Сидни Шелдон - Гнев ангелов

Воспоминания нахлынули на нее, когда она подошла к знакомой двери с табличкой «Окружной прокурор. Округ Нью-Йорк». Та же самая секретарша, что и раньше, сидела за столом.

– Я – Дженнифер Паркер. У меня встреча с...

– Проходите, – сказала секретарша. – Окружной прокурор ждет вас.

Роберт Ди Сильва стоял рядом со своим столом и, жуя сигару, отдавал приказания своим помощникам. Когда вошла Дженнифер, он умолк.

– Я был уверен, что вы не придете.

– Я пришла.

– А я полагал, что вы смотаетесь из города, поджав хвост. Что вам надо?

Рядом со столом стояли два кресла, но Ди Сильва не предложил ей сесть.

– Я хочу поговорить с вами о моем клиенте Абрахаме Уилсоне.

Роберт Ди Сильва сел, откинувшись в кресле, и напустил на себя задумчивый вид.

– Абрахам Уилсон... Ах да... Ниггер, что избил человека до смерти на тюремном дворе. Зря вы взялись за его защиту. – Он посмотрел на своих помощников, и они вышли из комнаты. – Ну что, госпожа адвокат?

– Я хотела бы прийти к соглашению.

Роберт Ди Сильва изобразил на своем лице удивление:

– Вы хотите сказать, что пришли договориться со мной? Вы меня поражаете. Уж вы-то с вашим талантом юриста смогли бы без труда выпустить его на волю.

– Мистер Ди Сильва, я понимаю, что это кажется простым делом, – начала Дженнифер, – но есть смягчающие обстоятельства...

Окружной прокурор перебил ее:

– Давайте перейдем на язык, который вам будет более понятен, адвокат. Можете взять свои смягчающие обстоятельства и засунуть себе в задницу! – Он встал и продолжал дрожащим от ярости голосом: – Вы хотели прийти к согласию, леди? Да вы разрушили всю мою жизнь! Есть труп, и ваш черномазый приятель получит вышку! Ясно? Я лично прослежу, чтобы его отправили на электрический стул.

– Я хочу вам сообщить, что не собираюсь защищать его. Вы можете судить его по статье «непреднамеренное убийство». Вы можете...

– Ни за что! Он – убийца, это ясно как Божий день.

Дженнифер старалась держать себя в руках.

– Я полагала, что это решают присяжные заседатели.

Ди Сильва криво улыбнулся:

– Как приятно, когда такой знаток законов, как вы, приходит и учит тебя уму-разуму.

– Может, мы забудем о личной неприязни?

– Пока я жив – нет! Передавайте привет своему дружку Майклу Моретти.

Полчаса спустя Дженнифер пила кофе с Кеном Бэйли.

– Не знаю, что и делать, – призналась Дженнифер. – Я думала, что Уилсону будет лучше, если я откажусь от его защиты. Но Роберт Ди Сильва и слышать ничего не хочет. Ему не нужен Уилсон, ему нужна я.

Кен Бэйли задумчиво посмотрел на нее:

– Может, это психологическая атака? Он хочет тебя напугать.

– Я и так напугана. – Она глотнула кофе. – Положение скверное. Ты бы только видел этого Абрахама Уилсона. Чтобы вынести ему смертный приговор, присяжным достаточно лишь раз взглянуть на него.

– А когда суд?

– Через четыре недели.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь?

– Да. Убить Ди Сильву.

– У тебя есть хоть один шанс добиться оправдания Уилсона?

– С точки зрения пессимиста, это выглядит так: я пытаюсь выиграть свое первое дело у самого ловкого окружного прокурора страны, который мечтает отомстить мне, а мой клиент – закоренелый негр-убийца, лишивший жизни человека на глазах у ста двадцати свидетелей.

– Кошмар. А с точки зрения оптимиста?

– Надеюсь, что за день до суда меня собьет грузовик.

До суда теперь оставалось три недели. Дженнифер добилась, чтобы Абрахама Уилсона перевели в тюрьму на Рикер-Айленд. Его поместили в корпус для заключенных мужского пола, где девяносто пять процентов его сокамерников ожидали суда за тяжкие преступления: убийства, поджоги, изнасилования и вооруженные ограбления.

Частные машины сюда не допускались, поэтому Дженнифер довезли на небольшом зеленом автобусе до административного корпуса, где она предъявила свои документы. Возле ворот, где останавливали всех посетителей, стояли два вооруженных охранника. Из административного корпуса Дженнифер повели по Хазел-стрит – небольшой тюремной улице – к центральному корпусу, где в помещении для встречи с посетителями ее ожидал Абрахам Уилсон. Эта комната была разделена на восемь кабинок.

Идя по длинному коридору на встречу с Абрахамом Уилсоном, Дженнифер думала: «Это похоже на приемную в аду». Стоял ужасный шум. Постоянно лязгали стальные двери. В каждом блоке находилось по сто заключенных, которые разговаривали и кричали без остановки, два телевизора работали на разных каналах, из динамиков гремел рок. В здании несли стражу триста охранников, чьи рявкающие команды перекрывали шум.

– В тюремном обществе все ведут себя очень вежливо, – сказал ей охранник. – Если один заключенный толкнет другого, то немедленно извинится. Мало ли что у кого на уме, и достаточно любой мелочи...

Сидя напротив Абрахама Уилсона, Дженнифер подумала: «Жизнь этого человека у меня в руках. Если его казнят, то это случится потому, что я не помогла ему». Она взглянула в его полные отчаяния глаза.

– Я сделаю все возможное, – пообещала она.

До начала суда оставалось десять дней. Дженнифер сообщили, что судьей назначен Лоренс Уолдман, который председательствовал на суде над Майклом Моретти и который пытался лишить ее звания юриста.

В тот сентябрьский день 1970 года Дженнифер проснулась в четыре утра, чувствуя себя совершенно разбитой. Наступил понедельник – день начала суда над Абрахамом Уилсоном. Дженнифер плохо спала, ее одолевали видения предстоящего суда. В одном из таких кошмаров она стояла на месте свидетеля, а Роберт Ди Сильва расспрашивал ее о Майкле Моретти. Каждый раз, когда Дженнифер хотела ответить на вопрос, присяжные кричали ей: «Ложь! Ложь! Ложь!»

Хотя кошмары были разными, но в чем-то все они были похожи. Последним ей приснился сон, как Абрахама Уилсона привязали к электрическому стулу. Когда Дженнифер наклонилась, чтобы успокоить его, он плюнул ей в лицо. Дженнифер проснулась, вся дрожа, и больше уже не могла заснуть. Она до утра просидела в кресле, глядя, как занимается заря. От нервного напряжения ей совсем не хотелось есть. Ах, если бы она могла выспаться! И не нервничать. И чтобы понедельник уже закончился.

Пока она принимала душ и одевалась, ее не покидало предчувствие надвигающегося несчастья. Ей хотелось одеться в черный цвет, но она выбрала зеленое платье «под Диора», купленное на дешевой распродаже.

В восемь тридцать Дженнифер подъехала к зданию суда, чтобы выступить в роли защитника в деле «Народ штата Нью-Йорк против Абрахама Уилсона». Возле входа собралась огромная толпа, и Дженнифер сначала подумала, что тут произошла авария. Она увидела телекамеры, микрофоны, и прежде чем смогла понять в чем дело, ее окружили репортеры.