Джон Коннолли - Неупокоенные

Большинство соседей несказанно удивились бы, узнав, что Рики Демаркьян едва ли не самый зажиточный житель во всем парке — настолько, что мог бы легко позволить себе жилье поприличней. Своим относительным богатством Рики был в немалой степени обязан предоставлению услуг, на которые, собственно, и рассчитан Интернет: а именно — обмену в Сети. Если еще конкретнее, то оказанию различных услуг сексуального характера. А то, что Рики не переехал, так это в нем взыграла нежная привязанность к «Сосновой благодати», давшей по нечаянности начало его бизнесу.

Была здесь одна женщина, Лила Мэй, которая за деньги ублажала у себя в трейлере мужчин. В одной из местных макулатурных газетенок она размещала свою рекламу, но, несмотря на лисьи уловки по запутыванию полиции нравов (указывать не свое имя, место встречи называть лишь приблизительно), Лила регулярно попадалась и штрафовалась. В конце концов ее имя угодило в газеты, повергнув Лилу в неловкость (обитателям дыр вроде «Сосновой благодати» куда сильнее, чем в местах с более тонкой этикой, требуется кто-то, на кого можно смотреть свысока, так что «шлюха в трейлере» отвечала чаяниям соседей на злорадство просто идеально).

Женщина она была вполне ничего, во всяком случае по меркам парка, и не желала расставаться со своей сравнительно прибыльной профессией ради того, чтобы, подобно Рики Демаркьяну, взяться за шланг в куриной птицебойне. Поэтому Рики, который был знаком с ситуацией Лилы Мэй, да к тому же успел поднатореть в интернет-серфинге по всевозможным порносайтам, да еще и всем на зависть ведал тайной создания интернет-страниц, как-то вечером за пивом предложил Лиле оценить для интереса альтернативные способы рекламы ее услуг. Вместе они отправились к нему в трейлер, где Рики — едва только Лила пооткрывала все окошки и деликатно поднесла к носу смоченный духами платочек, — продемонстрировал именно то, о чем она мечтала. Увиденное так ее впечатлило, что она тут же согласилась, чтобы Демаркьян соорудил нечто подобное и ей, а в виде аванса намекнула, что если он когда-нибудь все же решит помыться под душем, то она, может, даже обслужит его со скидкой — скажем, на его следующий день рождения.

Так Лила Мэй стала дебютом Рики, а вскоре через нее на него буквально посыпались другие женщины, которых он стал скопом помещать на едином вебсайте с указанием перечня услуг, расценок и даже с портфолио тех, кто на это соглашался, а еще важнее, выглядел настолько, чтобы не отпугивать клиентуру своими неприкрытыми формами. К сожалению, Рики настолько в этом преуспел, что вскоре привлек к себе внимание ряда крайне расстроенных мужчин, обнаруживших, что в результате его действий подтачивается их статус мелких сутенеров, поскольку женщины, раньше вынужденные прибегать к их протекции, теперь оперируют на рынке в качестве свободных агентов.

Какое-то время все шло к тому, что Демаркьян мог поочередно лишиться всех остальных своих конечностей, но тут на него вышли некие джентльмены восточноевропейского происхождения со связями в Бостоне и предложили компромисс. Тех джентльменов ненавязчиво интересовала предпринимательская жилка Рики, а также женщины, работу которым он обеспечивал. В Мэн наведались двое представителей джентльменов и организовали с Рики короткий разговор, по итогам коего было достигнуто соглашение: Демаркьян несколько корректирует и фильтрует свой бизнес в обмен на беспрепятственное пользование своей единственной неусохшей рукой и гарантированную защиту от тех, кто в противном случае готов не на шутку разобраться с ним физически. Через какое-то время джентльмены наведались к нему вновь, на этот раз с просьбой, чтобы Рики разработал аналогичный сайт и для их подопечных, заодно упомянув и некоторые, гм, «специфичные варианты», которые у них была возможность предложить. Неожиданно для себя Рики в одночасье оказался занят по самое «не могу», да еще и с материалом, на который правоохранительные структуры наверняка взглянули бы косо, поскольку в нем откровенно фигурировали дети. В контактной цепочке Рики являлся лишь первым звеном; как там обстояло дальше, не его дело. Человек масштабом поменьше, вероятно, пришел бы в беспокойство и даже испытал какие-то угрызения совести; Рики же достаточно было вспомнить умирающих цыплят, и всякие шевеления чувств в нем мгновенно унимались.

Так что Демаркьян хотя и казался лузером из трейлерного парка с фальшивым названием, обитатели которого подчас бывали на «ты» с нищетой, на самом деле в своем убогом окружении чувствовал себя вполне комфортно. Деньги он тратил на постоянный апгрейд «железа» и «мозгов», DVD и компьютерные игры, научную фантастику и комиксы, а иной раз и на какую-нибудь залетную путану, зацепившую его своими данными. Трейлер, чтобы не привлекать лишнего внимания владельцев парка, налоговиков или законников, содержался все в таком же бардаке. Единственное — Рики стал чаще принимать душ: один из бостонских джентльменов посетовал, что новый костюм у него после очередного визита в «эту клоаку» вонял всю обратную дорогу по Девяносто пятой, и если такое повторится, то Демаркьяну, «дятлу яйцеголовому», придется научиться долбить клавиатуру клювом или приделанной ко лбу вилочкой, поскольку джентльмену придется сдержать свою первичную угрозу обломать Рики обе ветки и засунуть их в задницу.

И вот не такой уж и лузер Рики Демаркьян сидел как-то ночью у себя в трейлере и поколачивал правой клешней по клавиатуре, вбивая информацию, которая через правильный пароль и верную комбинацию «кликов» должна была вывести пользователя прямиком на самый отборный материал. Система запрашивала определенные слова запуска, знакомые тем, чьи вкусы распространяются на детей (самое обычное из них «Lolly», которое большинство педофилов распознают как намек на то, что их здесь ждут зажигательные, распаляющие моменты). Имя «Лолли» Рики обычно присваивал заурядным виртуальным проституткам, которых в реальности не существовало, а детали их и даже внешность группировались из историй и тел других женщин. Как только потенциальный заказчик изъявлял интерес к «Лолли», перед ним на экране разворачивалась анкета, спрашивающая насчет «предпочтительных возрастов» с опциями от «шестидесяти плюс» до «едва законных». Если указывалось второе, то заказчику высылался внешне вполне безобидный имейл, на этот раз уже с другим словом запуска (на этой стадии у Рики в фаворе был «Hobby», еще один знакомый педофилам термин) и так далее, пока в конце концов не запрашивались данные кредитки заказчика, и тогда обмен образами и информацией начинался всерьез.

Демаркьян любил работать именно по ночам. В это время «Сосновая благодать» становилась, можно сказать, благодатной в буквальном смысле слова: даже самые сварливые пары и шумные пьяницы часам к трем обычно угомонялись. Сидя в сумраке своего жилища, освещенного лишь компьютерным экраном и млеющими в темной вышине звездами, различимыми порой сквозь потолочный люк, он ощущал себя почти дрейфующим в пространстве (это было у Рики заветной мечтой: воспарить и плыть по небу в громадном корабле, невесомо и свободно, сквозь красоту и полное безмолвие).