споткнулся и наступил на больную ногу. Стиснул зубы, но эмоции явно отразились на моей перекошенной морде, потому что адвокат бросился мне навстречу, причитая:

- О, боже! Джек, что с тобой?

- Ногу подвернул, - проворчал я, косясь на панциря. Хромой Лассе уже успел мне объяснить, что обвинения в избиении в адрес охранника или самих полицейских чреваты долгими допросами в присутствии матери и представителя коммуны[2], а все, чего мне сейчас хотелось – свалить отсюда поскорее и смыть наконец Меметову гребаную краску.

- А это? – Себастиан осторожно прикоснулся к туалетной бумаге.

- Ерунда, - отдернул я руку, хотя в ней пульсировала нарождающаяся сверхновая. - Шавка охранника тяпнула.

- Почему же ты еще не в травмпункте? – тут адвокат напустился на очкастого, так что мне его даже жалко стало. И то панцири нарушили, и это, и иск он на них подаст, и позаботится, чтобы их отстранили и разжаловали.

Я тихонько потянул правозащитника за рукав дорогого пиджака:

- Может, пойдем уже? Я домой хочу.

Это сработало. Себастиан притих, ткнул очкарику свою визитку и повел меня к выходу.

- А у вас мешки черные есть? – спросил я, заглянув в сияющий чистотой салон адвокатского мерса. – Такие, для мусора.

- Зачем? – удивился дак.

- На сиденье подстелить, - объяснил я. – Краска еще мажется.

Себастиан улыбнулся уголком рта:

- Садись. Я тебя в травмпункт отвезу.

- Да ну его, - тряхнул я башкой. – Там только задницу всю исколют. От бешенства. А у меня уже кровь и так не идет. Давайте лучше домой. Мама там как?

- Не очень, - вздохнул адвокат. – Мне с трудом удалось ее убедить подождать тебя дома. Она очень волнуется, и от нее пахнет лекарством.

- Валерьянкой, - я сник.

- Боюсь, если она тебя в таком виде увидит, ей совсем плохо станет.

Да, если мама в обморок свалится, то теть Люся меня просто скалкой отмудохает – ей датский закон о неприкосновенности детей не писан. Что же делать-то?

Адвокат тоже нахмурился, обдумывал что-то.

- Послушай, Джек... А что если мы купим растворителя и заедем куда-нибудь сначала. Ну, скажем, в мой офис? Там у меня даже душ есть. И аптечка. Приведем тебя в порядок, а потом уже домой. Маме твоей я позвоню, скажу, что бумаги в полиции оформляем.

Серые глаза выжидающе уставились на меня. Я осмотрел свои заляпанные красно-бурым джинсы и футболку, туалетную бумагу в ржавых пятнах, прилипшую не только к руке, но, кажется, даже к жопе – это я краску пытался хоть как-то оттереть. Глянул на приборную панель – так, уже почти десять вечера. В офисе точно никого нет. С одной стороны, это хорошо – никто такое позорище не увидит. С другой – а что, если добренький адвокат – педофил?

Я окинул породистую рожу Себастиана подозрительным взглядом. Ага, конечно. Такому делать больше нечего, только и кидаться на измазанных дерьмом вонючих подростков.

- Ты извини, что я тебя домой не приглашаю, - дак по-своему истолковал мое молчание. – Я живу за городом, туда добираться почти полчаса – в одну сторону.

Ага, щас, я сплю и вижу, как бы поплескаться в адвокатской ванне с отделкой под гребаный мрамор.

- Поздно уже, - мыслю я вслух. - Где мы растворитель раздобудем?

- В круглосуточном Нетто, - дак вывел мерс из парковочного бокса и включил какую-то мягкую музыку, вроде джаз. По зеркальному капоту заструились желтые полосы проносящихся мимо уличных огней. – Кстати, и одежду можно там же купить. Конечно, от кутюр я тебе не обещаю, - усмехнулся он, ловя мой взгляд в зеркальце, - но чистые джинсы с футболкой, думаю, там найдутся.

В Нетто я похромал вместе с Себастианом – джинсы джинсами, а вот трусы я только маме доверяю покупать. Поковырявшись в ряду с пластиковыми коробочками, нашел нужный размер и тут поймал на себе чужой взгляд – какая-то чикса с выбритыми висками пялилась на меня из-за рядов с прокладками, будто увидела отоваривающееся труселями привидение. Я скорчил жуткую морду и пошел на нее дерганной походкой – у меня «робот» всегда хорошо получался. Чикса взвизгнула и исчезла в направлении кассы. Даже подкладки свои забыла.

- А ты злой, - прокомментировал Себастиан, хотя его мнения вообще никто не спрашивал.

Я пожал плечами и потащил покупки на выход. Сидевший на кассе парень с дредами скользнул по мне скучающим взглядом. Наверное, в ночные смены он еще и не такого навидался.

- Чек нужен?

- Да, спасибо, - быстро сказал я и попытался засунуть бумажную ленточку в склеенный карман. – Я вам все отдам, - объяснил я адвокату. – Только не сегодня.

Себастиан принялся уверять меня, что это совсем не обязательно, что он с радостью мне поможет, но я настоял на своем. Пусть не думает, что мы какие-то нищие и подачки ото всех принимаем.

Офис юриста оказался в центре города. Мы поднялись в лифте на второй этаж и вскоре остановились перед дверью с табличкой: «Себастиан Люкке[3], адвокат». Да уж, счастливчик, блин. Внутри все было примерно так же, как в новеньком мерсе: чисто, стильно, дорого и как-то безлико. Не офис – а реклама из ящика. За дверкой слева обнаружилась просторная ванная, облицованная таким же никаким белым кафелем. Кроме толчка и странной квадратной раковины, лежащей на деревянной доске, тут был душ, теплый пол и шкафчик со всем необходимым – в нем нашлись даже зубная щетка, паста и бритвенные принадлежности.

«Ночует он тут, что ли? - думал я, вытаскивая из пакета растворитель. – А что? Диванчик вон в приемной есть. Мужик холостой, работает, небось, с утра до ночи. Жопоголик[4]. А что ему еще делать, как не бабки рубить?» Проверил на всякий случай, работает ли задвижка на двери. Она запиралась на ключ изнутри, без всяких подвохов.