Джей Бонансинга - Ходячие мертвецы. Падение Губернатора. Часть вторая

Придвинув к кушетке складной стул, Гейб сел, положил ладонь на холодное и бледное предплечье Губернатора и заглянул в его единственный бегающий глаз. Сердце колотилось как сумасшедшее. Гейб смотрел в этот глаз так пристально, что практически видел собственное отражение в блестящей поверхности глазного яблока.

– Губернатор? Вы меня слышите?

Больной сумел слегка повернуть голову в сторону Гейба и посмотрел своим единственным глазом на крепко сбитого мужчину с армейской стрижкой, склонившегося над кушеткой. Сухими, растрескавшимися губами он снова пробормотал:

– Давно?..

Гейб был так поражен, что не мог даже сформулировать ответ. Жуткая секунда тянулась бесконечно, и он просто смотрел в изможденное, забинтованное лицо Губернатора. Затем он отогнал наваждение и очень тихо произнес:

– …вы без сознания?

Очень слабый, очень медленный кивок.

Гейб облизал губы, даже не понимая, что улыбается от радости.

– Почти неделю.

Он с трудом сдержался, чтобы не закричать от счастья и не обнять больного. Может, позвать Боба? Хотя Губернатор и был на несколько лет младше самого Гейба, именно он был его шефом, его наставником, его компасом, его непререкаемым авторитетом.

– Вы время от времени приходили в себя, – сказал Гейб как можно спокойнее, – но, наверное, ничего не помните.

Губернатор медленно повернул голову из стороны в сторону, словно проверяя свое состояние. Наконец он хрипло произнес еще одну фразу:

– Вы нашли доктора Стивенса? – он втянул в себя воздух, словно на этот вопрос ушли все его силы. – Вы заставили его подлатать меня?

Гейб тяжело вздохнул.

– Нет, – он нервно облизал губы. – Доктор мертв. Его нашли по другую сторону стены. Он сбежал вместе с этой стервой и ее друзьями… но долго не протянул.

Губернатор ответил не сразу. Он с трудом сглотнул и неровно задышал через нос. Несколько раз моргнув, он уставился в потолок, словно ожидая, когда сгинут остатки кошмарного сна и холодный свет реальности прогонит прочь все тени. Через некоторое время он снова заговорил:

– Этот засранец получил по заслугам, – его глаз сверкал гневом, и этот гнев постепенно возвращал его к жизни, позволяя ему собраться с мыслями и осознать происходящее. Губернатор посмотрел на Гейба. – Но, если доктор погиб, какого черта я еще жив?

Гейб встретился с ним взглядом.

– Боб.

Зрачок единственного глаза Губернатора расширился от изумления.

– Боб?! – тяжелый вздох. – Это… просто смешно… Старый пьяница? Да он и прямую линию не сможет провести, не то что залатать меня, – он сглотнул. Голос прерывался, как мелодия с поцарапанной пластинки. – От отказался быть ассистентом Стивенса, пришлось учить эту вздорную девчонку.

Гейб пожал плечами.

– Видимо, у него было не так уж много работы – и слава Богу! Он сказал, что вашу руку хорошо прижгли и что огонь дезинфицировал рану, но он хорошенько обработал все остальные повреждения, дежурил у вашей постели, давал вам антибиотики и еще что-то. Я точно не знаю. Насколько я понял… когда она отрезала вам… хм… когда она полоснула вам мечом между ног, она не повредила крупную артерию, поэтому кровотечение было не таким сильным, каким могло бы быть, – Гейб прикусил губу. Ему не хотелось вываливать на Губернатора всю информацию прямо сейчас – он все еще был слишком слаб. – Но, если бы она задела ее, вы бы точно не выжили, – он сделал паузу. – Глаз едва не загноился, но все обошлось, – еще одна пауза. – Боб сказал, она действовала очень аккуратно. Он полагает, что она хотела оставить вас в живых, как будто у нее есть на вас планы.

Правый глаз Губернатора вспыхнул чистой, неподдельной ненавистью.

– Планы на меня?! – он кашлянул. – Нужно только дождаться вестей от Мартинеса, и я напишу целую книгу планов на нее!

Желудок Гейба скрутило. Он усомнился, стоит ли сообщать обо всем Губернатору, но все же сказал:

– Э-э… шеф… Мартинес ушел вместе с ними.

Губернатор вдруг скривился – то ли от боли, то ли от небывалой ярости, вспыхнувшей внутри него, то ли и от того, и от другого одновременно.

– Да я, мать твою, в курсе, что он ушел вместе с ними! – судорожно вдохнув, он продолжил: – Я понятия не имел, что доктор и его шлюха тоже решат сбежать, но у меня был план, – он снова вдохнул и заполнил воздухом налитые свинцом легкие. – Мартинес помогает им с побегом, а потом возвращается и рассказывает, где находится их хренова тюрьма, – пауза. – Если я неделю был в отключке… он должен вернуться со дня на день.

Гейб кивнул. Губернатор протяжно выдохнул и посмотрел на замотанный бинтами обрубок на месте своей правой руки. В его глазу промелькнул ужас от осознания жуткой действительности. Отсутствующая рука посылала фантомные сигналы в плечо, а затем – в мозг. Губернатор поежился. Он сжал пересохшие губы в тонкую линию, и Гейб заметил, как в темном зрачке глубоко посаженного глаза Губернатора промелькнуло что-то очень знакомое. Гейб не мог ошибиться. Губернатор вернулся. Будь это безумие, или сила, или инстинкт выживания, или просто подлость – промелькнувшая в единственном глазу искра рассказала об этом человеке все на свете.

Наконец, Губернатор повернулся к Гейбу и добавил хриплым от боли и гнева голосом:

– И когда это случится… этой сучке от меня не уйти.

Остаток недели на лугах и долинах центральной Джорджии царила характерная для поздней весны жара. Было очень влажно, а беспощадное солнце днем превращало улицы в паровые бани. Так как кондиционеры требовали слишком много энергии, большинство обитателей Вудбери потело в тени дубов, обмахиваясь всем, что попадалось под руку, и уклоняясь от выполнения обычных обязанностей. Штерны придумали способ наморозить на складе льда, используя старый холодильник и при этом не расходуя электроэнергию понапрасну. Остин нашел витамины для беременных в одной из разграбленных аптек и теперь всячески опекал Лилли, следя за ее питанием и настаивая, чтобы она не перегревалась. Люди все так же перешептывались о побеге, об отсутствии Губернатора и о будущем города.

Тем временем Гейб, Брюс и Боб никому не рассказывали о состоянии Губернатора. Никто не хотел, чтобы горожане увидели, как в процессе выздоровления он передвигается на костылях, подобно жертве удара. По ночам они приводили его в квартиру, где он общался с Пенни и отдыхал. Гейб помогал ему навести порядок – убрать как можно больше свидетельств о нападении, стереть самые жуткие следы и кровавые пятна, – и в какой-то момент упомянул, что после побега управление городом взяла на себя Лилли. Губернатора впечатлил его рассказ, и к концу недели он решил встретиться с ней.

– Об этом, конечно, не стоит и говорить, – сказал ей тем вечером Гейб, который после наступления темноты привел Лилли в дом Губернатора, – но никто не должен узнать ни о чем из того, что ты увидишь и услышишь. Ты поняла? Даже Остин не должен ничего знать.