Джеймс Роллинс - Черный орден

Грей вспомнил трезубый символ в Библии.

– Архивные работники привезли несколько ящиков материалов, касающихся лично моего прадеда. Отцу об этом сообщили, но он ни под каким видом не соглашался участвовать в их исследовании.

– А вы поинтересовались, что было в документах? – уточнил Монк.

– Мне хотелось понять, почему… – ответил Райан. – Узнать, что произошло…

Он покачал головой.

У прошлого крепкая хватка, из его лап непросто вырваться.

– Что вам удалось выяснить?

– Не так много. В одном из ящиков были материалы исследований нацистской лаборатории, где работал мой предок. Он дослужился до чина руководителя проекта. – В голосе Райана звучало презрение. – Тему исследований, наверное, так и не рассекретили. Большая часть бумаг оказалась личной перепиской с друзьями и членами семьи.

– Вы прочли все документы?

Райан кивнул.

– Достаточно, чтобы понять, почему из-за некоторых экспериментов моего прадеда начали мучить угрызения совести. Однако сбежать он не мог.

– Его заставили остаться? – предположила Фиона.

Райан с жалким видом покачал головой и тяжело вздохнул.

– Мне кажется, дело в самом проекте… Он не мог его бросить. Такое впечатление, что проект притягивал его и вызывал отвращение одновременно.

Грею показалось, что сам Райан испытывает те же чувства к прошлому своего предка.

Монк наклонил голову вбок и громко хрустнул шейными позвонками.

– И как, по-вашему, это связано с дарвиновской Библией? – спросил он.

– Я нашел записку, адресованную тетке Толе, – ответил Райан. – В ней говорилось о ящике с книгами, которые прадед отправил в поместье. Я не забыл о записке, потому что в ней были довольно странные слова.

– Какие?

– Письмо находится в музее. Вам, наверное, захочется получить его копию.

– А вы не помните, о чем была записка?

Райан нахмурился, припоминая:

– Всего пара строк: «Дорогая Тола, совершенство можно отыскать, оно скрыто в моих книгах. Истина слишком прекрасна, чтобы позволить ей умереть, и слишком ужасна, чтобы предоставить ей свободу».

В автомобиле наступила тишина.

– Через два месяца он умер.

Грей обдумывал услышанные слова. «Скрыто в моих книгах». Перед самой смертью Гуго отправил домой пять книг. Для чего? Хотел сохранить важную тайну? Сберечь то, что было «слишком прекрасно, чтобы позволить умереть, и слишком ужасно, чтобы предоставить свободу»?

Пристально глядя на Райана в зеркало заднего вида, Грей спросил:

– Вы кому-нибудь рассказывали о своей находке?

– Никому, кроме одного пожилого джентльмена, который приезжал в этом году с племянником и племянницей, чтобы поговорить с отцом о книгах. Они уже бывали здесь, искали что-то в архиве, в бумагах, прадеда. Думаю, они прочитали ту записку и пришли, чтобы выяснить подробности у моего отца.

– Те двое… племянник и племянница… Как они выглядели?

– Белые волосы, высокие, спортивные. Хорошей породы, как говаривал дедушка.

Грей и Монк переглянулись.

Фиона нервно откашлялась и спросила, указав на свою руку:

– А не было у них татуировки, вот здесь?

Райан медленно кивнул.

– По-моему, была. Отец отослал меня из комнаты. Как сегодня, при разговоре с вами. Есть вещи, о которых не говорят при детях, – криво улыбнулся юноша. – Вы знаете этих людей?

– Конкурирующая фирма, – ответил Грей. – Такие же коллекционеры, как мы.

Судя по настороженному выражению лица Райана, он не поверил Грею, однако больше ничего выяснять не стал.

Грей все думал про руну, нарисованную на задней обложке Библии. Интересно, есть ли в других четырех книгах подобные тайные символы? Связаны ли знаки с секретными нацистскими исследованиями Гуго? Не в них ли кроется тайна? Вряд ли беловолосые убийцы покажутся здесь и начнут рыться в бумагах. Если только они не ищут какие-нибудь сверхважные сведения. Чего хотят эти люди?

Монк все посматривал назад. Потом сел прямо и чуть слышно спросил:

– Ты знаешь, что за нами хвост?

Грей молча кивнул.

Позади них, совсем недалеко, холмистую местность преодолевал автомобиль. Тот самый, который они видели недавно в поместье: жемчужно-белый «мерседес». Возможно, это всего лишь собратья-туристы, решившие посетить с экскурсией замок Вевельсбург?

– Исаак, стоит ли подъезжать так близко?

– Они нас уже засекли, Ишке. – Он кивком указал на «БМВ», что катил впереди. – Заметила, как аккуратно стали поворачивать?

– Ты специально не даешь им расслабиться?

Исаак повернулся к сестре.

– Когда дичь нервничает, охота доставляет больше удовольствия.

– Думаю, Ганс с тобой не согласился бы, – промолвила девушка.

Исаак погладил пальцем руку Ишке, чтобы показать, что разделяет грусть сестры и просит прощения.

– Другой дороги здесь нет, только та, по которой мы едем. В замке все подготовлено. Остается только загнать их в ловушку. Если они то и дело оглядываются на нас через плечо, значит, мало обращают внимания на то, что творится прямо под носом.

Ишке одобрительно кивнула.

– Самое время закончить дело и возвратиться домой, – добавил он.

– Домой, – эхом повторила она и вздохнула.

– Миссия подходит к концу. Надо постоянно помнить о цели, Ишке. Смерть Ганса не была напрасной, пролитая им кровь возвестила о начале новой эры в обновленном мире.

– Так говорит отец.

– И ты знаешь, что это правда.

Он снова склонил к ней голову. Ее губы изогнулись в усталой улыбке.

– Осторожнее, Ишке. Кровь…

Сестра посмотрела на длинное стальное лезвие кинжала, которое рассеянно протирала белой замшей. Алая капля чуть было не упала с порезанного пальца на ее колено, обтянутое белоснежной тканью брюк. Осталось совсем немного.

– Спасибо, Исаак.

13 часов 22 минуты

Гималаи

Лиза неотрывно смотрела на пистолет.

– Wer ist dort? Zeigen Sie sich! [38] Кто там? Выходи! (нем.) – крикнула беловолосая женщина.

Лиза не знала немецкого, но сразу поняла приказ и медленно встала, подняв руки.

– Я не говорю по-немецки, – произнесла она, глядя вниз.

Женщина окинула ее пристальным взглядом; Лизе показалось, что все ее тело просветили рентгеновским лучом.

– Ты одна из американцев, – на безупречном английском сказала женщина. – Спускайся. Медленно.

Пистолет в ее руке не дрожал.

За решеткой балкона спрятаться было невозможно, поэтому Лиза подчинилась. Она ступила на лестницу-стремянку, повернувшись спиной к женщине. Ее плечи сковало напряжением: каждую секунду девушка ожидала выстрела. Однако она благополучно спустилась на первый этаж кабинета и обернулась, не опуская рук.

Женщина-призрак шагнула вперед, и Лиза невольно отступила. Незнакомка не стреляет только потому, что не хочет поднимать шум. Сумела же она с помощью своего меча беззвучно расправиться со стражей!