Скотт Сиглер - Ночная жажда

Эгги лег и закрыл глаза. Может быть, ему снова приснится дочь…

Брайан остановил машину у дома Майка Клаузера и сразу же заметил отца, сидящего на ступеньках у входа с неразлучной бутылкой светлого пива «Будвайзер». Еще пять бутылок в картонной упаковке покоились у его ног. Он был без рубашки, в потрепанных джинсах, черных носках и без ботинок.

Он ждал. Это могло означать только одно: Пукки все-таки успел его предупредить. Чертов китаёза!

Брайан заглушил двигатель «Бьюика». Его пальцы сдавили руль.

Если Эриксону шестьдесят с лишним лет, и он приходится Брайану единоутробным братом, то настоящей матери Брайана должно быть минимум семьдесят пять. Или того больше. Майк Клаузер и Старла Хатчон вместе ходили в среднюю школу. Брайан видел их ежегодники, фотографии их класса, другие снимки из детства и школьных лет. Они родились в один год. Несколько месяцев назад Майку исполнилось пятьдесят восемь.

Майку, который, судя по генетическому тесту, не был отцом Брайана…

Старла была моложе Джебедии Эриксона. Выходит, женщина, которую Брайан всегда считал своей матерью, таковой не являлась…

Всю жизнь ему лгали. Он чувствовал, как закипает. Примерно то же самое творилось с ним, когда Эми Зоу пригрозила ему тюрьмой.

Он вышел из «Бьюика». Майк встал и подошел к входной двери, чтобы открыть ее.

– Не утруждай себя, – сказал Брайан.

Его отец остановился и повернулся.

– Пукки сообщил мне, что ты хочешь поговорить о чем-то важном.

– Мне необязательно заходить внутрь, – сказал Брайан. – Мне всего лишь нужно знать, кто мои настоящие родители.

Майк Клаузер уставился на него непонимающим взглядом. Он медленно опустился на переднюю ступеньку и сел. Он опустил голову.

– Ты – мой сын.

– Ерунда!

Майк посмотрел на него, и глаза его погрустнели.

– Мне наплевать на биологию. Я вытирал тебе задницу и менял пеленки. Когда у тебя подскакивала температура, я чувствовал, что кто-то рубит мое сердце на мелкие кусочки. Когда ты кашлял , этот звук был для меня страшнее, чем любая драка, в которой я когда-либо участвовал.

Подумать только! А ведь Брайан любил этого человека, этого лгуна …

– У тебя всё?

– Я водил тебя в школу, – продолжал Майк. – Сопровождал на тренировки по футболу. Я видел все матчи по борьбе, в которых ты участвовал, и хватался за сердце, когда кто-нибудь укладывал тебя на лопатки. В такие минуты мне хотелось выбежать и пнуть твоего соперника как следует. Я всегда учил тебя отличать добро от зла и несправедливости.

Какое трогательное шоу! Но, с другой стороны, у Майка была в распоряжении вся жизнь – вся жизнь Брайана…

– И за все эти годы тебе ни разу не пришло в голову рассказать мне правду?

– Правда в том, что ты – мой мальчик. – Нижняя губа Майка дрогнула – всего на мгновение, после чего он, по-видимому, совладал со своими эмоциями. – И ты всегда останешься моим сыном .

Брайан медленно покачал головой:

– Нет. Я – всего лишь ребенок, которому ты лгал.

Майк вытащил неоткупоренную бутылку «Будвайзера» из упаковки. Он зажал ее ладонями и медленно перекатывал взад-вперед.

– Я не в курсе, откуда ты все это узнал, но бичевать себя не стоит. Я все равно не стал бы ничего менять.

А на что он надеялся? Может быть, на раскаяние? Но Майк не принес никаких извинений. По крайней мере, его характер в этом отношении не изменился.

– Кто мои родители? Ты должен наконец сказать мне это.

Майк поставил бутылку на ступеньки у ног. Он выглядел… слабым. Осунувшееся лицо, опустившиеся плечи… Брайан видел такое лишь однажды – когда умерла его мать.

– По соседству с нами околачивался один бездомный парень, – проговорил Майк. – Эрик… Да, так, кажется, его звали. Фамилию его я так и не узнал. Кажется, он служил в морской пехоте, был врачом. Мы с соседями, как могли, помогали ему. Давали пищу, одежду. Однажды Эрик куда-то исчез. Когда он снова появился неделю спустя, с ним был ребенок.

Руки Брайана то и дело сжимались в кулаки.

– Ты хочешь сказать, что бездомный Эрик – мой отец?

Майк покачал головой.

– Он не был твоим отцом. Твоя мать так не считала.

– Эта сучка не была моей матерью…

Майк схватил бутылку с пивом и, не глядя, швырнул. Брайан машинально отшатнулся. Бутылка с грохотом разбилась о дверцу водителя.

Майк Клаузер встал. Он больше не выглядел грустным.

– Послушай, мальчик, – сказал он низким голосом, – Ты – мой сын, но она была моей женой . Ты сейчас поносишь ее имя, и за это я просто надеру тебе задницу!

Брайан почувствовал, как схватил отца за шею. Глаза Майка расширились от шока.

Брайан подтянул его поближе и крикнул прямо в лицо:

– Будешь мне угрожать – я убью тебя!

На кончиках пальцев он явственно почувствовал пульс Майка. Стоило лишь еще сдавить, и…

Что, черт возьми, он делает? Брайан отпустил руки и медленно отступил на несколько шагов.

Майк потер горло свободной рукой. Он посмотрел на Брайана, и в его взгляде было скорее смятение, нежели страх.

– Ты всегда вел себя удивительно спокойно, – сказал Майк. – Ты никогда раньше… даже не кричал на меня.

Не кричал и, уж конечно, никогда не поднимал на отца руку. Едва сдерживаемый гнев, раздражительность – все это происходило впервые. Раньше он тоже давал волю эмоциям, но чтобы так…

Что с ним произошло?

– Просто доскажи свою историю, старик.

Майк прекратил тереть горло. Он присел, откупорил еще одну бутылку и сделал большой глоток.

– Честно говоря, мы не знали, что делать, – сказал он. – Ну, а что нам было делать? Эрик принес нам ребенка. Он сказал, что должен отдать его нам, поскольку знал, что мы станем ему хорошими родителями. Мы немного остерегались Эрика, ведь он был несколько не в себе, к тому же бездомным. Оставить ему ребенка? Это было опасно. Поэтому мы забрали тебя, чтобы оградить от неприятностей.

– И ты даже не вызвал полицейских? У тебя на руках оказался младенец, вероятно похищенный, и ты не попытался отыскать его родителей?

Майк засопел, потом прикрыл нос рукой.

– Поначалу мы думали, что попробуем выяснить, откуда ты взялся. Хотели поговорить с Эриком и выведать хоть что-нибудь у него, прежде чем обращаться в полицию. Ради бога, Брайан! Эрик ведь сражался за страну, видел, как рядом погибали его друзья… Нам нужно было по крайней мере как-то помочь ему выбраться из этой передряги.

Сердце Брайана отчаянно билось. Он с трудом сдерживался. Неужели перед ним человек, на которого он с почтением взирал всю свою жизнь? Человек, который просто забрал себе чужого ребенка?

– Я не твой сын, – сказал Брайан. – А ты сейчас смотришь мне в глаза и утверждаешь, что сделал это, чтобы спасти какого-то обезумевшего бездомного парня от заслуженного уголовного наказания?