Эл Ригби - Ночь за нашими спинами

Он вполне искренне посмеивается, потом кивает:

– Вы – и «единоличники», и «свободные», и беспартийные – кое в чем похожи. Хлебаете кофе врага в таких количествах, что прибыли хватает на содержание этой базы. Кстати, никто все-таки не хочет угоститься? Бесплатно!

Его предложение встречают молчанием. Я думаю о том, что вряд ли теперь когда-нибудь вообще захочу кофе. Сайкс несколько разочарованно хмыкает:

– Как хотите. Тогда продолжим. Где-то полгода я наблюдал за жизнью остальных пятерых землян, думая, не прикончить ли их. Я мог бы остановиться на этом, но…

– Почему-то мне кажется, вы не можете так просто остановиться, – перебивает его «единоличник».

Они с Ваном Глински пристально, оценивающе смотрят друг на друга. Сайкс медленно кивает.

– Я изучал свой новый дом. И замечал все больше тревожных вещей. Первым звоночком было то, что молодые ребята – агрономы и бариста, официанты, кассиры и кондитеры, да все, кого я брал на работу, мало знали о Земле. Огромные пробелы в школьном образовании, страх перед моими вопросами, настороженность по отношению к земным книгам и всепоглощающая любовь к земному кино. Я не встречал стариков, которые помнили бы, как началась ваша «колония». Они умерли, были убиты или превратились в мертвых ангелов… я их не нашел. У Города… будто не было памяти, как и у тех, кто пересекал его границы. Государство – в лице вас, мистер Глински, и господина… э-э, товарища мэра – это устраивало. Партию Свободы, возглавляемую Артуром Гамильтоном, сложно было воспринимать всерьез, она была чем-то вроде пятого колеса. Тогда я и понял. Нужна война.

Джей Гамильтон кривит губы:

– Те, кто когда-либо делал такие выводы, еще не добивался ничего хорошего.

– Ваш командир – в том числе.

Их взгляды встречаются. Сайкс продолжает:

– Я заполучил несколько инопланетных разработок – благо, достаточно было хорошо поискать. Обзавелся оружием и антроидами. Обустроил эти залы, а в качестве одного из входов использовал шахту, куда вы, мистер Глински, имели несчастье упасть. Обычно там ждет лодка, вам же, наверно, понравилось бултыхаться в реке. Я рад, что отказался от идеи сливать туда химические отходы.

Я вспоминаю вмерзшую в лед штуковину, которую мы видели возле ступеней. Моторка? И нтересно, мы сможем добраться до нее? Может, если потянуть время, Элм восстановит силы и разморозит воду? Мои лихорадочные размышления снова прерывает Сайкс:

– Благо, я был не один. Я встретил Анну. Мы познакомились в одном из архивов, где она читала что-то по истории. Уже тогда она произвела впечатление умной девушки, близкой мне по духу.

– А мистер Сайкс показался мне одним из немногих, кому действительно была небезразлична жизнь в этом месте.

Анна отходит от «единоличника» и встает рядом со мной. Вероятно, сторожит, чтобы в случае чего обездвижить меня, как Гамильтона. Мне все сильнее и сильнее хочется ее ударить. Но я лишь тихо спрашиваю:

– Ты… думала о Джоне?

Анна поворачивает русую голову к брату и улыбается:

– Не представляешь, как тяжело было прятать от тебя мысли… ведь я знаю, что ты любишь в них заглядывать. Но я просто не могла рассказать раньше, и…

– Ты отвратительна.

Голос Джона звучит холодно. Стоя по другую сторону от меня, он даже не смотрит на сестру. И я почти физически ощущаю, как ему стыдно.

– Впрочем, это моя вина, что я плохо тебя воспитал.

Она неожиданно смеется и, протянув руку, бесцеремонно ерошит ему волосы:

– Ты ничего не понимаешь, Джон? Мы хотели выяснить, из-за кого все это происходит. И ты вполне мог…

– Все это? – поднимает бровь Элм. – Почему-то, Анна, у меня сложилось впечатление, что до того, как появились антроиды, все было достаточно спокойно. Ничего не происходило.

Анна пристально смотрит на нее.

– Вот именно, Элмайра. Ничего. Тебе нравилось это?

Элм вздрагивает и быстро переводит взгляд на Сайкса. Тот смотрит на Джея Гамильтона:

– И вот явились вы. Вели себя активно, вмешивались во все, на что до вас закрывали глаза. Когда начались ваши с Ваном Глински партийные войны, картина прояснилась, дело оставалось за малым: доказать… – Заметив, что «единоличник» открыл рот, Сайкс с видимой спешностью поясняет: – Нет-нет, не вашу вину. При всем уважении, где уж вам… вы просто думали, что защищаете то, что вам дорого. Так, как можете. Но вы защищали не от того.

Сайкс резко поднимается на ноги. Мы все неосознанно реагируем на движение, подаваясь вперед, как кошки, которых собираются кормить. Но он всего лишь подходит к приборной панели у дальней стены. Останавливается. Нажимает вытянутую серую кнопку, и в коридоре раздается гул. А Сайкс, полуразвернувшись, криво улыбается нам.

– Вы создали угрозу гражданской войны. Но… у Города есть еще мэр, который спасет общество от бунта, криминала и не допустит войн. Финал будет другим.

– Каким же? – тихо спрашивает Джон.

Почему-то мне становится страшно. Будто упиваясь повисшей паузой, Сайкс покачивается с пятки на носок. Проходит пять секунд. Десять. Затем он абсолютно спокойно поясняет:

– Вас ликвидируют. Растопчут, сожгут… Справедливо и милосердно по отношению как к народу, так и к вам. Бешеных собак отстреливают. У каждой стаи, пусть даже пятимиллионной, пусть даже человеческой, может быть лишь один вожак. Не правда ли… многоуважаемый гость?

Автоматические двери разъезжаются. На пороге комнаты появляется мэр в сопровождении нескольких роботов.

Мэр окидывает нас взглядом, чуть задержавшись на мне. Я знаю, что должна рвануться ему на помощь, но по лицу Сайкса понимаю, что этого он и ждет. Я молча кусаю губы и опускаю голову.

– Что здесь происходит? – Мэр оглядывается. – Вы… кто?

– Господин Бэрроу… – Сайкс вальяжно подходит к нему, раскинув руки, как для объятий. – Вернее, товарищ Бэрроу. Рад новой встрече. Когда-то вы пожелали мне удачной жизни в Городе. И, как видите, жизнь удалась.

– Чему я рад, мистер… – мэр потирает виски, словно вспоминая, – Макиавелли?

– Чудесно, что вы помните. Хотите сесть? Разговор дружеский, почти семейный… Кофе-брейк, все такое…

Мэр задумчиво смотрит на него:

– Я не очень доверяю кофе-брейкам, где никто не пьет кофе.

– Это поправимо.

Проигнорировав щедрый взмах в сторону кофеварки, Бэрроу качает головой. Он проходит вперед, прислоняется к одному из кресел и скрещивает руки на груди. Вид у него усталый и сосредоточенный.

– Хватит шуток. У меня много дел в городе. Народ волнуется из-за твоей, Ван, – секунду мэр смотрит на «единоличника», – внезапной «смерти». И из-за твоего, Джей, – он переводит взгляд на «свободного», – смелого выступления. Вы здорово наломали дров, и последствия…