Виктор Точинов - Твари, в воде живущие (сборник)

Элис в ответ на его немой вопрос пододвинула блокнот. Кеннеди взглянул с любопытством. Там были карикатурно изображены два лиса — один важный, в деловом костюме, украшенном табличкой «FBI» на груди. А в роскошный его хвост вцепился зубами тощий рахитичный лисенок, в чертах мордочки которого явственно угадывался мистер Вешбоу.

Кеннеди даже не улыбнулся.

— Боюсь, что с доказательствами у вас туго, шериф, — сказал он. — На одном мотиве обвинение не построить. Незаконное владение оружием да перевозка не поражающего воображения количества наркотиков — вот и всё, что можно предъявить Корнелиусу. Четыре года тюрьмы, максимум. Если учесть возможность досрочного освобождения — вообще говорить не о чем. Зачем ему при таком раскладе брать на себя два убийства первой степени и идти на пожизненное?

— Ошибаетесь, агент Кеннеди. Кое-какие доказательства есть. Во-первых, никто не видел ни Корнелиуса, ни его любовницу в момент убийства Берковича. Никто и нигде. Вариант напрашивается самый простой: они выбрали укромное, укрытое кустами от взглядов с суши местечко там, на усыпанном камнями берегу. («Скажите уж прямо, шериф, — подумал Кеннеди, — на бывшем пляже для черных!») Корнелиус замаскировался — очевидно, в воде, с аквалангом, — а миссис Беркович позвала мужа и сына, когда они проплывали мимо. Беркович повернул к берегу, подплыл поближе, — и тут в дело вступил Корнелиус.

— Зачем убили ребенка? Не проще ли было выбрать момент, когда муж будет один? — Кеннеди почувствовал, что версия начинает его увлекать. Затягивать.

В разговор вновь вступил Вешбоу:

— Хороший вопрос, агент Кеннеди, очень хороший. Но кто сказал, что Сол Беркович мертв? Никто не видел его тела. А с психологической точки зрения все разыграно более чем грамотно. Ну кто же заподозрит мать в убийстве единственного ребенка? Бывает, конечно, и такое — но крайне редко, куда реже, чем попытки избавиться от опостылевших мужей. Не исключаю, что когда — и если — миссис Беркович получит деньги, последует чудесное воскрешение мальчика. Скорее всего не здесь, а на другом конце страны. С юридической точки зрения это нетрудно — погибшим Соломон Беркович отнюдь не признан. Нашелся — и всё.

В кабинет вошла Ширли Мейсон — ради операции века шериф вернул ее из отгула. Принесла кофе участникам совещания и блюдо с круассанами, поставила на стол, вышла. Вешбоу проводил ее завистливым взглядом и подмигнул Кайзерманну.

Через несколько минут, когда с кофе и круассанами было покончено, Элис наконец нарушила свое молчание:

— Не хотела портить вам аппетит, но теперь, пожалуйста, взгляните… — она достала свернутую в рулончик компьютерную распечатку. — Именно так выглядит челюстно-ротовой аппарат твари, убившей Берковича. И, я уверена, — убившей Косовски. И пока вы не обнаружите подобную дрессированную зверюшку у Корнелиуса, ваше обвинение останется просто подарком судьбы для жаждущего рекламы адвоката.

Изображение впечатляло. Чем-то оно напоминало улыбку Чеширского кота — на редкость неприятного и зубастого кота. Остальные части тела твари на распечатке отсутствовали.

— Да-а-а… — протянул шериф. — Сколько же тут зубов?

— На теле остались следы от ста двадцати девяти. Но поскольку в подобных челюстях число зубов всегда кратно четырем — я думаю, сто тридцать два, как минимум. Еще три сломаны, или выпали, или по каким-то причинам не отпечатались.

Вешбоу выложенный на стол козырь не смутил ни в малейшей степени:

— Интересная штучка, агент Блэкмор, очень интересная… Между прочим, в Гэрусе наш друг Корнелиус работал в небольшой мастерской, занимавшейся литьем — причем не серийным, а по спецзаказам. Наверняка у него остались знакомства, мог запросто заказать подобную игрушку.

Элис парировала:

— Кроме знакомств среди литейщиков, вам заодно стоит разыскать и знакомых археологов Корнелиуса. Я провела поиск в Сети — пробный, ввиду нехватки времени, — и почти сразу натолкнулась на изображение челюстей тримаглодона. С вероятностью девяносто процентов они совпадают с этими.

— Что это за зверь — тримаглодон? — удивился шериф. — Никогда не слышал.

— Ископаемая акула из рода Pleuracanthus , ныне вымершая. Жила здесь сто двадцать миллионов лет назад. Останки тримагладонов до сих пор встречаются в осадочных породах.

— Жила здесь? В озере? — еще больше удивился Кайзерманн.

— Нет, миллионы лет назад здесь плескалось море, — объяснила Элис. — Тримаглодоны были не такими кошмарными созданиями, как их вымерший родственник, тридцатиметровый Мегалодон кархародон, в пасть которого могла въехать малолитражка… Но тоже вполне внушительные твари: несколько метров длины, пара тонн веса.

— Ну пусть Корнелиус и расскажет, откуда у него эти ископаемые зубы, — вмешался Вешбоу. — Заодно пусть объяснит, зачем и куда он исчезал в ночь перед убийством Косовски. Исчезал до утра. Исчезал, создавая у окружающих впечатление, что остается на месте.

Кеннеди вопросительно посмотрел на Кайзерманна. Тот поморщился и коротко пересказал историю промашки Хэмфри Батлера. Потом тяжело поднялся и сказал:

— Ладно, пора идти колоть подозреваемых. А насчет доказательств не беспокойтесь. У меня есть свидетель. Как говорили раньше — коронный свидетель.

Трэйк-Бич, офис шерифа Кайзерманна

25 июля 2002 года, 19:49

По лицу миссис Беркович текли ручейки из смеси слез и остатков косметики. Но признавать свою вину вдова не желала категорически.

Да, она встретила и полюбила молодого человека. Да, встречалась с ним тайком от мужа. С каких пор по законам США это стало преступлением? К смерти мужа и исчезновению сына никакого отношения она не имеет, провела те два часа в объятиях Дэви… Да, никто, кроме него, подтвердить это не может.

Слезы катились. Диктофон крутился, записывая перемежаемые всхлипываниями показания. Стенли Кохер, помощник окружного прокурора, вежливо задавал вопросы. Кайзерманн и Кеннеди слушали. Допрос шел по кругу.

Вдруг шериф поднялся, оперся кулаками о стол и рявкнул:

— А теперь отвечайте мне! О чем вы говорили с Дэвидом Корнелиусом утром десятого июля в помещении бывшей прачечной трейлервилля?!

— К-к-какой прачечной? Я не знаю никакой прачечной… У нас есть стиральная машина, и…

— Не отпираться! — Шериф с размаху впечатал в стол какую-то бумагу. — Это ваше заявление о краже! О краже кулона — золотой цепочки с сапфиром! Вы два часа изводили меня, вопя, какие жулики ваши соседи! И требовали найти похищенное!

Он сделал паузу и заговорил по другому — тихо, вкрадчиво:

— Ваш кулон нашли. Нашли на полу в бывшей прачечной, о которой вы якобы ничего не знаете. Нашли через несколько минут после вашего разговора с Корнелиусом… Разговора, в котором вы обсуждали убийство мужа!!! — Последние слова шериф прокричал.