А Финн - Женщина в окне

Смыв воды в унитазе. Шипение крана.

«В ее доме кто-то живет. Женщина, которая притворяется ею».

Дверь ванной открывается, закрывается.

«Сын и муж лгут. Они все лгут». Я глубоко утопаю в подушках.

Я смотрю на потолок, на светильники, напоминающие ямочки на щеках. Зажмуриваюсь.

«Помогите найти ее».

Скрип. Дверная петля. Должно быть, Дэвид пошел к себе вниз. Я наклоняюсь в сторону.

«Помогите найти ее».

Но когда я в следующий момент открываю глаза, вижу, что он вернулся и плюхнулся на диван. Выпрямившись, я улыбаюсь. Он улыбается в ответ, смотрит мимо меня.

– Милый ребенок.

Я разворачиваюсь. Оливия широко улыбается с фотографии в серебряной рамке.

– Вы ее видели на снимке, который висит у вас внизу, – напоминаю я. – На стене.

– Угу.

– Почему не убрали?

Он пожимает плечами:

– Не знаю. Нечем было заменить. – Допивает бокал. – Ну ладно, и где она сейчас?

– С отцом.

Я делаю глоток.

Пауза.

– Скучаете по ней?

– Да.

– А по нему?

– По сути дела, да.

– Часто с ними общаетесь?

– Постоянно. Вот только вчера разговаривали.

– Когда вы с ними увидитесь?

– Наверное, не теперь. Но надеюсь, скоро. – Не хочу говорить об этом, вспоминать о них. Сейчас меня интересует женщина с той стороны сквера. – Посмотрим потолок? – предлагаю я.

Ступени ведут наверх, в темноту. Я иду впереди, Дэвид за мной.

Когда мы минуем кабинет, что-то задевает меня за ногу. Панч крадется вниз.

– Это был кот? – спрашивает Дэвид.

– Это был кот, – отвечаю я.

Мы проходим мимо спален – обе темные – и оказываемся на самой верхней площадке. Я шарю рукой по стене, нахожу выключатель. Вспыхивает яркий свет, и я вижу, что Дэвид смотрит на меня.

– Кажется, хуже не стало, – говорю я, указывая на пятно над головой, расползшееся по двери люка. Оно похоже на синяк.

– Да, – соглашается он. – Но и лучше не станет. Займусь этим на неделе.

Молчание.

– Вы очень заняты? Ищете работу?

Ответа нет.

Интересно, можно ли рассказать ему про Джейн? Что он скажет?

Но прежде чем я решаюсь на это, он целует меня.

Мы на полу площадки, я чувствую кожей грубый ротанг. Потом Дэвид поднимает меня и несет в комнату, к ближайшей кровати.

Он прижимается губами к моим губам, его щетина царапает мне щеки и подбородок. Одной рукой он сильно теребит мне волосы, другой тянет за кушак халата. Когда халат распахивается, я втягиваю живот, но Дэвид только крепче меня целует – в шею, плечи.

Почему Теннисон? Почему сейчас?

Я так давно не ощущала этого. Так давно.

Я хочу снова это почувствовать. Я так устала от призраков.

Потом в темноте я глажу его по груди, животу, по дорожке волос, которая тянется от пупка вниз.

Он дышит ровно. И я уплываю в сон. В полудреме мне видятся закаты, Джейн. В какой-то момент я слышу мягкие шаги на площадке и, к своему удивлению, хочу, чтобы он вернулся в постель.

Просыпаюсь с тяжелой головой. Дэвида рядом нет. Его подушка прохладная. Я прижимаю к ней лицо – пахнет по́том.

Я перекатываюсь на свою сторону, подальше от окна, от света.

Что произошло, черт побери?

Мы пили – разумеется, пили. Я зажмуриваюсь. А потом мы поднялись на верхний этаж. Стояли под дверью люка. После чего оказались в постели. Или нет – сначала мы рухнули на площадку. Затем была постель.

Кровать Оливии.

Широко открываю глаза.

Я в кровати дочери, ее одеяло прикрывает мое обнаженное тело, на ее подушке высох пот мужчины, с которым я едва знакома. Господи, Ливви, прости меня.

Бросаю косой взгляд на дверь, в сумрак прихожей, потом сажусь, прижимая к груди простыню – простыню Оливии с набивным рисунком в виде маленьких пони. Ее любимых. Она отказывалась спать на других простынях.

Я поворачиваюсь к окну. Снаружи ноябрьская серость и сырость, капает с листьев, с карниза крыши.

А что у нас там, на другой стороне сквера? Отсюда я могу заглянуть прямо в спальню Итана. Его там нет.

Я дрожу.

Мой халат распластан на полу, похожий на след от заноса автомобиля. Вылезаю из постели, поднимаю халат – почему у меня дрожат руки? – и заворачиваюсь в него. Одна моя тапка забыта под кроватью, другую я нахожу на лестничной площадке.

На лестнице я перевожу дух. Воздух спертый. Дэвид прав – надо проветрить дом. Надо, но не буду.

Спускаюсь. На следующей площадке смотрю в одну сторону, потом в другую, как будто собираюсь переходить улицу. В спальнях тихо, простыни по-прежнему смяты после моей ночи с Биной. «Моя ночь с Биной» – звучит двусмысленно.

Я старомодна.

Один пролет вниз, и я заглядываю в библиотеку, в кабинет. А за мной подглядывает дом Расселов. У меня такое ощущение, словно он следит за мной, пока я хожу по своему дому.

Сначала я слышу его, потом вижу.

Он стоит в кухне, пьет воду из стакана. Здесь царство теней и стекла, такое же сумрачное, как и мир за окном.

Я рассматриваю его перекатывающийся кадык. Волосы на затылке неряшливые, из-под складки рубашки выглядывает стройное бедро. На миг я закрываю глаза и вспоминаю, как прикасалась к этому бедру, как целовала это горло.

Вновь открываю глаза – он смотрит на меня темными глазами, которые кажутся еще больше в тусклом свете.

– Подходящий повод, да? – говорит он.

Я чувствую, что краснею.

– Надеюсь, я тебя не разбудил. – Он поднимает стакан. – Просто захотел пить. Через минуту уберусь.

Он допивает воду, ставит стакан в раковину. Вытирает руку о штанину.

Я не знаю, что сказать.

Похоже, Дэвид это чувствует.

– Не стану тебе докучать, – говорит он и делает шаг ко мне.

Я вся сжимаюсь, но он идет мимо, к двери цокольного этажа. Отступаю, чтобы дать ему дорогу. Поравнявшись со мной, он поворачивает голову и тихо произносит:

– Не знаю, что сказать: спасибо или прости.

Я смотрю ему в глаза, подыскивая слова.

– Да ладно. – Голос у меня хриплый. – Не волнуйся на этот счет.

Он, подумав, кивает:

– Похоже, мне следует просить прощения.

Я опускаю глаза. Он открывает дверь.

– Вечером уеду. У меня работа в Коннектикуте. Должен вернуться завтра.

Я ничего не говорю.

Услышав, как за ним захлопывается дверь, я перевожу дух. В раковине я наполняю его стакан водой и подношу к губам. По-моему, я вновь чувствую его во всей полноте.

Итак, у нас с ним было.

Мне никогда не нравилось это выражение. Слишком бесстыдное. Но деваться некуда: это произошло.

Со стаканом в руке я подплываю к дивану, где на подушке свернулся клубком Панч. Кончик его хвоста виляет. Сажусь рядом с ним, зажимаю стакан между бедрами и откидываю голову.