Ричард Стерн - Башня

Трубку снял губернатор, который тут же послал за Беном Колдуэллом и начальником пожарной охраны города, чтобы они тоже знали о развитии ситуации.

— Команда Береговой охраны, — звучал голос Ната, — поднимается на крышу северной башни Торгового центра. Они попытаются перебросить спасательный линь…

Колдуэлл перебил его:

— Значит, нужно выбить окна с той стороны.

— Все до единого, — сказал Нат. — Чтобы цель была покрупнее. — Он помолчал. — Я приказал очистить ту сторону площади. Тяжелые куски падающего стекла могли бы кого-нибудь убить.

— Как только скажете, мы примемся за окна, — ответил Колдуэлл. Задумался. — Это очень большое расстояние, от крыши до Башни.

— Мы хотим попробовать. Другого выхода нет. — Нат не стал задумываться над возможной неудачей и быстро продолжил: — Насколько я понимаю, пушка выстрелит гарпун, который несет тонкий ведущий линь. Когда он будет у вас, вы по команде начнете тянуть его к себе, а они прикрепят к нему более прочный трос. Точнее говоря, два троса: один толстый, по которому будет ходить спасательный пояс, другой тонкий, которым спасательный пояс будут подавать к вам и потом назад на крышу. — Он умолк.

— Понимаю, — сказал Колдуэлл. На его лице появилась легкая улыбка.

— Вероятно, вы это знаете лучше меня, — продолжал Нат. — Но я все же повторю: толстый трос прикрепите к чему-нибудь, что может выдержать большую нагрузку, разумеется, не к столу или стулу. — Пауза. — И я бы предложил, чтобы там, где трос будет проходить через окно, вы как следует убедились, что не осталось обломков стекла. Только не хватало, чтобы трос у нас перетерся или лопнул.

В трубке послышался еще один голос:

— Минутку…

Губернатор в наступившей тишине сказал:

— Ваш человек, Бен…

— Он великолепен, — ответил Колдуэлл. — Он может придумать все, что в человеческих силах, и добиться, чтобы все это было сделано.

— Площадь с той стороны уже освобождена, — из динамика снова послышался голос Ната. — Можете приниматься за окна.

Колдуэлл взглянул на начальника пожарной охраны города. Тот кивнул и сложил большой и указательный палец кружком. Потом выбежал из офиса.

Нат сказал уже другим тоном:

— Я не знаю, сколько людей меня слышат… — Он замялся.

Губернатор быстро ответил:

— Здесь Армитейдж. Можете говорить все, что хотите.

— Хорошо. — Голос Ната звучал очень серьезно. — Вот о чем речь. Не хотелось бы, чтобы вы возлагали на это слишком большие надежды, потому что возможна неудача.

— Понимаю, — ответил губернатор.

— Но если не получится, — продолжал Нат, — так, черт возьми… — он вдруг запнулся, — придумаем что-нибудь еще. Это я вам обещаю. Пока все. — Он положил трубку.

В офисе стало тихо. Бен Колдуэлл со слабой, почти виноватой улыбкой взглянул на губернатора и на Бет.

— Могу подтвердить, — сказал он, — что на слово Ната Вильсона можно положиться. И чувствую, что только на него вся надежда.

— Так всегда, — сказал губернатор. — Мы умеем строить подобные здания, создавать страны и машины, придумывать безотказные системы, но когда приходится туго, то прежде всего нужен парень, на которого можно положиться. Или женщина… — Он улыбнулся Бет. — Звучит банально? Но это потому, что чистая правда всегда банальна.

Из зала долетали звуки бьющегося стекла и нараставший ропот. Губернатор встал.

— Пора на сцену, — сказал он. — Пойдем проследим, чтобы все было в порядке.

Нат отошел от телефона, пересек трейлер и остановился возле Патти.

— Красивые слова, — сказал он с виноватой улыбкой. — Но я просто не мог их не обнадежить.

— Вы что-нибудь придумаете.

Что на это ответишь? Он начал собирать копии чертежей с изменениями и складывать их в пакет.

— Нам понадобятся оригиналы, — сказал он. — Если их еще можно найти.

Патти машинально спросила:

— А у Пола в конторе?

Нат прикинул. Потом кивнул.

— Пожалуй, вы правы. Надо забрать его бумаги. Я поговорю с Брауном.

Он вышел на несколько секунд и тут же, как будто притянутый неведомой силой, вернулся к этому хрупкому мужественному созданию, которое не знало слова «поражение».

— Как вы объясняете эту историю с Полом? — спросила Патти. Ощущение шизофренического раздвоения личности все усиливалось: одна половина ее души безутешно рыдала в своем тайном уголке, другая — была всецело обращена к реальной жизни. — Я знаю, что такое случается, — продолжала Патти, — но Пол?

Нат никогда не считал себя человеком, который разбирается в людях, но понимал, что Патти в эту минуту нужен слушатель, который мог бы ей отвечать, но главное — который пытался бы ее понять.

— Вы его знаете лучше, чем я, Патти.

— Полагаете? — Она задумалась. — Я его жена. Мы вместе жили, вместе смеялись и вместе ругались, у нас были общие надежды, общие победы и поражения… — Она покачала головой. — Но знаю ли я его на самом деле? Думаю, нет. Мне не хватает…

— Вероятно, — заметил Нат, — многого вам знать просто не стоит.

Патти изучающе посмотрела на него.

— Но к этому выводу вы пришли только сейчас, да?

— Мы все очень разные. Я ведь провинциал.

— Ну, это уже поза.

Нат усмехнулся.

— Частично да. Но в глубине души — нет. Не знаю, как это вам объяснить…

— А вы попытайтесь.

Нат развел руками.

— Я смотрю на вещи не так, как горожане. Не то чтобы я строил из себя деревенщину, глазеющую на высокие дома…

Патти иронически улыбнулась.

— В костюме от фирмы «Брук бразерс»? Даже в таком грязном? Это бы вам не пошло.

— Но зато двухэтажные квартиры с кондиционером, с видом на Ист-Ривер, дом в Уэстчестере или Фэйрфилде, яхта на Саунде или членство в «Рокет-клубе» — это для меня не жизнь, а смешные потуги сделать противоестественное существование хотя бы терпимым. — Он грустно усмехнулся.

Патти ласково улыбнулась.

— О чем вы, Нат?

— Я архитектор. Возможно, в этом причина. Мне прежде всего необходимо пространство, в котором я мог бы двигаться, дали, которыми я мог бы любоваться, горы, перед которыми я ощущал бы себя крохотным…

— И простор, чтобы им дышать?

Нат с неожиданным интересом посмотрел на нее.

— Вы меня понимаете, да?

— Вас это удивляет?

— Конечно, удивляет.

— Я никогда не была в ваших краях, — сказала Патти, — и, вероятно, там не была бы на своем месте.

Нат покачал головой.

— Вы везде были бы на своем месте. — Когда-то он то же самое сказал Зиб, но совершенно по другому поводу. — Вы — реальная, естественная, — сказал он Патти. — Это глупо, говорить подобные вещи, я знаю.

— Вы мне льстите…

— Вы в некотором отношении… во многих отношениях похожи на Берта. Если Берт что-то говорил, то не приходилось искать скрытого смысла. Говорил, что думал, и думал то, что говорил.