Люси Доусон - Кто прислал мне письмо?

Я хмурюсь и удивленно смотрю на нее:

– Клодин уверяет, что это ложь.

– Разумеется, – пожимает плечами Лу. – Проблема в том, что у тебя нет детей, и тебе это трудно понять. Когда что-то или кто-то угрожает благу и счастью твоих ребят, ты готова на все. Сделаешь то, чего и представить не могла бы, причем не раздумывая. Иногда достаточно даже скрытой угрозы. Необязательно вредить людям, чтобы заставить их действовать определенным образом – одной мысли об этом бывает достаточно. Когда действительно хорошо кого-то знаешь, тебе точно известно, за какие ниточки нужно потянуть. – Лу внимательно смотрит мне в лицо.

– Но забрать детей у матери вот так – очень жестоко, – возражаю я. – Есть много чего, что Марк предположительно сделал, в чем я даже теперь не могу разобраться, однако, как говорит Клодин, нельзя отрицать того, что он действительно их похитил, спонтанно или нет.

– Ну, да, я всегда говорю – нарожай детей, а потом обращайся ко мне по данному вопросу. Значит, это все, что содержалось в письме? Она что, не могла пересказать его тебе по телефону?

– Клодин понимала, что я захочу прочитать его лично, поскольку Марк признал, что бросил меня в аэропорту. Хотя и не указал, почему.

– Вот у тебя муж есть, а вот его уж нет! – Я удивленно гляжу на Лу. Ее слова повисают в воздухе, пока она делает глоток шампанского. – Как можно так жестоко обходиться с другими? Особенно с теми, кого вроде бы любишь. – Она тяжело вздыхает. – Я должна извиниться перед тобой, Софи. Я не уделяла тебе того внимания, как мне бы хотелось, в последние два месяца.

– Да ладно!

– Это не оправдание. У тебя выдалось трудное время. В том смысле, что до того, как все случилось, ты даже не смогла получить удовольствия от собственной свадьбы, потому что пыталась хранить эту ужасную тайну.

– Что ты имеешь в виду? – шепчу я.

– Твою травму головы, – терпеливо объясняет Лу. – Целый день все шло не так, как надо. Казалось бы, у тебя было все – безумно дорогое платье, бриллианты. И все же только ты знала, что в любой момент это могут у тебя отнять. А теперь, через три месяца тебе приходится расставаться со всей прежней жизнью и сжигать за собой мосты. – Она качает головой. – Мне просто жаль, что мое суждение было неверным.

– Насчет Марка?

– Я навешала тебе на уши лапши, что ты просто еще не встретила нормального мужчину, так ведь? А теперь я думаю, что ты всю жизнь станешь гадать, а наяву ли это все было – подразумевал ли Марк хоть что-то из того, что говорил тебе? – Лу допивает свой бокал и встает. – Ладно, мне нужно идти. Экспресс-визит – нужно возвращаться к детям. Рич сегодня работает дома, так что чай он организует, но купание – на моей совести. Слушай, пока не забыла. Рич не сможет приехать к тебе на «отвальную» завтра вечером – у него много дел. А я хоть и вызвала няню, но она не из самых обязательных. Я сумею найти еще кого-нибудь, но вряд ли еще появлюсь у тебя. Не обижайся. Нет-нет, сиди! Не провожай меня. Береги себя, Софи. До свидания.

Лу ставит свой пустой бокал на коробку, а затем резким движением бьет по ножке изящно наманикюренным ноготком. Бокал взлетает в воздух. Конечно, ей действительно очень больно, вдруг понимаю я. Бокал падает на голые доски пола и разлетается на множество сверкающих осколков.

С хрустом ступая по битому стеклу, Лу спокойно выходит из комнаты, пока я гляжу, разинув рот, на сверкающий стеклянный покров. С прощальным щелчком за ней закрывается входная дверь, и в доме снова воцаряется тишина.

– Вот – все готово. – Мама с удовлетворением обозревает опустевшую комнату, но вдруг хмурится и недовольно разглядывает что-то на полу. Она молча достает из кармана салфетку, аккуратно разворачивает ее, осторожно делает шаг вперед и касается пальцем незаметного осколка стекла.

– Луиза могла бы помочь тебе все это собрать, – лукаво произносит она, заворачивая осколок в салфетку. – Я знаю, что все это произошло случайно, однако… – Мама подходит к стоящему около входной двери открытому мусорному ведру и швыряет туда салфетку.

Лу сделала это намеренно.

Я видела, как она решилась в последнюю секунду, а потом подкинула бокал вверх. Лу действовала сознательно.

Вот у тебя муж есть, а вот его уж нет…

– Софи! Я знала, что это не займет более получаса. Ты и рта не раскрыла с тех пор, как я приехала. Да, тебе тяжело, дорогая. Ты долго здесь прожила. Я всегда говорила, что продавать дом – не лучший выход. – Мама оглядывается, вздыхает и неожиданно спрашивает: – Может, мне выйти и подождать в машине, пока ты попрощаешься с домом?

Я качаю головой:

– Нет, я уже иду.

Я подхватываю мусорное ведро и даже не оглядываюсь, когда выхожу на улицу. Я лишь ненадолго останавливаюсь, чтобы запереть дверь на оба замка после того, как мама ее закрыла, а потом шагаю вслед за ней к «Ягуару» Дерека. Замечая, что мы приближаемся, он сворачивает газету и включает двигатель.

– Значит, ты сейчас поедешь прямо за нами к нам домой? – интересуется мама, показывая на мою загруженную доверху машину.

– Нет. Мне еще нужно кое-что сделать.

– А как же чай?

– Увидимся у вас, – отвечаю я. – Я подъеду примерно через час.

– Я тебе кое-что оставлю.

Мама садится в машину, Дерек машет мне рукой, и они медленно отъезжают, скрываясь за левым поворотом в конце улицы.

Забравшись в свой автомобиль, я несколько секунд сижу молча, прежде чем бросаю быстрый взгляд на фасад теперь уже не моего дома.

Только ты знала, что в любой момент все это могут у тебя отнять…

Я вспоминаю бегущих к нам на вокзале детей, восторженно раскинувших руки, и во мне поднимается волна гнева при осознании того, что все это правда. Как она могла решиться на подобное? Письмо, фотографии… Искалечить жизнь Изабель и Оливье?

Я быстро отъезжаю от дома, притормозив лишь у знака остановки, после чего поворачиваю направо и резко вдавливаю в пол педаль газа.

С наступлением часа пик движение становится более плотным, когда я выбираюсь из города и попадаю на широкие магистрали, но я почти этого не замечаю. Просто смотрю сквозь ветровое стекло и задействую внутренний автопилот: включаю «дворники», когда усиливается дождь, щелкаю кнопкой вентилятора, если начинают запотевать окна. Вскоре я выскакиваю на автостраду с разделительной полосой, и движение становится менее интенсивным.

Я вновь и вновь прокручиваю в голове ее полные смысла слова, которые она произнесла перед самым уходом – мол, я могу ошибочно решить, будто Лу не придет, а она возьмет и явится… У меня учащается дыхание. Значит, в тот вечер, когда мы с Ричем выпивали в баре, она опоздала, но все-таки приехала? Она на это намекала? Но ничего не происходило, пока мы не приехали ко мне! Лу следила за нами до самого моего дома? Я представляю незапертую входную дверь, которую мы увидели на следующее утро, и судорожно вздыхаю.