Евгений Сивков - Консультант

– Так ты же патриот родного края, Иваныч! – подкусил приятеля Дурновой. – Читал я недавно интервью в газете «Полдень». Ты там просто соловьем заливался, как тебе родная природа мила, что без родного Приуральска жизни себе не мыслишь.

– А ты не ерничай! – насупился Веселков, опрокинул в себя стопку водки и захрустел соленым груздем. – Я, может, и в самом деле патриот родного края. Только вот учредителям на Приуральск наш любимый плевать с высокой колокольни. Так что вариант Тестоедов мне предлагает абсолютно нереальный.

– Наезды налоговой, конечно, штука неприятная. Но в принципе пережить можно, – Савелий Федорович сделал паузу и под уважительными взглядами коллег небрежно замахнул бокал коньяка, зажевал «николашкой». Пристрастие к такой закуске, как лимонные дольки, обсыпанные шоколадной крошкой и сахарной пудрой, выдавало в нем монархиста – поклонника последнего русского императора. – А вот что меня всерьез насторожило, так это разговоры про создание ассоциации Приуральских профсоюзов.

– Да ладно тебе. С каких пор ты вдруг испугался профсоюзных деятелей? С нашей руки кормятся, слова поперек не скажут, – Дурновой взял с тарелки аппетитный маринованный огурчик, словно созданный для того, чтобы закусить им ледяную водку.

– А ты, Григорь Василии, знаешь, кого прочат в руководители этой самой ассоциации? – спросил Никитин.

Он обвел глазами своих банных соратников. В ответ семь мощных подбородков отрицательно закачались из стороны в сторону, демонстрируя неосведомленность своих хозяев по столь насущному вопросу.

– Некто господин Герасимов. Вам он, скорее всего, знаком под кличкой Гоша Паровоз. Я тут прикинул, можно ли его провалить на выборах. И, знаете, какая штука, оказывается, голосов делегатов от наших предприятий для этого не хватает! Мелкие и средние предприятия в сумме имеют большинство. А эти голоса уже контролирует Тестоедов. Кредитная политика по поддержке малого бизнеса, понимаешь, приносит свои плоды.

– Да, не к добру это… – почесал потный загривок Веселков.

Ветеринарная наука пока не может раскрыть механизм такого странного явления, как синдром кота. Всем известно, что делает кот, когда делать ему нечего. Но вот почему он столь усердно посвящает себя этому увлекательному занятию?

Состоятельный бизнесмен Геннадий Герасимов, он же криминальный авторитет Гоша Паровоз, вел жизнь обеспеченного рантье. Знаменитая рейдерская атака на Чуковскую фабрику, наделавшая столько шума в Приуральском крае, завершилась взаимовыгодным соглашением между хозяином предприятия и группировкой Гоши Паровоза. Посредником в переговорах, завершившихся превращением непримиримых противников в сердечных союзников, тогда выступил Стас Савельев. Паровоз получил очень солидную сумму, теперь она мирно покоилась в нескольких надежных оффшорных банках, что и позволяло ее владельцу вести безбедное существование. Свою группировку, много лет державшую в страхе весь Приуральский край, Гоша, естественно, распускать не торопился. Его командиры стали солидными предпринимателями, а быки прекрасно освоили роли руководителей среднего звена. Но темпераментная натура Гоши бунтовала против превращения бравого мафиози в законопослушного собственника. И господин Герасимов решил посвятить себя меценатству, покровительствуя искусствам. Он всерьез был намерен превратить скромный Приуральск в подобие древних Афин, по улицам которых, как известно, прогуливались мудрые философы, рассматривающие великолепные статуи и беседующие о новинках очередного театрального сезона. Паровоз щедрой рукой раздавал деньги на постановку новаторских спектаклей, помогал в организации художественных выставок. Сегодня наступила очередь изящной словесности. В своем пригородном особняке меценат принимал редактора широко известного в узких кругах приуральских литераторов альманаха «Вавилон» Драгомира Аристарховича Феофилактова.

Драгомир Аристархович, профессор философии местного университета, был личностью чрезвычайно интересной. Высокий, стройный обладатель обширного лба и прозрачных глаз льдисто– голубого цвета, он и в свои шестьдесят с хвостиком пользовался огромной популярностью у дам. Многочисленные поклонницы его творчества, включавшего в себя увесистый корпус из унылых стихотворных сборников, туманных философских статей и нескольких десятков психоделических картин из цикла «Панспермия как решающий фактор мировой духовной эволюции», именовали его Мэтром. Жалкая кучка завистников, считавших поэта-философа напыщенным занудой, решила уменьшить масштаб гения и разжаловала его в Миллимэтра. А лентяи-студенты, которых профессор-мечтатель регулярно награждал неудами, за глаза называли его Серебристым Хеком.

Гоша принимал Мэтра в своей парадной «японской» гостиной. Ее интерьер был порождением буйной фантазией одного из подопечных Паровоза – приуральского художника-фальсификатора антикварных раритетов Алексиса Данилова. Вдоль стен располагались манекены, одетые в старинные самурайские доспехи. Стены украшали эротические гравюры, на них самураи (уже без доспехов) всевозможными способами ублажали коротконогих гейш. Под потолком висела модерновая люстра производства местной стекольной фабрики «Красный рассвет», долженствующая изображать ветку цветущей сакуры. Татами, икебаны и токономэ присутствовали в необходимых количествах. Уважаемого гостя усадили на футон и угостили чашечкой зеленого чая. Наряд Гоши состоял из скромного утреннего кимоно, поэтому, сидя на матрасике-футоне, он чувствовал себя вполне комфортно. Самурай-бизнесмен в глубине души всегда потешался, наблюдая за тем, как его посетители, облаченные в европейские костюмы, пытались принять пристойную позу за низеньким японским чайным столиком. Однако сегодняшний посетитель разочаровал коварного хозяина – безупречный костюм-тройка не помешал профессору непринужденно принять классическую позу лотоса.

– Э-э-э… Видите ли, милейший, – начал Феофилактов, – наш альманах представляет собой квинтэссенцию творческих духовно-эзотерических потенций Кастальского братства – носителей истинно нордического духа. Мы изнываем под влиянием квази-культурного воздействия гондванических текстов. Поэтому наше издание представляет собой последний островок надежды на возрождение той древней башни, что открывала страждущим доступ к телу дхар-макая. Отсюда и название нашего журнала – «Вавилон».

Общение с представителями богемы приучило Гошу к тому, что творческие и ученые люди предпочитают изъясняться на такой разновидности фраерской фени, которую непосвященному понять столь же трудно, как язык уголовного братства человеку, не посетившему места не столь отдаленные. Меценат, внимательно выслушал речь философа, сделал глоток из фарфоровой чашки и обозначил свою позицию.