Десмонд Бэгли - Бегущие наобум

С огромным трудом я пытался сконцентрировать внимание, чув­ствуя головокружение, а вскоре перед глазами возникло какое-то серое пятно. Я заморгал, пятно расплылось, и фигура Слэйда появилась неес­тественно отчетливо в объективе телескопического прицела. Сейчас он удалялся по диагонали, я повел прицел, и он оказался в самом центре прицеливания. Кровь застучала у меня в висках, и я снова почувствовал головокружение.

Палец с усилием нажал на спуск до конца, приклад карабина под­бросил мое плечо, и возмездие Слэйду понеслось в его сторону, рассекая воздух со скоростью свыше трех тысяч километров в час. Фигура вдали дернулась, словно марионетка, которой внезапно перерезали нитки, рухну­ла на землю и выпала из поля зрения.

Я перевернулся на спину, гул в ушах становился все более докучли­вым. Головокружение усилилось, серые пятна перед глазами превратились в черные. Я еще увидел красный диск солнца, пробивающийся через тем­ноту, и потерял сознание. Последнее, что помню, голос Элин, выкрикива­ющей мое имя.

— Целью операции было введение противника в заблуждение, — объя­снил Тэггарт.

Я лежал на больничной койке в Кеблавике. У двери стоял охранник, не столько затем, чтобы держать меня под стражей, а скорее защитить от любопытных. Я оказался потенциальным casus belli (повод к войне), и сей­час прилагали массу усилий, чтобы ситуация из потенциальной не превра­тилась в реальную. Все заинтересованные стороны хотели бы замять дело, и если правительство Исландии было в курсе, то нужно признать, делало все, чтобы этого не показывать.

Кроме Тэггарта в комнате находилось еще одно лицо. Американец, которого мне представили как Артура Риана. Я сразу узнал его. Последний раз он показался в прицеле карабина Флита: стоял рядом с вертолетом на плоскогорье.

Они уже вторично нанесли мне визит. В первый раз я почувствовал сильную сонливость после большой дозы обезболивающего и говорил не по делу, но все же смог задать два конкретных вопроса:

— Что с Элин?

— С ней все в порядке, — утешил меня Тэггарт. — Правду говоря, она выглядит лучше, чем ты.

Он сообщил, что Элин оказалась задета рикошетом, поэтому сила удара была значительно ослаблена. Пуля вошла в тело и засела между ребрами.

— Короче, она здорова, — безмятежно закончил он.

Я с антипатией посмотрел на него, но сил у меня накопилось еще мало­вато, чтобы вступать в дискуссию. Я лишь спросил:

— А как я сюда попал?

Тэггарт глянул на Риана, а тот достал из кармана трубку, неуверенно посмотрел на нее и положил назад. Затем не спеша заговорил:

— У вас прекрасная девушка, мистер Стюарт.

— Что случилось?

— Когда вы потеряли сознание, она не очень хорошо знала, что делать. Немного подумала, потом зарядила карабин и еще больше продырявила ту халупу.

В этот момент я подумал об ее отношении к убийству.

— Попала в кого-нибудь? — спросил.

— Не думаю, — ответил Риан. — Видимо, вы успели выполнить всю работу. Она использовала все патроны, а затем подождала, что же про­изойдет. Но ничего не происходило, поэтому она поднялась и вошла в дом. Считаю, что это был акт необыкновенной отваги, мистер Стюарт.

Я придерживался того же мнения.

Риан продолжал:

— Она нашла телефон, позвонила на нашу базу в Кеблавике и связа­лась с одним из наших офицеров, Ли Нордлингером. Она оказалась очень настойчивой, и ей действительно удалось победить Нордлингера. Он еще больше занервничал, когда телефон внезапно замолчал. — Он поморщил­ся. — Ничего удивительного, что она потеряла сознание. С пятью трупами и двумя тяжелоранеными дом напоминал бойню.

— Трое раненых, — поправил Тэггарт. — Позже мы нашли еще и Слэйда.

Вскоре они ушли: я был не в состоянии вести беседу дальше. Верну­лись через сутки. На этот раз Тэггарт начал говорить об операции, но я грубо прервал его:

— Когда я увижусь с Элин?

— Сегодня после обеда, — ответил он. — С ней все в порядке, правда.

Я холодно посмотрел на него.

— Будет лучше, если так и есть на самом деле.

Он озабоченно закашлялся.

— Тебе не интересно, что за всем скрывалось?

— Интересно, — с горечью ответил я. — Разумеется, хотел бы знать, почему Контора не щадила усилий, чтобы я расстался с жизнью, — посмо­трел на Риана. — Старались до такой степени, что даже наладили сотруд­ничество с ЦРУ.

— Как я уже сказал, целью операции было введение противника в заблуждение, а весь этот салат приготовили несколько американских уче­ных, — он озабоченно потер подбородок.

— Ты когда-нибудь решал кроссворды в «Таймсе»?

— Бога ради! — воскликнул я. — Нет, никогда.

Тэггарт усмехнулся.

— Допустим, что какой-то гениальный маньяк проводит восемь часов за составлением кроссворда. Далее отдает его в набор для публикации в газете. Для этого в короткий отрезок времени требуется труд большой группы людей. Пусть в сумме это займет, скажем, сорок восемь часов или целую рабочую неделю одного человека.

— Ну, и что с того?

— А сейчас подумаем об адресах этой операции. Допустим, что десять тысяч читателей «Таймса» напрягают серое вещество своего мозга, чтобы решить эту заразу, и у каждого оно забирает один час. В сумме это дает десять тысяч часов, или пять лет, считая восьмичасовой рабочий день. Ты уже догадываешься, в чем дело? Благодаря работе в течение одной недели удалось занять абсолютно непродуктивным трудом умственный потенциал на уровне, отвечающем пяти годам работы.

Он посмотрел на Риана.

— Думаю, дальше тему можешь продолжать и ты.

Риан отозвался ровным спокойным голосом:

— В физике зафиксирована масса открытий, которые не имеют ника­кого практического применения, и даже в будущем трудно себе это вообра­зить. Одним из примеров является бестолковая замазка. Вы видели когда- нибудь что-либо подобное?

— Я слышал о ней, — ответил я, задумываясь, к чему он ведет. — Но никогда не видел.

— Удивительное вещество, — продолжал он. — Его можно модели­ровать, как замазку, но если предоставить самой себе, она начинает расте­каться, как вода, а если ударить по ней молотком, разлетается на кусочки, будто стекло. Казалось бы, субстанция с такими качествами найдет себе применение, но до сего времени никому не пришла в голову даже одна идея ее использования.

— Кажется, ее используют для наполнения мячей для игры в гольф, — вмешался Тэггарт.

— Вот, вот, настоящий перелом в технике, — с иронией заметил Риан. — Много подобных достижений и в электронике, особенно в лабо­раториях, работающих на оборону, и поэтому не известных широкой публике.

Он беспокойно заерзал в кресле.

— Я могу закурить?

— Пожалуйста.

С выражением благодарности на лице он достал трубку и принялся набивать ее табаком.