Илона Волынская - Смерть и побрякушки

Ну-ка, прочь сопли! Нашла время для воспоминаний. Марина быстро перетрясла записную книжку. Ага, вот! Она набрала номер и даже зажмурилась, представляя, как там, через приемную напротив, в сизом тумане сигаретного дыма затиликала мобилка главного бухгалтера.

— Степан Петрович, — сладко пропела в трубку Марина, — Марина Сергеевна беспокоит. Не сочтите за труд, приготовьте мне отчет по бухгалтерии за весь прошедший год. Мне он нужен… ну скажем… на завтра.

Марина отключила телефон, быстренько посчитала до шестидесяти и вновь набрала номер.

— И еще, Степан Петрович, предложите коллегам не тратить время, обсуждая, что эта стерва совсем рехнулась. Их отчеты мне тоже потребуются. И тоже завтра. С утра.

Марина положила трубку и выжидательно уставилась на дверь. Тут же послышался стук и дверь решительно распахнулась.

— Уважаемая Марина Сергеевна, не знаю, отдаете ли вы отчет…

— Сядьте, Степан Петрович, — переполошенная физиономия бухгалтера была невероятно забавной и Марина почувствовала как к ней возвращается кураж, — И давайте сразу договоримся. В этом кабинете отчет отдаете вы. А я его принимаю. Или не принимаю.

Седоусый бухгалтер растерянно плюхнулся на стул, жалобно скрипнувший под немалым весом.

— Но годовой отчет — к утру?! Немыслимо! Что ж нам, всех сотрудников на ночь оставлять? У них семьи, дети… Да они просто взбунтуются!

Марина усмехнулась:

— Ну зачем же. Сотрудники могут идти домой. Вполне достаточно, если ночку посидят члены правления.

— Они будут возмущены! — шеф бухгалтерии еще пытался трепыхаться.

— Тогда у них есть очень простой выход — они могут уволиться. В редакции моей старой газеты работают опытные люди и я могу сходу заменить любого. Мне проще подождать, пока новый человек освоится, чем бесконечно пререкаться, кто здесь кому обязан отчетом, — Марина внимательно поглядела в лицо бухгалтеру и аккуратно добила, — Я уверена, бывшие сотрудники «Worldpress» без труда найдут работу.

Это был удар ниже пояса. Кроме Пашкиной корпорации и Марининой газеты в области еще тихо догнивала административная газетенка, которую в журналистском обиходе прозвали «Под лестницей» — по месту, куда сваливался ее основной тираж. Физиономия бухгалтера медленно менялась: самоуверенность стекала с нее, заменяясь опаской и даже легкой паникой. Когда паника переросла из легкой в тяжелую, Марина наконец смилостивилась и приоткрыла дверь к спасению.

— Впрочем, я всегда рада пойти навстречу коллективу. Правление может просто явится сейчас ко мне в кабинет — и господина Макарова прихватите, раз он вам так дорог — и каждый кратко введет меня в курс своей работы. Только, пожалуйста, не говорите мне, что и на это нужна подготовка! А то ведь я могу подумать, что сотрудников и впрямь пора менять.

Смущенный бухгалтер поднялся, шагнул к двери, вернулся, потоптался у Марининого стола… Она вопросительно глянула на него.

— Наверное, нам сразу нужно было идти к вам…

— Степан Петрович, — Марина устало потерла переносицу и уставилась на бухгалтера взглядом из серии «Как вы мне все надоели!» — Подобные вещи бухгалтер крупной фирмы должен понимать сходу.

Минут через пять в дверь поскреблись и на пороге появилась вереница сотрудников. По их робким «здрасьте» Марина поняла — бунт на корабле подавлен.

— Эх, надо же с новой шефиней так нарваться, — охранник Витька проводил раздосадованным взглядом членов правления, вытягивающимся через пропускной пункт вслед за Мариной, — Придется и мне новую работу искать.

Его напарник сквозь стекло полюбовался мужиками из правления, наперебой стремящихся подвезти нового босса, щелкнул кнопкой сигнализации, и неожиданно предложил:

— Хочешь, дам тот адрес, где я договорился?

— А ты как же?

— Погожу пока, может, и не понадобится.

Пошатывающаяся от усталости Марина привалилась к косяку и закопошилась в сумке. Подлые ключи как всегда устроили игру в прятки, не желая попадаться в руки. Неожиданно дверь распахнулась изнутри.

— Да-а, раскатали горку крутые сивки, — мадам Маргарита посторонилась, впуская Марину в дом.

— Еще вопрос, кто кого раскатал, — сладко постанывая, Марина освободила ноги от насточертевших туфель, — Сашка спит?

— Что еще может делать ребенок посреди ночи? Ты хоть в курсе, который час?

— Раньше не получалось, — Марина с раскаянием глянула на мадам Маргариту, — Надо было сразу все к рукам прибрать, а то потом годами бы разбирались, кто здесь главный.

Мадам Маргарита сочувственно кивнула и поманила Марину на кухню.

— На, ешь, на тебе лица нет. Да и фигуры скоро не будет, — исходящая паром котлета шмякнулась на тарелку.

Марина почувствовала как желудок скручивается голодными спазмами. Стараясь не урчать от жадности, она принялась насыщаться.

— Знаешь, Пашка действительно создал гигантское предприятие, — Марина задумчиво болтала ложечкой в чашке с чаем. Блаженное сытое тепло наполнило тело, но тревога и не думала отступать, — Основа по-прежнему моя, но размах ого-го… Не получится у меня и корпорацией руководить, и нашу газету вести, никак не получится.

— А ты собиралась? — удивилась Марго, — Вот глупость! Ты теперь глава журналистского концерна, не дело размениваться на одну-единственную газету, пусть даже очень хорошую. Да у тебя «Worldpress» все время сожрет, дай бог, чтобы на Сашку хоть чуть-чуть осталось.

— Вот именно что Сашка! — Марина досадливо отбросила ложечку, вытащила сигарету, — Я заброшу «Мнение», переключусь на «Worldpress», потом Сашка вырастет, я ему все передам, а сама что? На паперть с протянутой рукой?

Мадам Маргарита покрутила пальцем у виска.

— Дорогуша, Сашке полтора года!

— Год и семь, — машинально поправила Марина, но Марго только отмахнулась:

— Ты соображаешь, сколько лет пройдет, пока он станет совершеннолетним? Да еще пока университет закончит? Я — старая женщина, и то больше чем на полгода вперед загадывать не рискую, а ты прикидываешь, что случиться через 20 лет? У тебя к тому времени совсем другие интересы появятся!

— Это какие же?

Мадам Маргарита лукаво усмехнулась:

— Внуков нянчить. Сашка подрастет, женится, бабушку Марину к делу и пристроят.

Бешено фыркнув, Марина замахнулась на Марго ложкой.

— Мама, — проныл сзади сонный детский голосок.

Марина резко оглянулась и ошеломленно уставилась на стоящего в дверном проеме Сашку.

— Ты как из кровати вылез? — пробормотала она.

— Как, как! — возмутилась Марго, — Я отвертку нашла и одну стенку у этой твоей камеры младенческого заключения сняла! Ты, подруга, совсем умом тронулась — взрослого мальчика на отсидке держать? Хочешь, чтобы он сам, через перила на волю прорываться стал?