Том Лоу - Ложный рассвет

В магазине никого не было, только висели, приколотые к стене, образы призраков: отец помогал дочери тянуть из реки сома; босоногий мужчина в полукомбинезоне держал в руках окуня размером с жареную индейку.

– Помочь чем? – Хозяин стоял на пороге боковой двери и вытирал руки о полотенце. Лицо дружелюбное, румяное, потное.

– Дорис тут? – спросил я.

– Нет. Я, кстати, Карл. Дохлых синцов из бака вылавливал, вот и не слышал, как вы вошли.

– Знаете Джо Билли?

– Что-то не припомню такого. Он тут жилье снимает?

– Говорят, что да.

– Дружок ваш?

– Он мне ремонтные услуги предлагал – вот, решил воспользоваться ими.

– Не знаю никого по имени Джо Билли. В сине-белом трейлере в двух сотнях футов налево отсюда живет одна ведьма, у нее спросите.

– Ведьма?

– Я бы к ней не ходил, разве что этот тип и правда вам нужен.

– Что так?

– Сами узнаете, если задержитесь.

Я медленно ехал по лагерю, оглядывая трейлеры и хижины, пытаясь на глаз определить, в котором или в которой мог бы жить Джо Билли. Все они, впрочем, выглядели почти одинаково. Я словно угодил в эпоху 1950-х: трейлеры цвета картофельных очистков чуть не разваливались; деревянные домишки были окрашены во все возможные оттенки болотно-зеленого, у многих имелись передние двери-ширмы, и у всех – жестяные крыши.

У старинного трейлера женщина средних лет поливала пластиковые с виду цветы. Надпись на табличке у газона гласила: «Парапсихологические услуги. Преподобная Джейн».

Я остановился и вышел из машины. Женщина даже не обернулась, однако я знал: она следит за мной. Убранные назад волосы покрывал ярко-розовый платок; еще на ней был просторный темно-синий сарафан с желтыми совами. Я подошел ближе и заметил, что под алебастровой кожей у нее на лбу проглядывает тонкая сеточка синих вен. В изумрудных глазах читалась отстраненность.

С реки задул легкий ветерок, и зазвенели китайские колокольчики, висевшие, точно праздничные гирлянды, на нижних ветках дуба.

Женщина ждала, что я заговорю первым.

– Вы здесь живете?

– Два года как, – ответила она. – Перебралась сюда из Кассадаги, там много медиумов.

Голос ее звучал не просто сухо. Он был невероятно далек и холоден.

– Я вашу вывеску увидел, вот и решил, что вы сможете помочь, рассказать о…

– Я знаю, зачем вы приехали, – перебила она меня, воздев руку. – Вам что-то нужно.

– В общем-то, правильно. Теперь моя очередь: вы преподобная Джейн, угадал?

Она кивнула, плеснув воды под подсолнух размером с круглый противень.

– Я не гадала, кстати, просто знаю: вам что-то нужно. Как и любому, кто приходит сюда.

– А чего хотите вы, преподобная Джейн? – Она невозмутимо продолжала поливать цветы. – Ну да, да, мне нужна кое-какая информация.

Она поджала бесцветные губы.

– Пройдемте в дом.

Я обернулся: Макс наблюдала за мной очень тихо, даже не тявкнула ни разу. Дурной знак.

– Может, я прямо тут задам пару вопросов?

Перекрыв воду, Джейн бросила шланг на землю.

– Я на улице не гадаю.

– Я и не за гаданием приехал.

– Мне известно, что вы ищете.

– Все чего-то да ищут.

– Не все охотятся за тем, кто нужен вам.

– И кто же это?

– Индеец. И да, бесплатно я не работаю. – Она вошла в дом, и я последовал за ней через бисерную занавеску, в темную, освещенную всего тремя свечами комнату. Пахло воском, сигаретами, кошачьей мочой и ладаном. Мы присели за круглый стол, на котором были разложены карты Таро; в сторонке стояла чаша с темной жидкостью.

Джейн взглянула на меня глазами, которые теперь приобрели оттенок свежеразрезанного лайма.

– С вашей собакой ничего не случится, никто ее не обидит. – Она отпила из чаши. – Чаю?

– Нет, благодарю.

– Его здесь нет.

– Кого?

– Джо Билли. Вы ведь за ним приехали?

– Вам кто-то рассказал про меня. Карл из рыболовного магазинчика?

– Меня такими вопросами не смутить. Больше не смутить.

– Раз уж вы знаете, кто мне нужен, то, может, скажете, где он?

– Он сам вас найдет… если, конечно, захочет. Он ведь почти чистокровный семинол, а значит, сам решает, кого подпустить к себе.

– Разве он не в поселке живет?

– Поживает, иногда. Еще наведывается в резервацию. А где он живет на самом деле, этого даже я не вижу.

– Где его дом в лагере?

Джейн снова заглянула мне в глаза.

– Серебристый трейлер возле реки.

– Спасибо, – сказал я, поднимаясь из-за стола.

– С вас двадцать долларов.

Я уже полез в задний карман штанов за бумажником, и тут она посмотрела куда-то поверх моей головы, прищурилась и раскрыла рот, словно птенец.

– Она за вас боится, – произнесла женщина, и тут уже в ее голосе прорезались нотки сострадания.

– О ком вы? О моей жене, Шерри?

– Ее зовут Анджела.

– Спросите, кто убил ее!

Похожие на кошачьи, глаза женщины сделались еще темнее. Правое веко у нее задергалось.

– Как ее фамилия? – допытывался я. – Как фамилия Анджелы?

– Я больше ничего не вижу. – Она ненадолго закрыла глаза. – Устала.

Я бросил двадцатку на стол, и купюра упала на одну из карт Таро. Джейн открыла глаза и посмотрела на деньги. Убрав банкноту, перевернула карту. На шее у нее появилось красное пятно. Не отрываясь от карты, Джейн заговорила:

– Берегись троих, которых он пошлет вперед себя. Если уцелеешь, он придет сам.

– Кто?

– Сам узнаешь.

– Узнаю что?

– Он носит знак змеев. Когда увидишь печать… будет поздно.

– Довольно загадок, говорите прямо.

– Это тебе не загадка, это пророчество. – Казалось, Джейн не дышала все время, что сидела за столом, и только сейчас сделала первый вдох. Темно-зеленые глаза налились усталостью.

– О ком и о чем вы толкуете? Это связано с убийством девушки?

– Не знаю, больше ничего не вижу. Что бы я ни сказала, верить или нет – решать уже тебе. Мне пора отдохнуть. – Отвернувшись, она сложила банкноту, тяжело встала из-за стола и удалилась в комнату за бисерной занавеской.

Анджела. Значит, так звали погибшую? Она явилась Джейн? Профессионал во мне говорил, что все это – бред. Дым и зеркала, чушь. В духоте шея у меня налилась жаром. Оставаться в комнате было тяжело, будто в подземелье. Я взглянул на единственную перевернутую карту: скелет в доспехах, на белом коне. Подпись внизу гласила: «СМЕРТЬ».

Выходя от преподобной Джейн, я чувствовал, будто тьма из ее дома пристала ко мне, точно проклятье. Ее бы, наверное, даже Макс учуяла. Со стороны болот тянуло дождем. На шесте у дома висела пара тыкв-горлянок, что бились друг о друга на скупом ветерке. Китайские колокольчики бешено звенели.

Макс хранила подозрительное молчание. Неужели ее заколдовали?

– Если от меня пахнет подвалом, Макс, то я полностью опущу стекла, чтобы проветрить салон и прогнать духов.