Наталья Александрова - Месть через три поколения

Сикорский ответил ей быстрым неприязненным взглядом.

И в этот момент в дверь квартиры позвонили. Позвонили коротко, требовательно.

Сикорский быстро взглянул на Ингу, достал пистолет и вышел в прихожую.

— Кто здесь? — проговорил он, остановившись перед дверью.

Из-за двери донеслось какое-то невнятное бормотание.

— Ветров? Топталов? — Сикорский чуть отступил в сторону, прислушался.

В дверь снова позвонили.

Сикорский бесшумно повернул головку замка, поднял пистолет и резко распахнул дверь.

Он держал пистолет на уровне груди взрослого человека — но взрослого человека за дверью не было. От двери метнулся мальчишка лет десяти, в несколько прыжков добежал до лестницы и понесся вниз, перепрыгивая через две ступеньки.

Сикорский выругался, захлопнул дверь, вернулся в комнату.

Инги на месте не было.

— Что за игры? — проговорил он громко, оглядывая комнату. — Вы что, в прятки со мной вздумали играть?

Ему никто не ответил.

Сикорский, держа в правой руке пистолет, обошел всю квартиру, заглянул в кладовку, в ванную комнату, в туалет, отдернул шторы в спальне — ее нигде не было.

Он даже опустился на колени и заглянул под кровать, чувствуя себя законченным идиотом — но и там Инги не было. Она словно провалилась сквозь землю.

Сикорский вернулся в комнату, где оставил Ингу, и длинно, грязно выругался.

Его, Бруно Сикорского, умного, осторожного, предусмотрительного и безжалостного человека, провели, обманули, как последнего лоха, обвели вокруг пальца!

Когда Сикорский вышел в прихожую, Инга встала, глядя ему вслед.

Кто это мог быть?

Она надеялась, что это появился Шеф, но уверенности не было.

И тут позади нее раздался короткий отчетливый стук. Как будто птица постучала клювом в стекло.

Инга быстро обернулась.

За спиной у нее было окно, а за окном в раскачивающейся строительной люльке стоял маляр в измазанном краской комбинезоне и делал ей какие-то странные знаки. В первую секунду Инга только растерянно смотрела на этого маляра, пытаясь понять, чего он хочет, затем опомнилась, подскочила к окну.

Маляр недвусмысленно показал ей на шпингалет. Инга повернула его и распахнула раму стеклопакета. Маляр протянул ей руку. Инга вскочила на подоконник, протиснулась наружу, спрыгнула в люльку, которая закачалась под ее ногами.

Маляр прикрыл створку окна, и люлька поползла вниз.

Инга повернулась к нему и вполголоса проговорила:

— Вас прислал Шеф?

— Можно и так сказать, — ответил маляр удивительно знакомым голосом.

— Шеф, это вы? — В голосе Инги удивление смешалось с облегчением. — Вы получили мое сообщение?

— Ух! — Инга откинулась на сиденье машины. — Страху я натерпелась…

— То-то и оно, — ворчливо сказал Шеф, — говорил же: не езди никуда, это опасно. Вот и напоролась!

— Если на то пошло, опасно было посылать меня в фирму «Мясоед» с чужим документом, — прищурилась Инга. — Вот что теперь делать? Этот Сикорский все обо мне знает — фамилию, адрес, если что — за пять минут меня найдут.

— Ясное дело, тебе домой соваться нельзя, — Шеф смотрел на дорогу, — отвезу тебя в одно место, там пересидишь, пока все так или иначе не закончится.

Инга понимала, что из сложившейся ситуации может быть только такой выход, но все же разозлилась. Теперь и дома ее лишили! Будет как бомж ютиться черт знает где.

Телефон Шефа зазвонил, он ответил и зажал трубку плечом.

— Семенов? Ну да, ну да… Что у тебя — новости? Никаких? А чего тогда звонишь? Интересное?

Инга толкнула Шефа в бок, чтобы включил громкую связь.

— Библиотекарша-то в больнице, инфаркт у нее, — тянул Семенов, — ясное дело, сказать ничего не может, и неизвестно, когда сможет. А заведующую спрашивал я — что изменилось, может, что-то пропало или, наоборот, новое что-то появилось. Ничего, говорит, не замечаю, вроде все как обычно, не считая беспорядка, который мы, полиция, устроили. Вообще, вредная такая тетка, язва прямо. Потом походила, посмотрела и говорит: разве что вот это.

— Да что это-то? — Шеф раздраженно посигналил какой-то зазевавшейся на переходе тете с сумкой на колесиках.

— Там, понимаешь, на стеллажах закладки с буквами. Книжки все по алфавиту расставлены, чтобы искать легче было. В смысле авторы, писатели.

— Да понял я, понял, — перебил Шеф. — Что дальше?

— Дальше заведующая мне и говорит: вот, обратите внимание, закладки эти не по алфавиту расположены — А, Б, потом В, а все перепутаны, а некоторых вообще нет. И случайно этого произойти никак не могло, потому как кому это нужно-то? А из наших никто эти закладки не трогал, я спрашивал.

— А как они расположены, в каком порядке?

— Да никакого порядка нет, а всего их пять осталось вместо тридцати. Первая Б, потом Р, хотя на полке писатели стоят вовсе не на Р…

— Дальше. — В голосе Шефа Инга услыхала металлические нотки — ясно, что здесь что-то есть.

— Затем о, вот У…

— Значит, получается БРУ.

— Дальше ничего нет, о, вот Н!

— А дальше? — закричала Инга. — Что там еще, какая буква?

— Так… — Инге казалось, что Семенов нарочно тянет время.

— Нашел? — закричала она. — Какая буква — О? Говори — О?

— Точно — О! — обрадовался Семенов. — А что это значит?

— Разворачивайся! — закричала Инга. — Едем назад, в ту квартиру! Его зовут Бруно, понимаешь? Бруно Рудольфович Сикорский!

— Господи помилуй! — Шеф выронил мобильник, который вопросительно заквакал голосом Семенова, потом отключился.

Они мчались назад, нарушая все правила, к счастью, не попав в аварию. И с входной дверью им повезло — из подъезда как раз выходила старушка с болонкой. И лифт стоял на первом этаже и быстро довез их куда нужно.

Дверь квартиры, куда недавно заманили Ингу, была открыта. У Инги сердце ухнуло вниз — неужели они опять опоздали?

Шеф придержал дверь, чтобы не скрипела, и просочился в квартиру, Инга неслышно скользнула за ним. Они пересекли прихожую и прокрались мимо маленького коридорчика, что вел, надо полагать, на кухню, где скрывались двое подчиненных Сикорского.

Сейчас в квартире стояла полная тишина. Инга прислушалась к себе и поняла, что испытывает не те чувства, что в прошлый раз, тогда она точно знала, что в квартире, кроме Сикорского, есть кто-то еще. Теперь она вообще не ощущала ничьего присутствия. Сикорский ушел? Ну, правильно, что ему здесь делать… Или… или они опять опоздали?

Шеф толкнулся было в закрытую дверь, но Инга потянула его к другой — той самой, где разговаривали они с Сикорским, которую он назвал кабинетом.

Мебели в комнате было мало — простой письменный стол, пара стульев, кресло.

Сейчас кресло было придвинуто к столу, из-за высокой спинки не было видно сидящего в ней человека, только снизу Инга заметила ноги в знакомых замшевых туфлях.