Нора Робертс - Ложь во спасение

– Что такое?

– Не хочу огорчать тебя еще больше, ты и так расстроена. Но я не думаю, что он в тот вечер случайно зашел в клуб, где вы играли, увидел тебя и его вдруг осенило, что ты ему подойдешь.

– А как тогда?

– Я думаю, он сперва навел о тебе справки. Ты же красивая, Рыжик, а в девятнадцать, да еще на сцене наверняка была неотразимой. На афише твое имя, значит, он может тебя проверить, поспрашивать. Ты не замужем, постоянного парня нет.

В задумчивости Шелби украсила блюдо курчавой петрушкой и кольцами красного и зеленого перца.

– Дурочка из маленького горного городка в Теннесси.

– Ну, положим, дурочкой ты никогда не была. Но вот она ты – юная, свежая, неискушенная, готовая на любую авантюру. Чтобы выходить на сцену, надо ведь иметь эту жилку. Он наводит о тебе справки, затем начинает тебя обхаживать, прощупывать. К этому моменту у него уже сложилось о тебе довольно четкое представление. О тебе и о том, что тебе может нравиться. И он изображает ровно такого мужчину, какой наверняка будет в твоем вкусе.

– А вдруг бы я сказала: «Нет, нет! Я не могу вот так сорваться с тобой в Нью-Йорк!»

– Он бы двинулся дальше, нашел такую, которая бы согласилась. Прости.

– Можешь не извиняться. В каком-то смысле мне легче оттого, что все это как будто было не со мной. По большому счету, в его поведении было мало личного. Но это лишь усложняет дело.

– Ладно. Ого! У меня аж слюнки потекли!

Довольная, Шелби поставила оформленное блюдо на стол.

– Как говорит моя мама, главное – удачно подать. Может, оно и не так вкусно, зато выглядит красиво. Но будем надеяться, что и вкусно тоже. Садись. Я разложу, а ты мне пока расскажешь, что в твоих заметках идет следующим номером.

– Дальше был Хьюстон, верно?

– Хьюстон. Почти полгода.

– Затем Атланта, Филадельфия, потом Хилтон-Хед. Ты сказала, Ричард ничего не делал просто так. Зачем ему понадобилось, чтобы вы с Кэлли ехали с ним в Хилтон-Хед?

– То есть ты думаешь, что он там проворачивал какое-то дельце, а мы опять были нужны ему для прикрытия? – Шелби положила на тарелку толстый ломоть рулета с щедрой порцией картошки и моркови. – О боже, Грифф, а что, если никакого несчастного случая не было? Что, если у него что-то не заладилось и его убили? И выбросили в океан?

– Боюсь, на этот вопрос никогда не получить ответа. Он ведь, кажется, подавал сигнал SOS?

– Кто-то подавал. Грифф, Форрест сказал, что Харлоу сбежал из тюрьмы под Рождество.

– Да, но убийство Ричарда не упрощало ему доступ к миллионам.

– Ты прав. Но они могли подраться, могло случиться что-то непредвиденное. Но ты все равно прав. Я, наверное, никогда не узнаю правды, во всяком случае, пока Харлоу не поймают.

Она положила себе порцию поменьше и села за стол.

– Возможно, все было именно так, как предполагает полиция, – продолжала Шелби. – Он ведь любил риск. Быструю езду, катание на лыжах с самых крутых склонов, скалолазание, прыжки с парашютом. И шторм его бы не остановил. А вышло иначе. Что-нибудь еще?

– Этот частный детектив. Не исключено, что он как раз тот, за кого себя выдает. Но, – после первого куска мяса Грифф умолк, – ого! – Он откусил еще. – Так. Решено. Я тебя беру. Твой мясной рулет вкуснее, чем у моей мамы. Только не вздумай ей об этом сказать – я отопрусь под присягой.

– В жизни не стала бы критиковать чужую готовку. Тебе правда нравится?

– Спросишь, когда я вылижу тарелку.

– Это, наверное, из-за пива. Я его в фарш добавляю.

– В фарш? Пиво?

– Старый семейный рецепт.

– Тогда стопудово беру. – Грифф оторвался от еды, обхватил руками ее затылок и притянул для поцелуя.

– Я тысячу лет не делала мясной рулет и очень рада, что он удался.

– Бесподобно!

– Ну, говори, что насчет этого детектива?

– Да, вот. Из-за твоего рулета, да еще с пивом, я малость отвлекся. По поводу сыщика. Он находит тебя в Филадельфии и потом едет за тобой сюда. Либо он такой добросовестный, либо у него свой интерес. У него есть лицензия и все, что полагается, и он клянется и божится, что брюнетка не была его клиенткой. А настоящего заказчика своего называть отказывается. Так Форрест говорит.

– Мне Форрест всего этого не рассказывал.

Грифф повел плечами.

– Мы просто разговаривали. У этого парня на момент убийства алиби, так что впрямую его не притянешь. Пока.

Слегка склонив голову, она подцепила вилкой кусок морковки.

– Ты недоговариваешь.

– Да есть еще кое-что по мелочи. Например, я знаю, что вдова и ее сын отрицают, что нанимали какого-то детектива. Им выплатили страховку, и они постарались это дело поскорее забыть. Их опрашивала полиция Майами, и похоже, что у них тоже есть алиби.

– Да ты просто кладезь информации!

– Он о тебе беспокоится. Форрест. Информация, по большей части, негативная, вот он и решил тебя лишний раз не грузить. Я так думаю.

– Лучше негативная информация, чем неведение.

– Ну, вот теперь ты знаешь. Мы можем довольно уверенно говорить, что в Ридже Харлоу побывал. И без большой натяжки утверждать, что брюнетку убил именно он, не за то, так за другое. А поскольку на следствии она показала, что в сына вдовы стрелял он и, может, это так и было, то вот тебе и мотив. В то же время пистолет, который ты нашла в Филадельфии в банковской ячейке Ричарда, оказался тем самым, из которого стреляли, поэтому логичнее предположить, что…

– Что? Что ты сказал? Стреляли из того самого пистолета? Из пистолета Ричарда?

Прежде чем продолжить, Грифф выдержал паузу и сделал большой глоток вина.

– Ладно, слушай. Он – то есть Форрест – только сегодня получил эти сведения. В Майами провели баллистическую экспертизу и подтвердили, что сынок был ранен пулей, выпущенной из пистолета, который ты нашла в ячейке. Я сегодня ближе к вечеру с ним случайно столкнулся, и он мне рассказал.

– Ричард. Ричард стрелял в человека!

– Может быть. А может, он просто подобрал пистолет после стрельбы, но Харлоу свою вину всегда отрицал и раньше на применении оружия никогда не попадался. Это – впервые.

– Она на следствии соврала. Она Ричарда любила – точнее, для нее он был Джейк. По-своему, но любила. И даже после его предательства она его выгораживала. И меня она разыскала не только из-за денег и добычи. Ее привела ревность. Ревность и злость, что эти годы он провел со мной. И что у него от меня ребенок.

– Скорее всего. – Грифф кивнул – он и сам пришел к такому же выводу. – И больше того, людям же свойственно мерить других на свой лад. Понимаешь, о чем я? Она себе представить не могла, что ты была с ним и ни в чем не участвовала. Она же сама лгунья, мошенница, так что, по ее логике, ты должна была быть такой же.

– И точно так же думает Джимми Харлоу.

– Не уверен. – Грифф замолчал.