Джефф Эбботт - Хватай и беги

— Привет, Бейб.

Тот пристально смотрел на нее в течение нескольких томительных секунд.

— Что случилось с твоими волосами? — спросил он наконец.

— Я перекрасилась в рыжий цвет.

— Он тебе не идет, — сказал Бейб и провел рукой по своим поредевшим от химиотерапии волосам. — Правда, как видишь, и я изменился.

— Папа, может, мама выпьет чашку кофе? Ты не против? — предложил Уит, стараясь разрядить обстановку.

— Я готовила завтрак не для этой женщины, — заявила Ирина, которая обычно вела себя со спокойной сдержанностью. — Уит, ради Бога, твоему отцу совсем ни к чему так волноваться… — Далее последовал словесный поток на русском языке.

Бейб что-то прошептал по-русски и поцеловал Ирину в щеку.

— Элли, пока тебя не было, мы перенесли кофеварку на другой стол. Приготовь кофе сама.

Ева не пошевелилась.

— Я не собираюсь задерживаться у вас. Прости, что покинула тебя, Бейб. Я хочу, чтобы и ты, и мальчики знали, что мой уход не имел никакого отношения к тебе лично. Все дело во мне. Сложилась такая ситуация… что мне лучше было не возвращаться домой. И я сделала свой выбор. Я сожалею о той боли, что причинила тебе и мальчикам. — Она замолчала и посмотрела в окно. — Очень жаль, но я не знаю, что мне еще сказать. Случившегося словами не оправдаешь. Я все понимаю.

Наступила тишина. Бейб откашлялся.

— Знаешь, они еще очень долго плакали и не понимали, почему мама оставила их одних. Ты даже не представляешь, как сложно внушить маленьким детям, что они чего-то стоят и все еще достойны того, чтобы их любили. У меня не было слов, чтобы объяснить мальчикам, почему их мама отказалась заботиться о них и обогревать своей любовью. Через шесть месяцев после твоего исчезновения я повез всех шестерых в «Диснейленд». Я думал, что две недели развлечений, сладости и Микки Маус помогут забыть о том, что произошло. Боже, когда мы приехали туда, они не видели никого, кроме мамаш со своими детьми. Мое желание помочь сыновьям превратилось для них в жестокую пытку. — Его голос задрожал. — Я не питаю к тебе ненависти за то, что ты разбила мое сердце. Но что же ты сделала с моими мальчиками? — Он замолчал. — Выкинуть из своей жизни собственных детей, как ненужный мусор, — это непростительно.

— И все же я попрошу у них прощения, — сказала Ева. — А вот твое прощение — это отдельный разговор.

— Ты не нуждаешься в моем прощении, — ответил Бейб. — Ты продемонстрировала свою печаль и готовность предстать перед моей могилой, чтобы сыграть роль матери моих детей с опозданием на тридцать лет, в нужное время. — Он покачал головой, глядя на Уита. — Уит, теряя одного, ты пытаешься найти ему замену?

— Ради Бога, папа, я не собираюсь ничего такого делать. — Уит умоляюще посмотрел на отца. — Я просто пытаюсь помочь вам обоим, ведь вы мои родители. Помиритесь, прошу вас.

— Уит, — твердо произнесла Ева. — Твой отец сумел позаботиться о тебе за двоих. — Она решительно встала. — Ты вырастил очень хорошего сына, Бейб.

— Твое мнение гроша ломаного не стоит, — огрызнулся Бейб.

Уит укоризненно посмотрел на отца.

— Не стоит говорить с мамой в таком тоне.

— Я сказал лишь то, что хотел. — Бейб тоже встал. — Для меня она умерла.

— Она снова вернулась в нашу жизнь, — продолжал уговаривать его Уит. — Она не умерла.

— Если скандал сделает тебя счастливым, Бейб, то кричи и ругай меня, — сказала Ева, — я это заслужила. — Она вытерла глаза рукавом.

— Мне кажется, что эта химия доведет меня до рвоты, — пробурчал Бейб, оглядываясь на жену.

— Скажите мне, дорогая, — обратилась Ева к Ирине. — Сейчас, когда Бейб уже отошел от дел, о чем он говорит с вами? Мне это интересно, поскольку я никогда не слышала от него ни единого слова, кроме разговоров о нефтяном бизнесе и гольфе, нефти и снова гольфе. Этого было вполне достаточно, чтобы окончательно рехнуться. Вы знаете, Бейб ни разу не поменял своим детям ни одной пеленки. Представляете, шесть детей, а он не сменил им ни одной пеленки!

Ирина очень спокойно, но жестко произнесла:

— Я не знаю вас, Элен, и знать не хочу.

— Мы остановимся в домике для гостей, — сообщил Уит. — Только на одну ночь.

Он никогда раньше не видел на лице отца выражения, подобного тому, которое появилось после этих слов. Казалось, умершая любовь воскресла в виде абсолютной и всепоглощающей ненависти.

— Нет! — отрезал Бейб.

— Да, — твердо возразил Уит. — Я оплачиваю содержание дома. Ты можешь с ней не видеться, если не хочешь.

— Я не останусь здесь, если это будет его волновать, — сказала Ева. — Ты ведь знаешь, я только хотела извиниться. Мне все равно, веришь ты мне или нет.

— Так зачем тогда извиняться? — спросил Бейб. — Скажи мне, Уит, она не поспешила заключить тебя в объятия, как только увидела? — Он захихикал. — Может, она надеется, что я не забуду ее в своем завещании?

— Папа, она приехала, и только это сейчас важно.

— Ну да, конечно. Но тебе не удастся вбить клин между мной и моими сыновьями, Элли, — заявил Бейб, — особенно в оставшиеся дни моей жизни. Если ты снова причинишь боль моим мальчикам, я убью тебя.

— Я обязана Уиту жизнью, поэтому не собираюсь ранить его душу. — Она повернулась к двери, ожидая Уита. — Я больше не потревожу тебя, Бейб.

— Дай ему прийти в себя и подумать, — мягко говорил Уит, накрыв руку Евы своей ладонью.

— Ты считаешь, что у него есть время для размышлений?

Ева оглянулась по сторонам. День выдался солнечным, и на веранде старого бара, где они заняли один из столиков, было довольно тепло. Расположенный на берегу в Вотер Энд, бар привлекал туристов, которые и сегодня были его основными посетителями.

Ева не притронулась к своему пиву.

— Давай я поживу с месяц в трейлере и буду говорить всем, что я из Мичигана.

— У меня есть свой план.

— Эта наша тайна, — заметила Ева, — ужасно противная вещь, не так ли? Живешь с тем, что знаешь, но не можешь никому рассказать.

Уит сделал глоток пива.

— Я уже мысленно набросал свое заявление об отставке.

— Но зачем? Кому от этого станет лучше? Оставайся судьей и приноси пользу людям.

— Я не могу. Ради тебя мне пришлось убить человека.

— Это была самооборона. Посмотри в свои юридические книги, ведь спасение матери — это инстинкт. — Она пригубила пиво.

Несмотря на то что им удалось спастись и от бандитов, и от возможного наказания, Уит чувствовал полную опустошенность. Мать постоянно улыбалась ему, будто впервые увидела в нем свое собственное отражение.

Уит задумался, не заметив, как дверь в бар открылась и на веранде появилась Клаудия, которая направилась к нему, настороженно посматривая на Еву.

— Воссоединение семьи, — с едва заметной иронией констатировала Клаудия. Она не стала присаживаться, а только бросила на Уита быстрый взгляд. — Мы не разговаривали уже несколько дней.