Сергей Гончаров - Спящие (СИ)

Предстояло решать, причем быстро.

Поначалу Вика не поверила в сказанное по телевизору, но десять месяцев среди трупов, которые просыпались и не верили в собственную смерть, не прошли даром. Сразу вспомнились взгляды трех очевидцев, желтый КАМАЗ…

— Это правда?! — Руслан смотрел на нее такими глазами, будто василиска увидел.

— Скорее всего… да. Наверное… не знаю, — Вика не до конца верила в произошедшее. Теперь она прекрасно поняла людей очнувшихся в доме мертвых. Тяжело поверить в собственную смерть. Особенно когда двигаешься, разговариваешь, чувствуешь. Вика больно ущипнула Руслана.

— Тебе делать нечего?! — отскочил он.

Ущипнула себя.

— Мы чувствуем боль, — констатировала она. — Здесь явно какая-то ошибка и…

— Нет ошибки, — перебил Руслан. — Это у «брака» нервная система не функционирует, а у «живых» это не редкость.

— Но ты сам говорил, что «живые» раньше чем через месяц не поднимаются?! — Вика смотрела в телевизор, где продолжилась программа из цикла чтобы-показать-только-б-показать.

— Я не знаю, — развел руками Руслан. — Я не верю… не могу поверить… — несколько секунд глядел на подругу. — Давай лучше подумаем, что делать. Но просто так…

— В Сибирь, — оборвала Вика. — Потом можно будет перебраться на Аляску. А там посмотрим.

— Чего?! — нахмурил брови Руслан. — Куда?!

— В Сибирь, — она достала коробку из-под туфель, где лежали документы, взяла паспорта. — Одет? — спросила Руслана.

Напарник стоял посреди комнаты и смотрел на нее глупыми, лишенными эмоций глазами.

— Я? Да… Наверно…

Вика прошла в спальню, достала из внутреннего кармана давно не ношенной куртки всю наличность. И в этот момент раздались четыре требовательных звонка в дверь. Она подбежала и посмотрела в глазок — никого. Бросилась к шкафу, где из-под стопки полотенец достала «ТТ».

Удивиться Руслан не успел. За окном мелькнули тени, а в следующий миг металлопластиковый пакет разлетелся на миллион частиц. Двое вооруженных мужчин в масках оказались в квартире. Один начал стрелять по спящим из автомата. Патроны были холостые, но стрекотало ничуть не меньше. Первым рефлекторным движением, сотрудники спецхрана прикрыли головы и упали на пол. Их руки в тот же миг оказались стянуты наручниками.

Алиса с особым вниманием рассматривала светильник под потолком. Длинная люминесцентная лампа в дешевом плафоне, поверх которого толстая решетка, чтоб не разбили те, кто заперт в комнате.

А они могли.

За бесчисленное время, проведенное в крохотной комнатушке, Алиса успела изучить каждую дырочку на голых бетонных стенах, рассмотреть каждую заклепку на металлических дверях, да выучить наизусть цифры и латинские буквы с лампочки. Поначалу развлекалась тем, что ощупывала глазницу изнутри. Странное ощущение. Алиса чувствовала, как прикасается к нервам, мозгу… Поначалу было жутко противно, но потом, от безделья, она пальцем изучила каждую клеточку глазницы.

К сожалению, это занятие быстро надоело.

А больше в комнате делать было нечего.

«Не положено» — ответил как-то охранник на вопрос, полагаются ли книги.

«Не положено» — ответил впоследствии на просьбу принести хоть что-нибудь.

Единственное, что она смогла выпытать, так это то, что находится в некоей государственной лаборатории, где над спящими ставят опыты. Но эти сведения оказались излишни. Алиса и так все поняла, когда ее раздели и целый день заставляли делать всевозможные манипуляции с телом, а в конце взяли кровь и отправили в комнату. Одежду так и не вернули.

Странно, но кроме первоначального осмотра над ней ничего больше не производили. Словно забыли.

Алиса несколько раз успела полностью проанализировать жизнь. Всегда останавливалась перед вопросом: а как бы та повернулась, если бы тот ребенок не родился мертвым?

Росла она в чужой семье, куда попала из детского дома. Приемным родителям понравилась красивая, черноволосая девочка с ярко-зелеными глазами. Она помнила свою биологическую родительницу. А еще помнила, что произошло: мать-цыганка заставляла побираться, пока не попала под шальную пулю разгулявшихся авторитетов в девяностые. Про отца Алиса и вовсе ничего не знала, лишь догадывалась, что он русский. Потом сменилась череда лиц, пока она не приехала на улицу Ленина в Соминске. Через все малолетство прошла странная настороженность к людям, которых приходилось называть «мама» и «папа». Была ли она неблагодарна к тем, кто вытащили ее из приюта, подарил нормальное детство? Нет. Но и родными людьми Алиса их не считала.

После школы она собиралась поступать во ВГИК. Но Всероссийский государственный институт кинематографии так и остался мечтой. В одиннадцатом классе она повстречала любовь. Парень жил в соседнем доме. К моменту знакомства два года работал электросварщиком на Соминском машиностроительном заводе. Алиса видела в нем не только красавца (Ваня удивительно походил на голливудского секс-символа), но и взрослого мужчину.

Получив аттестат, легла в роддом. ВГИК ВГИКом, а любовь дороже — посчитала девушка. И вместо того, чтоб ехать добиваться мечты, чуть не умерла, настолько тяжело проходили роды.

Мальчик родился мертвым. В довесок врачи запретили ей иметь детей. Шансы, что при следующих родах она выживет, составляли чуть-чуть больше ноля.

С Ваней не было долгих расставаний, слез. Через несколько месяцев, когда Алису, наконец, выписали, она не смогла встретиться с возлюбленным. Некоторое время верила, что вмешались превратности судьбы, пока не увидела его из автобуса. Он упоенно целовал на остановке какую-то блондинку. Пять минут стоял автобус, и пять минут Алиса наблюдала за тем, ради чьего потомства чуть не отдала жизнь.

Затем поезд судьбы пошел под откос.

Алиса окончила курсы моделей. Даже по подиуму два раза пройти успела. Там ее заметил режиссер Соминского театра народного артиста, который как раз не мог найти актрису на роль Эсмеральды. Все казалось хорошо: снялась в короткой рекламе (режиссер порекомендовал знакомым будущую звезду), сыграла несколько третьестепенных ролей в театре, пока ставился «Собор парижской богоматери», наклевывалась работа на Соминском телевидении (режиссер порекомендовал другу, директору).

Все шло в гору, пока в одно прекрасное утро Алиса не узнала, что ночью, от кровоизлияния в мозг, скончался режиссер. На телевидении сразу отказали. На подиуме она и так не закрепилась. Мюзикл некоторое время ставили, но вскоре продюсеры отказались от этой затеи.

Пришлось идти работать. Хоть приемные родители и убеждали дочь пойти в институт, но Алиса не хотела. В карьере актрисы она разочаровалась, а идти учиться на другую специальность… Нудно. Да и вкус денег, которые успела заработать, давал о себе знать.