Жоэль Шарбонно - Испытание

Уилл целует меня в другую щеку и встречает недовольство Томаса смехом:

– Твой дружок ревнует, ведь нам с тобой предстоит вдвоем учиться ориентироваться в городе. Вообще-то, я думаю, что тебе, Сия, не годимся мы оба. Но начальству виднее.

Звучит знакомо. Я не впервые, склонив набок голову, пытаюсь вспомнить что-то, ускользающее из памяти.

Томас возражает Уиллу, что у него нет причин ревновать. Нас окружают другие кандидаты. Крупный спокойный парень по имени Брик дарит мне цветы. Разговор переходит на будущую программу ориентации. До начала учебы студенты посвящают месяц встречам с чиновниками Тозу-Сити и с представителями всех колоний. Кроме того, нам нужно изучить город, где мы проведем несколько лет. Для этих встреч и прогулок по городу нас разбивают на пары. Томасу неприятно, что мой партнер – Уилл. И не из-за подозрения, что у нас роман. Томас ладит почти со всем курсом, один Уилл ему не по душе. Надеюсь, за предстоящие недели и месяцы они как-то притрутся друг к другу.

Кто-то включает радио на солнечной батарее, и начинаются танцы. Даже Барнс не может удержаться и танцует с сотрудницей Испытательного центра – как потом оказывается, это его жена.

К наступлению сумерек я так натанцевалась, что ноги отваливаются, да еще объелась подарочным тортом. Меня уже тянет улизнуть к себе, как вдруг я вижу под деревом знакомое лицо. Пообещав Томасу скоро вернуться, я иду через двор к Майклу Галлену, чиновнику из Тозу-Сити.

– С днем рождения!

– Вы стоите здесь с самого начала? – спрашиваю я. Он качает головой:

– Нет, вышел, когда гости начали расходиться. Иначе у тебя не нашлось бы времени поболтать. Поздравляю с прохождением Испытания! Хотя не удивлен. Ты умная и сильная. Я знал, что ты не оплошаешь.

Опять накатывает дежавю. Но всякий раз, когда я пытаюсь что-то вспомнить, все воспоминания разлетаются, как от порыва ветра.

– Что-то не так?

Я мотаю головой:

– Все в порядке. Просто я готова поклясться, что уже слышала от вас эти слова. Забавно, правда?

Он улыбается и не спорит. Вместо этого он говорит:

– Я кое-что тебе принес. – Достав из-за спины пакетик, он отдает его мне. Я начинаю его открывать, но он качает головой. – Лучше подожди, пока останешься одна, иначе нам обоим не поздоровится. По университетским правилам студентам не положено поддерживать какие-либо связи со своими семьями, но я решил, что будет совсем невредно передать тебе вот это.

Моя семья! Я кручу в руках подарок, не зная, что подумать.

– Как это?.. Это от моих родных?

– На прошлой неделе дела забросили меня в колонию Мэдисон. Услышав, что у твоего отца там какая-то встреча, я решил ему позвонить. Он попросил передать тебе этот подарок от близких.

Ох, как тепло в сердце! Хороший человек совершает хороший поступок в отношении девушки, оказавшейся далеко от родного дома. Но всего несколько минут назад он не отрицал, что говорил мне раньше слова, которых я теперь не могу вспомнить. Теребя подарок, я чувствую, что у нашей беседы есть потаенный смысл.

Наши взгляды встречаются, и какое-то время мы внимательно смотрим друг на друга. Я ищу на его лице ответы, но тут меня зовут. Оглядываясь, я вижу Томаса и еще нескольких ребят, машущих мне.

– Я сейчас! – кричу я им. Но когда оборачиваюсь, Майкла уже след простыл.

Несколько человек шутят на тему подарка от важной шишки. Я объясняю, что он сотрудник, сопровождавший нас на Испытание, но от этого девчонки хихикают еще громче. Даже Томас приподнимает бровь, но я намекаю ему взглядом, что все объясню потом, и не раскрываю происхождение подарка. Ради меня Майкл нарушил правила. Не хочу, чтобы из-за меня он попал в беду.

Небо темнеет, праздник близится к концу. Томас провожает меня до двери, дарит на прощанье нежный поцелуй и более того – слова любви. Когда я отвечаю, что, наверное, тоже его люблю, время словно замирает, Томас заглядывает мне в глаза, как будто пытается понять, не обманываю ли я его. Последний поцелуй, обещание увидеться завтра – и Томас уходит.

Наконец-то я остаюсь наедине с подарком. Подарок из дома! Что ж, пусть я и не помню о днях, предшествовавших моему дню рождения, но родители все помнят. Я открываю пакетик. В нем две открытки и букетик высушенных роз в маленьком чугунном горшочке. Мама написала, что цветы выведены моим отцом и братьями, а горшочек достался ей от матери. Лучшего подарка я и ожидать не могла!

Я ставлю цветы на столик у своей кровати и читаю открытки. Одна от Дейлин: она пишет, как соскучилась по мне, но обещает встретиться со мной в городе на будущий год. Другая от семьи. Трое братьев написали, каждый по строчке: они по мне скучают и поздравляют с днем рождения. Зин приписал, что горд моими достижениями и жалеет о своем поведении накануне моего отъезда. А еще он хочет назад свой приемник-передатчик.

Я со смехом вынимаю прибор из своего кандидатского рюкзака и верчу его в руках. Отец, без сомнения, уже снабдил Зина новым. Но я, конечно, отошлю ему и этот. Но сначала немного его подразню. Младшая сестра не может поступить иначе.

Я бросаю прибор в рюкзак, засовываю рюкзак под кровать. Иду к стенному шкафу за пижамой – и тут слышу щелчок.

Вот это да! Наверное, случайно включился приемник-передатчик.

Сколько раз я пыталась включить двухстороннюю радиосвязь! Но, конечно, расстояние до такого же прибора в кабинете моего отца слишком велико. Кто знает, может, за год-другой в Университете я придумаю, как усилить сигнал и получить возможность переговариваться с родственниками.

Я уже готова забыть про прибор, как вдруг мне бросается в глаза кое-что неожиданное. Нечто на его задней крышке, царапина, которой я не видела, когда брала прибор из дому. Всего в сантиметр длиной, но формой напоминает молнию на моем кандидатском идентификационном браслете. Я вожу по ней пальцем и чувствую, как часть крышки уходит вниз. Кнопка. Именно она, отлично замаскированная. Не удивительно, думаю я, что Зин требует назад именно эту карманную радиостанцию! Он переделал ее во что-то другое. Не иначе, я догадалась об этом на Испытании и оставила отметину как подсказку.

Я с радостной улыбкой плюхаюсь на кровать, нажимаю на кнопку и жду чего-то невероятного. Потому что от Зина ничего другого ждать не приходится.

И действительно, я не верю собственным ушам.

Я ошарашенно моргаю, слушая голос, похожий на мой собственный. Словам, которые произносит этот голос, не хочется верить.