Сара Шепард - Хорошие девочки

– Ты спасла мне жизнь, – просто сказала Клэр. – А ты ведь была совершенно не обязана это делать.

Мак пожала плечами.

– Конечно, обязана.

Кухню наполнил запах разогревающейся пиццы. Взгляд Мак снова упал на руку Клэр. Она спасла ей жизнь, но как насчет всего остального?

– Ты сможешь играть? – тихо спросила она.

Клэр пожала плечами.

– Врачи говорят, что дела плохи. Во всяком случае, я уже никогда не буду играть так, как раньше.

Мак закрыла глаза.

– Мне так жаль.

Клэр уселась за стол и принялась вертеть в руках солонку в форме виолончели.

– У меня было много времени, чтобы подумать. И я поняла… – Клэр посмотрела на Мак с почти смущенным видом. – Я не уверена, что вообще хочу учиться в Джульярде.

Мак нахмурилась. Конечно, Клэр так говорит, просто чтобы себя успокоить. Или у нее в голове помутилось от обезболивающих.

Клэр стукнула солонку о перечницу в форме скрипки.

– Звучит дико, я понимаю. Но я, кажется, поняла, что хотела туда поступить только потому… – она смущенно хмыкнула, – потому что ты этого хотела. Мне просто хотелось тебя обскакать. Но потом я задумалась: а чего я хочу на самом деле. И знаешь что? Оберлинский колледж, кажется, неплохой вариант. Может, буду изучать музыку, а может, и нет. Передо мной теперь открылось столько возможностей, которых раньше не было, потому что в голове у меня была одна виолончель, понимаешь?

Мак не знала, плакать ей или смеяться. После всех этих стрессов и жертв, после многих лет в оркестре и музыкальных лагерях, бесконечных репетиций, обманов и вранья, после драмы с Блейком… Клэр даже не хотела получить главный приз. Это было как в дурацком анекдоте с несмешной концовкой.

К тому же Мак поразило, с какой легкостью Клэр признала, что просто хотела ее обойти. С другой стороны, если задуматься, не вела ли она себя точно так же? Сколько она себя помнила, Мак всегда чувствовала всепоглощающее слепое стремление играть лучше, чем Клэр, репетировать больше, идеально выступать на каждом концерте, когда Клэр ошибалась, отнять у Клэр место первой виолончели оркестра… Она действительно очень хотела поступить в Джульярд, но это было почти побочным эффектом. Мак руководил тот же дух соперничества, та же готовность пойти на что угодно ради своей цели. Разве она не доказала это, назвав имя Клэр во время того разговора на киноведении?

Вдруг Мак совершенно не к месту разразилась истерическим хохотом.

– Прости, – выпалила она. – Это совсем не смешно. Не знаю, почему я смеюсь.

Но Клэр тоже засмеялась. Сперва робко, но потом ее плечи затряслись от хохота. Девочки смеялись, захлебываясь и повизгивая.

– Серьезно, прости – снова сказала Мак. – Мне надо прекратить смеяться.

– Мне тоже, – с трудом выдавила Клэр.

Но обе продолжали смеяться, совсем как раньше: сгибаясь пополам, хватаясь за животы, утирая слезы. У Мак от смеха запотели очки. Это навевало множество приятных воспоминаний: как они с Клэр веселились в лагере или когда ночевали друг у друга после репетиций, и как однажды с ними случился настоящий припадок на концерте в Карнеги-холле при виде расстегнутой ширинки дирижера. Мак и подумать не могла, что когда-нибудь они с Клэр снова будут так смеяться – или что ей этого хотя бы захочется. Но это было так здорово.

Только после того, как Мак убрала со стола тарелки от пиццы и сунула их в посудомойку, им наконец удалось успокоиться.

– Я хотела тебе сказать, – начала Клэр, растирая онемевшие кончики пальцев левой руки, торчавшие из гипса. – Мне очень жаль, что я опубликовала в Фейсбуке ту твою фотку с Оливером. Это было гадко с моей стороны. Я просто ужасно ревновала.

Мак лишь пожала плечами. Все это казалось далеким прошлым.

– Да ничего, – мягко сказала она.

– А что у вас на самом деле происходит с Оливером? Я соврала, что он мне не нравится. Вы встречаетесь?

Мак видела в глазах Клэр искренний интерес. Тон ее вопроса показался таким знакомым: так они беседовали о мальчиках задолго до всей этой истории с Блейком.

– Нет, – ответила Мак, чувствуя себя слегка виноватой, что так долго держала Оливера в подвешенном состоянии. – У нас… как-то не сложилось.

Клэр понимающе кивнула.

– Конечно, не сложилось.

– Но он милый, – Мак тоже искренне улыбнулась. – Тебе стоит попытать с ним счастья. Я замолвлю за тебя словечко.

И тут, будто по заказу, в кармане Мак вдруг завибрировал телефон. Не успела она выключить звук, как заиграла песня Бруно Марса – до боли знакомая песня. Черт. Она так и не сменила рингтон, который когда-то давно поставила на номер Блейка. И Клэр его узнала.

Она быстро прикрыла экран рукой и посмотрела на Клэр, испугавшись, что всей их откровенности и близости пришел конец. Но Клэр улыбалась.

– Все нормально, можешь ответить, – она склонила голову, указывая на телефон в руке Мак. – Знаешь, он ведь всегда любил тебя.

Мак затаила дыхание и сидела, не шелохнувшись. Телефон продолжал звонить.

Клэр опустила глаза.

– Я это поняла еще в тот день в Диснейленде, но соврала, когда он спросил меня, нравится ли он тебе. А потом, перед прослушиваниями, я попросила его побыть с тобой и отвлечь тебя. Я просто… – она запнулась. – Не представляла, как далеко это все зайдет. Это не его вина, Мак. Я так все обставила, что он чувствовал бы себя виноватым, если бы не сделал этого. Но сам он этого не хотел.

Мак несколько раз вздохнула, пытаясь переварить эту информацию. Было приятно, что Клэр во всем созналась. И что Блейк на самом деле говорил правду. Она вскочила со стула и крепко обняла подругу, чувствуя неимоверное облегчение.

– Я люблю тебя, – сказала она.

– Чего? – Клэр странно на нее посмотрела. – Я тебе признаюсь, какой я была стервой, а ты говоришь, что любишь меня?

Но в том-то и дело: Мак действительно любила ее, несмотря ни на что. Не то чтобы это обнулили все счеты. Мак всегда будет винить себя за то, что тогда назвала имя Клэр. Это всю жизнь будет маячить у нее в голове – слова, которые ей больше всего на свете хотелось взять назад.

Клэр застонала и закатила глаза.

– Ну, хватит уже телячьих нежностей! Перезвони ему!

Мак благодарно на нее посмотрела и ткнула пальцем в телефон.

– Привет, – немного робея, сказала она.

Кейтлин захлопнула дверцу шкафчика в спортивной раздевалке. Ее освободили от занятий на неделю, но футбольную команду она бросать не собиралась. Особенно сегодня, когда они играли со школой Бельвю. К тому же это первая игра с участием новеньких.

– Пошли, Кейтлин! – девчонки бежали мимо нее, на ходу поправляя головные повязки и шлепая друг друга полотенцами и толстовками. Урсула громко завопила «Юх-у-у!» и завела традиционную кричалку по пути на поле. Обернувшись через плечо, она улыбнулась Кейтлин, а та улыбнулась ей в ответ. Смешно – еще недавно Кейтлин считала Урсулу своим заклятым врагом, подозревала, что она убила Нолана и подставила их. Подслушала их роковой разговор на киноведении и придумала собственный коварный план. Теперь все это казалось таким нелепым.