Джон Коннолли - Жнецы

В одной из бесхозных комнат мистера Васича он нашел старый велосипед и оплатил замену шин и цепи. В следующее же воскресенье Луис уложил в сумку бутылку воды, сэндвич и пончик из закусочной, несколько пустых лимонадных бутылок, а также свой «Смит-Вессон» и покатил на запад, оставляя город позади. За городской чертой велосипед Луис укрыл в кустарнике и пошагал в сторону от дороги, где через какое-то время набрел на укромный ложок, усеянный внизу камнем и щебнем. Здесь он с час провел за стрельбой по бутылкам, заменяя их на камни после того, как от них оставались одни осколки. Настоящее боевое оружие парнишка держал в руках, а уж тем более стрелял из него, впервые, однако быстро приноровился к его весу, издаваемому звуку и отдаче. По своим мишеням Луис палил в основном с дистанции не больше пяти-шести метров, считая, что когда дойдет до дела, большего расстояния для его пистолета и не понадобится. Наконец, оставшись довольным и собой, и своим знанием оружия, битое стекло парнишка закопал, тщательно собрал стреляные гильзы и тронулся обратно в город.

Ожидание подошло к концу теплой, тихой августовской ночью. Проснулся Луис от поскрипывания половиц в коридоре. За окном по-прежнему стояла темнота, и было ощущение, что он проспал не так уж долго. Непонятно, как они сумели подобраться неуслышанными столь близко. Снизу к комнатам второго этажа вела хилая деревянная лесенка с правой стороны здания, а главную дверь по требованию мистера Васича Луис постоянно держал закрытой. Тем не менее он не удивился, что его в конечном счете разыскали. Гэбриел сказал ему, что это так или иначе произойдет, и Луис знал, что его слова правда. Он в одних трусах выскользнул из-под простыни и до своего «Смит-Вессона» добрался как раз в тот момент, когда дверь в комнату распахнулась от пинка и в проеме появился круглоголовый толстяк, за спиной которого маячил кто-то еще, худее и мельче.

В руке толстяк держал какой-то длинноствольный пистолет, но на юношу он направлен не был, во всяком случае пока. Луис поднял оружие. Рука у него дрожала – не от страха, а от внезапного прилива адреналина. Но человек у двери, похоже, истолковал это по-своему.

– Все верно, мальчик, – сказал Григгс. – Ствол у тебя есть, только вот убить человека в упор не так-то просто. На самом де…

«Смит-Вессон» Луиса грохнул, и из дыры в груди Григгса стрельнул фонтан темной крови. Делая шаг вперед, Луис снова спустил курок, и от второго попадания – на этот раз в шею – Григгс повалился назад, чуть не прихватив с собой и Ольдермена Ректора. Ольдермен стрельнул из своей миниатюрной «двух-двушечки», но вышло наобум, и пуля угодила в оконную раму справа от Луиса. Ствол в руке парня больше не трясся, и следующие три пули плотной подковкой, с зазором меньше сомкнутого кулака, впились Ольдермену в середину туловища.

Свой пистолетик Ольдермен выронил и нелепо повернулся, правой рукой зажимая раны и стараясь устоять у стенки. Он еще проделал пару шагов, но ноги подогнулись, и Ольдермен плашмя грянулся на живот – прямо на свои раны, – застонав от нестерпимой боли. Затем он пополз к двери, по-черепашьи загребая руками, а ногами отталкиваясь от трупа Григгса. Сзади послышались шаги. Последнюю пулю Луис всадил Ольдермену в спину, и шевеление прекратилось.

Луис неотрывно смотрел на «Смит-Вессон» в своей руке. Дыхание рвалось из груди; сердце стучало так, что гнулись прутья ребер. Парень вернулся в комнату, оделся, спешно собрал сумку. Времени ушло совсем немного: он ее толком никогда и не распаковывал, понимая, что придет срок, и надо будет снова выдвигаться, – при условии что удастся выжить. Пока вот удалось. Луис перезарядил револьвер (вдруг эти двое пришли не одни) и, переступив через неподвижные тела, направился к концу коридора. Здесь он остановился и прислушался, вслед за чем осторожно выглянул на двор. Движения внизу не наблюдалось. Там стоял видавший виды «Форд» – обе передние дверцы открыты, внутри никого.

Луис сбежал по лестнице и повернул за угол. Здесь-то ему и прилетело кулаком в левый висок. Ослепленный болью парень свалился наземь, но и при этом рука силилась поднять ствол. Впрочем, под наступившим на запястье ботинком сделать это было затруднительно. Пальцы вскоре разжались, и «Смит-Вессон» выпал. Чьи-то сильные руки схватили Луиса за перед рубашки и взнуздали на ноги, а затем властно задвинули обратно за угол, к лестнице. Натолкнувшись икрами на нижнюю ступеньку, Луис вынужден был сесть. Из этого положения он впервые разглядел нападавшего: белый, под метр восемьдесят, короткая стрижка, как у солдата или у копа. Темный костюм с галстуком, светлая рубашка, правда, теперь с пятнышками Луисовой крови.

А за ним стоял Гэбриел.

Глаза у Луиса слезились, но он не хотел, чтобы эти двое видели его слезы.

– Они мертвы, – выдавил он.

– Конечно, – сказал Гэбриел. – А как же еще.

– Вы шли за ними следом.

– Я узнал, что они едут сюда.

– И вы их не остановили.

– Я верил в тебя. И оказался прав. Тебе никто не понадобился. Ты сам с ними сладил.

Где-то вдали прорезались полицейские сирены. Их завывание становилось все слышней.

– Как долго, ты думаешь, у тебя получится бегать от полиции? – требовательно спросил Гэбриел. – День, два?

Луис молчал.

– Мое предложение все еще в силе, – напомнил Гэбриел. – И даже чуточку сильней после твоей сегодняшней демонстрации способностей. Ну так что: газовая камера в Сен-Квентине или я? Выбирай, только побыстрей. Время не ждет.

Луис не сводил глаз с Гэбриела, прикидывая, как он мог здесь очутиться в решающий момент. Понятно, что сегодняшняя ночь была испытанием, но неизвестно, сколько тут мог подстроить Гэбриел. Кто-то мог сказать тем людям, где Луис находится; выдать его им. Хотя опять-таки, могло быть и просто совпадение.

Тем не менее Гэбриел стоял здесь. Он знал, что эти люди рано или поздно придут, и хотел видеть, чем это обернется. Теперь он предлагал помощь, а Луис не знал, можно ли ему доверяться.

Между тем смотрел на него и Гэбриел – вглядывался цепко, словно читая его мысли.

Луис встал. Кивнул, подобрал сумку и последовал за Гэбриэлом к автомобилю. Шофер подобрал «Смит-Вессон», и Луис его больше никогда не видел. К моменту прибытия полиции они уже двигались на север, а паренек, что работал в закусочной и оставил на полу у мистера Васича два трупа, перестал существовать, оставшись разве что в маленькой, потаенной части собственной души.

Вскоре после завтрака выдвинулись на север. На хвосте никто не висел. По выезду из города Луис пустил в ход всю тактику уклонения, которой владел: внезапные остановки, двойные петли и лисьи следы, использование тупиков и извивов окольных дорог по пригородным зонам. Никакой систематики в едущих следом машинах замечено не было ни им, ни Ангелом. В конце концов напарники сошлись на том, что город они оставили, не обремененные излишним вниманием.