Стефани Пинтофф - Во мраке Готэма (ЛП)

«Четверг. 18 марта.

Сегодня он рассказал о ещё одном дневном видении. Уже в пятый раз за этот месяц. Объектом была молодая девушка около двадцати лет, которая села в его машину в центре города. Это была блондинка в синем платье. Очень красивая. Он вообразил, что она швея, и добавил к этому множество грязных подробностей из её жизни. Затем он начал развивать идею по сценарию, который я уже давно заметил:

1. Овеществление: он мысленно унижает её, пока в его мечтах она не становится человеком, не заслуживающим уважительного отношения.

2. Воображение: он представляет, как общается с ней, добиваясь определённого результата. Он ощущает прилив возбуждения, когда она подчиняется ему при виде ножа; восхитительное чувство контроля, когда он сам решает, где и как она умрёт.

3. Метод: он разрезает на ней платье длинными полосами. Наконец, он погружает клинок в её сердце и наносит ей много беспорядочных ударов. Когда она уже мертва, он описывает побуждение взять с собой какое-то напоминание. Дальше «напоминания» разнятся: в сегодняшней версии рассказа это тонкое кольцо, которое носила девушка.

4. Результат: впечатления настолько сильны, что он теряет ощущение пространства и времени. Вот и сегодня он проехал на две остановки дальше, чем ему было нужно».

Мне стало плохо. Желудок скрутило в тугой узел при воспоминании об изуродованном теле Сары Уингейт. Я вполне мог разделить эти случаи и сосредоточиться на их различиях. Но сходство было поразительным: Сара Уингейт — блондинка; её ударили ножом много раз; на ней было синее платье, разрезанное на полосы. И даже если я смогу игнорировать эти детали и списать всё на совпадения, то от взятого с собой убийцей «напоминания» было никуда не деться.

Убийца забрал с собой прядь волос Сары и, вероятно, попытался забрать медальон, но уронил его, покидая поместье. Сходства были слишком очевидны, чтобы не обращать на них внимание. Я вздрогнул, вспомнив место преступления. Человек, совершивший такое — кто бы он ни был — не заслуживает ничего: ни помощи Алистера, и уж точно не ограничения свободы, которой он станет наслаждаться.

Я обвиняющее обратился к Алистеру:

— Как вы со спокойной совестью могли помогать кому-то с подобными мыслями? Разве в тот момент, когда он начал рассказывать вам эти ужасающие идеи, вы не осознали, что совершили ошибку, и его надо запереть?

— Я рассудил, что нет никакой опасности, потому что, даже судя по его мечтам в течение дня, было видно, что он работал над собой. И я надеялся, что усилием воли он начнёт менять направление своих мыслей и фантазий. К тому же, определённую безопасность нам обеспечивал охранник.

— И почему же этот охранник не предотвратил его исчезновения?

Алистеру было явно неудобно:

— Мы видели, что Майкл добился значительного прогресса, и решили, что охранник больше не нужен. Прошлым летом мы его уволили.

Полетевшее к чертям гражданское правосудие — вот что это было. Ни больше, ни меньше. Пытаться понять, почему человек склоняется к преступной жизни, было хорошо и здорово, но только когда ставки в этой игре гипотетические, и вы не рискуете человеческими жизнями. А теперь, похоже, невинная девушка умерла в результате проваленного эксперимента, и ничего из того, что мог узнать Алистер Синклер, не стоило её жизни.

— Расскажите поподробней, что произошло две недели назад, когда он исчез, — тихо попросил я.

— А нечего больше рассказывать. Он просто исчез. Последний раз мы видели его 22 октября, — ответил Алистер.

— У него есть друзья или другая семья, к которой он мог отправиться?

— Если и есть, мы о ней не знаем, — Алистер опёрся подбородком на руки. — Его тётя была единственным человеком, с которым он постоянно общался, но она давно не получала от него вестей.

Алистер подошёл к кровати и посмотрел на огромное пятно крови на полу. Он склонился, рассмотрел этот участок пола внимательнее, и указал пальцем на матрас:

— Позволите?

Я согласно кивнул, и, не веря своим глазам, наблюдал, как он вытаскивает из-под матраса что-то похожее на кусок ткани. Нет, это был пропитанный кровью конверт. Спрятанный под матрасом, он казался частью скомканного постельного белья и ускользнул от нашего внимания. Алистер открыл конверт, чтобы рассмотреть его содержимое, и тихо присвистнул.

— Двадцать, сорок, шестьдесят, восемьдесят… — он продолжал считать вытащенную из конверта пачку денег. — Да здесь хватит на то, чтобы купить одну из новомодных машин, которые недавно поступили в продажу.

«Или чтобы оплатить несколько раз мою годовую ренту за квартиру», — подумал я про себя. А вслух сказал:

— Если предположить, что эти деньги принадлежат Саре, откуда у неё может быть подобная сумма?

Алистер пожал плечами, засунул купюры обратно в конверт и молча протянул его мне.

Я какое-то время помолчал.

— Думаю, мне стоит взглянуть и на другие ваши записи, касающиеся Фромли. Вы можете отвезти меня сейчас в ваш офис?

Хоть я и произнёс это, как вежливую просьбу, но по моему тону было понятно, что это не подлежит обсуждению.

— Естественно, — охотно откликнулся Алистер.

Я остановился у дома № 27 по Мейн-стрит, чтобы положить деньги в городской сейф и сделать несколько необходимых звонков, чтобы расчистить остаток дня. Вернувшийся со вскрытия Джо был несказанно рад, что сможет вести расследование в Добсоне без меня. Я взял с собой в дорогу его наброски о найденных при аутопсии деталях. Пока буду ехать в Нью-Йорк, почитаю, что они с доктором Филдсом узнали.

Паром, следующий до Манхеттена, уже почти отправлялся, когда мы с Алистером пришли на посадку.

Когда мы заняли места на верхней палубе парома, я задал Алистеру ещё один интересующий меня вопрос:

— Вы упоминали ранее, как мозг убийцы развивается от первого воображения преступления до непосредственно его совершения. Если вы правы, и Майкл Фромли только что убил свою первую жертву, ему еще сильнее захочется убить снова?

Алистер сжал губы с тонкую линию:

— С большой вероятностью.

— Тогда лучше бы нам найти его поскорей, — произнёс я.

Я смотрел на скалистые берега Гудзона и не мог не думать о том, что выводы Алистера были слишком просты, какими бы они не были логичными.

А не глядел ли я не в ту сторону, пока настоящий убийца лишь отдаляется от меня?

Нет. Приведённые Алистером свидетельства очень убедительны. Это именно те улики, от которых я не мог отмахнуться с чистой совестью. Не в том случае, когда на карту поставлены человеческие жизни.

Серые тучи, затянувшие небо, грозили пролиться на землю дождём, но пока этого не случилось. Туман окутывал Гудзон плотным саваном, скрывая очертания не только самого Манхэттена, но и барж, паромов и лодок, беспрестанно курсировавших между городом и островами, севернее от него.