Арнольд Беннет - Отель «Гранд Вавилон»

— Потому что ее родители не разрешат этого. Потому что вы не в состоянии предъявить им свою чистую репутацию. Потому что этот Самсон Леви никогда не ссудит вам миллион.

— Объяснитесь!

— Я именно это и собираюсь сделать. Вы были похищены — это ужасное слово, но мы должны произнести его — в Остенде!

— Правда.

— Знаете почему?

— Я полагаю, потому, что эта подлая женщина в красной шляпе и ее сообщники хотели получить от меня деньги. К счастью, благодаря вам они их не получили.

— Ничего подобного, — сказал Эриберт. — Они не хотели от вас денег. Они достаточно хорошо знали, что у вас их нет. Они знали, что вы среди европейских князей — капризный и непослушный школьник без чувства ответственности или долга по отношению к собственному княжеству. Сказать вам, зачем они вас похитили?

— Чрезвычайно меня обяжете, мой дорогой дядюшка.

— Они похитили вас лишь затем, чтобы на несколько дней удержать вас вдали от Англии, лишь затем, чтобы вынудить вас пропустить свидание с Самсоном Леви. И мне кажется, что они добились успеха. Предположим, что вы не получите денег от Леви… Найдется ли во всей Европе другой финансист, у которого вы сумеете их достать — при тех странных гарантиях, которые вы можете предложить?

— Скорее всего, не найдется, — спокойно сказал князь Эуген. — Но, видите ли, я получу их от Самсона Леви. Леви обещал мне, и я знаю из верных источников, что он человек слова. Он сказал, что деньги, при условии соблюдения определенных формальностей, поступят до…

— До?..

— До конца июня.

— Но сейчас конец июля.

— Ну что такое месяц? Он будет только рад ссудить деньги. Ему это очень выгодно. Как вообще в вашу мудрую старую голову могло прийти это предположение о заговоре против меня? Абсурдная идея. Заговор против меня! Для чего?

— Вы когда-нибудь задумывались о Боснии? — спросил Эриберт.

— В каком смысле?

— Мне не надо говорить вам, что король Боснии находится в долгу перед Австрией, которой он обязан своей короной. Австрия озабочена тем, чтобы он заключил хороший, влиятельный брак.

— Отлично, разрешим ему это.

— Что он и собирается сделать. Он намеревается жениться на принцессе Анне.

— Этому не бывать, пока я жив. Он делал предложение год назад и получил отказ.

— Да, но он сделает еще одно предложение, и на этот раз отказа не будет. О, Эуген, как вы не понимаете, что этот заговор против вас устроили несколько личностей, которые знают все о ваших делах и которые желают предотвратить ваш брак с принцессой Анной. Только один человек в Европе может иметь какие-либо основания желать, чтобы ваш брак с принцессой Анной не состоялся, и это человек, который сам собирается жениться на ней.

Эуген сильно побледнел.

— Стало быть, Эриберт, вы стараетесь убедить меня, что мое заключение в Остенде было подстроено агентами короля Боснии?

— Именно так.

— С целью приостановить мои переговоры с Самсоном Леви и таким образом лишить меня возможности брака с Анной?

Эриберт кивнул.

— Вы мой хороший друг, Эриберт. У вас добрые намерения. Но вы ошибаетесь. Это пустое беспокойство.

— Вы забыли о Реджинальде Диммоке?

— Я припоминаю: вы сказали, что он умер.

— Нет, я этого не говорил. Я сказал, что он убит. Это часть заговора, мой бедный Эуген.

— Пу-у-уф! — выдохнул Эуген. — Я не верю в то, что он был убит. А относительно Самсона Леви держу пари на тысячу марок, что мы с ним договоримся нынешним утром и что миллион будет у меня в руках прежде, чем я покину Лондон.

Эриберт покачал головой.

— Вы так уверены в характере мистера Самсона Леви? Вам часто приходилось иметь с ним дело?

— Ну, — на секунду заколебался Эуген, — нечасто. У какого молодого человека в моем положении не было время от времени каких-нибудь дел с мистером Самсоном Леви?

— У меня не было, — сказал Эриберт.

— У вас? Вы ископаемое. — Он позвонил в серебряный колокольчик — Ганс! Я приму мистера Самсона Леви.

После этого Эриберт незаметно удалился, а князь Эуген сел в громадное вельветовое кресло и начал просматривать бумаги, которые Ганс предусмотрительно разложил на столе.

— Доброе утро, ваше королевское высочество, — сказал Самсон Леви, входя и кланяясь. — Надеюсь, ваше королевское высочество в добром здравии.

— В умеренном, благодарю вас, — ответил князь.

Несмотря на то что он имел дело с особами королевской крови так часто, как ни один другой обычный человек в Европе, Самсон Леви так никогда и не смог научиться держаться непринужденно в первые несколько минут беседы с этими высокими персонами. Впоследствии он овладевал собой и выражением своего лица, но вначале он непременно бывал возбужден, красен лицом и склонен к потливости.

— Приступим сразу же к делу, — сказал князь Эуген. — Не желаете ли присесть, мистер Леви?

— Благодарю вас, ваше королевское высочество.

— Итак, об этом займе, о котором мы уже практически договорились, о миллионе, так ведь, по-моему? — непринужденно начал князь Эуген.

— Миллион, — неохотно согласился Леви, играя своей гигантской часовой цепочкой.

— Теперь все в порядке. Вот бумаги, и я хотел бы сейчас же закончить дело.

— Да, ваше высочество, но…

— Что «но»? Вы несколько месяцев назад выразили горячее удовлетворение гарантиями, но, несмотря на это, я вполне готов признать, что гарантии эти не совсем обычные. Вы также согласились с размерами вашего интереса. Далеко не всякий, мистер Леви, может ссудить миллион из пяти с половиной процентов. И в течение десяти лет вся сумма будет вам выплачена. Я… гм… уверен, что информировал вас о том, что состояние принцессы Анны, которая собирается принять предложенную мной руку, исчисляется приблизительно в шестьдесят миллионов марок, что составляет свыше двух миллионов фунтов в ваших английских деньгах…

Князь Эуген остановился. Ему бы прежде и почудиться не мог столь доверительный разговор с финансистом, но он чувствовал, что обстоятельства вынуждают его к этому.

— Видите ли, ваше королевское высочество, все вроде бы так, — начал мистер Самсон Леви в своей простецкой манере. — Все вроде бы так. Я сказал, что могу подержать эту толику денег в наличии до конца июня и мы с вами встретимся здесь до истечения этой даты. Но от вашего высочества не было никаких известий, а адреса вашего высочества я не знал, хотя мои германские агенты и провели обстоятельное расследование, я и решил, что вы заключили соглашение с кем-то другим, — деньги в эти последние несколько месяцев были очень дешевы.

— Я, к несчастью, был вынужден задержаться в Остенде, — сказал князь Эуген со всей надменностью, на какую был способен, — по… гм… по важным делам. Я не заключал никакого другого соглашения, и мне все еще нужен миллион. Если вы будете столь добры и выплатите его моим лондонским банкирам…