Евгений Сивков - Аудитор

– Да это бред чистой воды, Юрий Рудольфович! Возбудить дело проще простого, а до суда они его точно не доведут. Это типичный прокурорский наезд, – наконец-то заговорил Архаров.

– Знаю, что садить они тебя не собираются. Таких как ты, не садят. Слишком много знаете. Ты на прошлом месте тоже наследил порядочно. Тут в папочке и про это есть. Посмотри, «Взяточник на самосвале» называется.

Архарову не надо было читать эту заметку. Он прекрасно помнил обстоятельства того старого дела. Тогда он еще только начинал свою деятельность. Налоговая сфера – золотое дно для предприимчивого человека, это молодой Архаров прекрасно понимал уже тогда. По результатам проверки набираешь материальчик на пару уголовных дел – и директор предприятия у тебя на крючке. Отфутболишь налогоплательщика под разными предлогами несколько раз, а сроки подачи документов уже прошли – нарушение. Способов много, результат один: гражданин, гони монету! Остается обдумать чисто технический вопрос, как защитить себя от взятия с поличным. Тогда еще наши чиновники не освоили технологии принятия подношений борзыми щенками: оформление ценных бумаг, поездки за границу, устройство детей в престижные вузы. Работали по старинке, брали наличкой. А закон, как известно, освобождает взяткодателя от уголовной ответственности в случае, если он поможет правоохранительным органам прижать взяткополучателя. Берешь у себя в кабинете аккуратную зелененькую пачечку – а в этот момент к тебе врывается ОБЭП. Но на этот случай под окном кабинета Архарова стоял наготове самосвал. Каким бы стремительным не было вторжение, находчивый налоговый инспектор всегда успевал выбросить в форточку главное доказательство своей преступной деятельности. Кузов у самосвала был просторный, промахнуться было невозможно. Водитель жал на газ, и доказать факт получения взятки уже невозможно. Архаров с успехом применял этот прием до тех пор, пока не освоил безналичные коррупционные технологии.

– Это еще не все, – продолжал Тестоедов. – Я узнавал – на тебя подано около двадцати исков. Из них несколько коллективных.

– Это все не случайно, Юрий Рудольфович, это спланированная атака! Видимо, наши действия на Чуковской фабрике кому-то поперек горла встали.

– Понял уже давно, не дурак. Будем разбираться. А ты иди, но помни: провалишь дело в Чуковском – мы тебе все грехи припомним. А грехов у тебя, сам понимаешь, вдесятером не отмолить.

«Придется его убирать, – подумал Тестоедов, глядя в спину удаляющегося Архарова, – берет не по чину, замаран по самое не хочу. После Чуковского дела подыщем ему замену. А Савельев этот – парень не промах. Как он этого Архарова прижал – просто класс. В моей команде такой человек может очень даже пригодиться».

Интуиция не подвела Тестоедова. Атака на ценителя позолоченных статуй была организована Стасом. Адвокат Калюжный проделал огромную работу. Он лично встретился с несколькими десятками людей, у которых имелись самые веские основания поминать недобрым словом господина Архарова. Директора предприятий, вынужденные платить откаты вплоть до истечения срока давности налоговых правонарушений; главные бухгалтеры, доведенные до инфаркта издевательскими придирками налоговых инспекторов; сотрудницы налоговых органов, которые увольнялись по собственному желанию после того, как уставали объясняться с мужьями по поводу происхождения синяков на бедрах и ягодицах… Калюжный действовал напористо. Он сразу ставил условие: никаких адвокатских гонораров, только процент с суммы возмещения ущерба в случае выигрыша дела в суде. Обиженные Архаровым люди, как правило, соглашались. Месть за чужой счет – очень трудно удержаться от такого искушения! Работа с прессой тоже была поставлена на поток. Калюжный нанял троих бойких журналистов, измученных поденщиной в подконтрольных власти газетах. Получить двойной гонорар и при этом отвести душу, выдавая на гора по-настоящему хлесткий материал! Это для провинциальных борзописцев по нынешним временам просто роскошь. Сочетание материальных и эмоциональных стимулов всегда дает отличный результат. Савельев никогда не сомневался в действенности такого приема.

Маленькие обезьянки саймири, если им грозит опасность, ведут себя очень своеобразно. Самец саймири для устрашения противника тычет ему в морду свой напряженный пенис. И это отнюдь не сексуальное домогательство. Таким оскорбительным способом более агрессивная особь демонстрирует своё доминирующее положение. Всё, что требуется в этой ситуации от другого самца, это подтвердить свой статус подчиненного, чтобы избежать драки и возможных травм.

«Эта толстенная сигара с красным угольком на конце очень мне что-то напоминает, – усмехнулась про себя Ольга Кузнецова, входя в кабинет своего босса, – смотрите, как запугал Василь Степаныч бедного парня, тот прямо хвост поджал, глядя на фаллический символ, который у него маячит перед самым носом».

Председатель Совета директоров ФПК «СтаБиКо» заканчивал свой далеко не самый нежный разговор с одним из своих подчиненных.

– Всё, свободен! – рявкнул напоследок олигарх. Его собеседник затравлено кивнул, суетливо собрал документы и чуть ли не на полусогнутых удалился из кабинета.

«А шеф, похоже, опять не в духе, хотя пар, скорее всего уже выпустил. Дым, точнее, – Ольга подошла к развалившемуся Василию Степановичу, который уже совершенно спокойно затягивался своей могучей гаванской сигарой. – Свое место в иерархии он уже обозначил, на меня так орать пока не станет». Кузнецова, конечно, не считала своего босса мелкой обезьяной.

Василий Степанович был мужчиной крупным, да и его весомый авторитет никем не подвергался сомнению. От него буквально фонило уверенностью, силой и властью. Но пресмыкаться перед кем бы то ни было Ольге казалось постыдным и недостойным занятием, уж лучше сохранять нейтралитет, чем заниматься начальственным «ануслизингом». Вообще, все попытки высокопоставленных мужчин завести шашни с подчиненными дамами Кузнецова также считала только попытками подтверждения своего лидерского положения, а не реальными домогательствами. Потому и отказала в свое время Василию Степанычу. Принцип «не спать с теми, с кем работаешь» был универсальным способом уйти от унизительной роли очередного трофея самца-победителя.

– Заходи, Оля, садись, – олигарх кивнул на опустевшее рядом с ним кресло, – Не обращай внимания, я тут слегка погорячился. Что у тебя?

По отношению к Кузнецовой он в данный момент был настроен действительно не так агрессивно.

– Василий Степанович, к нам в банк обратился некий Нудельман Арон Израилевич, член «Ассоциации московских ломбардов».