Марио Пьюзо - Крестный отец

Через полгода Том Хейген приехал посмотреть, как у нее идут дела. Каждый месяц, сверх положенного жалованья, она получала чек на шестьсот долларов. Хейген объяснил, что ей понадобится дать отчет налоговой инспекции, откуда поступают эти деньги, и сказал, чтобы она написала на его имя доверенность, и он оформит ей законный источник дохода. Формально она будет числиться владелицей пяти «пунктов» в игорном бизнесе того отеля, где служит. Обсуждать эту меру ни с кем из посторонних не следует. Ей необходимо пройти через все формальности, предписываемые законами штата Невада, но от нее лично это потребует минимальных усилий, все будет улажено за нее. Не нужно только никому об этом рассказывать без его ведома. Все будет строго по закону, и деньги ей будут поступать каждый месяц, как часы. Если из налогового ведомства придут проверять, ей достаточно будет отослать инспектора к своему адвокату, и ее оставят в покое.

Люси согласилась. Она понимала, что за этим кроется, но не смущалась тем, что ее используют как подставную фигуру. Резонно — услуга за услугу. Но когда Хейген попросил, чтобы она приглядывалась к тому, что происходит в отеле, понаблюдала за Фредди и его хозяином, владельцем отеля и держателем контрольного пакета, у нее вырвалось:

— Шпионить за Фредди? Ой, Том, неужели это обязательно?

Хейген усмехнулся:

— Отец за него тревожится. Очень уж тесную дружбу он свел с Моу Грином, хотим последить, как бы не допрыгался до беды. — Ни к чему было рассказывать ей, что дон не только затем вкладывал деньги в строительство этой гостиницы посреди лас-вегасской пустыни, чтобы обеспечить сыну пристанище, — но, главным образом, чтобы создать себе плацдарм для захвата новых территорий.

Вскоре после этого разговора в гостиницу поступил работать новый врач — доктор Джул Сегал. Тонкий, как хлыст, очень красивый, обаятельный, он показался Люси чересчур молодым, зеленым для врача. Она пришла к нему показать опухоль, которая выросла у нее на руке, повыше кисти. Три дня она раздумывала, борясь со страхом, а на четвертый пошла с утра в то крыло, где помещался врачебный кабинет. В приемной сидели и щебетали о своем две девицы из мюзик-холла. На зависть Люси — блондиночки с персиковым румянцем. Хорошенькие, как ангелочки. Только слова, сказанные одной из них, противоречили этой видимости:

— Если меня и в этот раз запустили на Венеру, я — все, завязываю с кордебалетом.

Когда дверь кабинета открылась и доктор Джул Сегал пригласил девицу войти, Люси едва было не сбежала — и сбежала бы, будь поводом ее визита что-нибудь более интимное или серьезное. Доктор Сегал стоял в рубашке с открытым воротом, в легких летних брюках. Роговые очки и серьезная, спокойная манера держаться несколько обнадеживали, но все равно он производил несолидное впечатление, а Люси таила в глубине души старомодную уверенность, что несолидное с медициной несовместимо.

Когда она наконец зашла к нему, что-то в его поведении — нечто надежное, основательное — рассеяло ее сомнения, как дым. Он был немногословен, но без резкости, действовал обстоятельно, без спешки. Осмотрев шишку на руке, терпеливо объяснил, что это заурядная фиброма, род доброкачественной опухоли, и волноваться нет никаких причин. Потом взял со стола увесистый медицинский справочник.

— Протяните-ка руку вперед.

Люси с опаской вытянула обе руки. Тогда он первый раз улыбнулся.

— Сейчас я сам себя лишу гонорара. Вот этой книгой стукну вас по руке, и опухоль пройдет. Не обещаю, правда, что не вырастет когда-нибудь снова, но если резать, то вы по миру пойдете — и притом с забинтованной рукой, да еще перевязки и так далее. Ну что, согласны?

Люси с облегчением перевела дух. Почему-то после этих слов она прониклась к нему полным доверием.

— Давайте. — И в тот же миг испустила вопль: он со всего размаха хлопнул по руке тяжелой книгой. От шишки почти не осталось следа.

— Неужели так больно? — спросил он.

— Да нет… — Она смотрела, как он заполняет карточку с историей болезни. — Можно идти, это все?

Он кивнул, не глядя на нее больше, продолжая писать. Люси вышла из кабинета.

Через неделю они встретились в буфете, и он подсел к ней у стойки.

— Ну, как рука?

Люси широко улыбнулась:

— Отлично! Вы применяете недозволенные методы, но результаты — потрясающие!

Он хмыкнул.

— Еще как применяю — вы и понятия не имеете… А я понятия не имел, что вы богачка. Местная «Сан» только что поместила список держателей «пунктов» в нашем отеле, и за Люси Манчини их значится целый десяток. Недурно! Мне бы такую кормушку.

Люси ничего не ответила, вспомнив внезапно о предостережении Хейгена. Ее собеседник снова хмыкнул:

— Да вы не пугайтесь, я знаю, что почем. Ширмой служите, всего-то и делов, в Вегасе такое на каждом шагу… А не хотите ли составить мне вечерком компанию — заглянем в кабаре, поужинаем, я даже для вас на фишки разорюсь.

Она заколебалась. Он настаивал. В конце концов она сказала:

— Я бы с удовольствием, только боюсь обмануть ваши надежды. Я не по этой части, как говорится, а в Вегасе девушки — сами знаете…

— Я вас потому и приглашаю, — бодро отозвался Джул. — Я прописал себе сегодня отдых до утра.

Люси печально усмехнулась.

— Значит, это так очевидно? — Джул энергично замотал головой. — Ладно, поужинаем, но чур на фишки я разоряюсь сама.

За ужином в кабаре Джул, пользуясь наглядной демонстрацией обнаженных грудей и бедер, насмешливо, но добродушно развлекал ее ученым трактатом о различных типах упомянутых грудей и бедер. После ужина они на пару играли в рулетку — и выиграли больше сотни долларов. Потом поехали на озеро и целовались при луне, на плотине Боулдер-Дэм. Он попробовал было пойти дальше, но, когда она решительно оттолкнула его, принял свое поражение беззлобно.

— Я же тебя предупреждала, — полуукоризненно-полувиновато сказала Люси.

— Но я не мог хотя бы не попытаться, — отвечал он, — ты бы жутко обиделась.

И она невольно прыснула, потому что он сказал правду.

За несколько месяцев они по-настоящему подружились. Романа не было: Люси по-прежнему ничего ему не позволяла. Она видела, что он озадачен ее упорством, — но он не дулся, не злился, как сделал бы на его месте другой, и от этого ее доверие к нему только возрастало. Она узнала, что за профессиональным обликом врача скрывается отчаянно веселый человек, азартный любитель острых ощущений. Что на субботу и воскресенье он уезжает в Калифорнию, где на «Эм-джи» с мощным мотором участвует в автогонках. А в отпуск забирается в глубь Мексики, в нетронутые дикие места, где, по его словам, чужого могут свободно прирезать за пару башмаков, а уклад жизни примитивен, как тысячу лет назад. Ей стало, по простой случайности, известно, что он хирург и в свое время работал в прославленной нью-йоркской больнице.