Эл Ригби - Завтра нас похоронят

— Потому, — тихо и уверенно сказал мальчик, — что если сейчас вы её сломаете, все те, кто из-за неё потерял сознание, скорее всего, умрут. Эта штука ведь подействовала и продолжает действовать на их мозги.

— Ты прав, — Байерс опустил руку. — Вполне возможно. Да, Ник?

Скай настороженно смотрел на Алана. Он не хотел думать о том, что изобретатель может пойти на обман. Просто взять и дёрнуть за рычаг, в слепой надежде исправить то, что случилось четырнадцать лет назад. Ему могло прийти в голову всё, что угодно. Скай не привык доверять людям, которые всегда и всё делали по-своему.

Неожиданно он почувствовал острый взгляд мальчика на себе:

— Не веришь?

Скай кивнул:

— Не верю. Извини, Ал.

Мальчик усмехнулся:

— Я так и думал. Тогда ты очень удивишься.

Произнеся это, он подошёл к машине, отжал первую кнопку и плавно поднял белый рычаг. Лампочка погасла, гудение машины стало тише. Изобретатель перевёл взгляд на круглый индикатор мощности. Казалось, какая-то мысль только что пришла ему в голову. Он стоял неподвижно.

— Что-то не так? — тихо спросил Байерс.

Помедлив, Алан ответил:

— Нет. Уже почти всё. Но сначала я кое-что ещё сделаю. Для… безопасности.

Что-то подсказывало Скаю, что мальчика нужно остановить. Но сделать этого он не успел — Ал уже ударил по кнопке с надписью mаnuаl, а в следующий миг резко повернул индикатор мощности, одновременно опуская красный рычаг.

Тревожная лампочка — теперь тоже красная — ярко вспыхнула, и машина громко, надсадно загудела, мелко вибрируя, посылая странные, вполне ощутимые сигналы. Казалось, воздух, наполненный какими-то импульсами, стал плотнее. В висках у Ская закололо, на миг он непроизвольно зажмурился, но сразу открыл глаза. Стрелка индикатора стояла на отметке 3b, лампочка пульсировала, как сердце. Всё это продлилось лишь несколько мгновений — и Алан отжал кнопку, вернул переключатель на 0 и поднял рычаг. Он как-то странно улыбался и вдруг произнес:

— А теперь можете ломать. Больше никто не погибнет.

Машина по-прежнему гудела, но гудение стало тише. И воздух уже был прежним — холодным и затхлым, но не несущим никакой опасности.

— Точно, Алан? — Вильгельм Байерс пристально всмотрелся в его глаза. — Тогда… что же ты только что сделал?

— Я? — мальчик погладил ладонью железный бок. — Я убил Джину и Леона Кац. Но никого больше. Я ведь пообещал? А теперь… разбивайте её, чего же вы ждёте?

Совершенно измотанная девочка уснула рядом с его дочерью. На заднем сидении машины они обе выглядели совсем маленькими, взлохмаченная головка Аннет лежала на плече у Вэрди. Спайк устроился рядом, положив голову на её колени. Наконец-то они все возвращались… Инспектор Ларкрайт уже должен был очнуться.

— Знаешь, кого я хочу увидеть больше всего на свете сейчас? — неожиданно тихо спросила Гертруда Шённ.

— Меня? — он усмехнулся, глядя, как она курит в открытое окно. — Смотри.

— Не угадал, — она улыбнулась. — Вилла.

Рихард кивнул и нажал на газ. Говорить ему не хотелось, он тоже устал. Он думал о дочери и о своём напарнике. И…

— Что-то горит впереди, Ричи… — она потянула его за рукав.

От перевернутой машины остался только почерневший остов. Вокруг собралось человек шесть зевак, они наблюдали, как люди в защитной одежде выволакивают что-то из сгоревшего салона. Это что-то они упаковывали в черные мешки. Рихард отвернулся и, объехав место аварии, опять надавил на педаль:

— Может, Бог всё-таки есть… — процедил он сквозь зубы. — Тогда этот парень мне даже нравится.

Гертруда засмеялась. Ланн свернул на улицу, по которой до знакомого дома было совсем недолго. И сразу увидел расцвеченное рыжими бликами пожара небо. Блики заплясали на лицах спящих девочек на заднем сидении.

— Ричи! — крикнула Гертруда, когда он резко надавил на педаль газа.

Почти сразу они услышали тревожное гудение сирен пожарных машин. Дом Карла был охвачен пламенем и дымом, сквозь них разглядеть окно инспектора было невозможно. Встревоженные громкими звуками, Аннет, Вэрди и Спайк моментально проснулись. И пока девочки тёрли глаза, пёс уже всё понял — Ланн увидел, как он бросился на дверцу автомобиля, пытаясь её открыть. Он скреб лапами по ней, по стеклу, жалобно скуля.

— Что случилось? — спросила, всматриваясь в пламя, Вэрди. — Это…

Аннет молчала. Она подняла на Рихарда глаза, казавшиеся бездонными в полумраке, расцвеченном рыжим заревом.

— Всем сидеть! — остановив машину, рявкнул Ланн. И рванув дверцу, выскочил.

Гертруда Шённ сразу же последовала за ним.

Пожарные заливали дом пеной, но пылающее море не хотело сдаваться, сжирая всё новые и новые окна. Машины подъезжали, красные и белые, одинаково завывающие и мерцающие сиренами. Ланн видел, как врачи уносят кого-то на носилках.

— Это сделали Коты… — прошептала Гертруда Шённ, всматриваясь в проём подъезда, похожий на вход в ад.

Комиссар внезапно остановился. Дикая тупая боль постепенно наполняла голову, все вокруг заплывало туманом. Оглянувшись на свою машину, Рихард увидел, что девочки прижались лицами к стеклу. Бледные и очень похожие, с лихорадочно блестящими глазами. Он отвёл взгляд и опять посмотрел на огонь, сделал один шаг, второй… и побежал.

— Ричи! — тонкие руки вцепились в него и всё никак не отпускали. — Не лезь туда! Не смей!

Он с силой оттолкнул её, она рухнула на асфальт, но продолжала цепляться за него. Наконец он вырвался и подлетел к огнедышащему зеву подъезда, где его тут же схватили двое пожарных:

— Герр, там уже почти нет живых, и вам туда нельзя!

Одного он ударил в грудь, второго в челюсть. Но даже тогда они не выпустили его, вцепились лишь крепче, повисая на нём всем весом — кровь с разбитых губ одного капала на плечо Рихарда. А на подмогу уже бежали ещё трое, за ними семенил медик.

— Мы всё понимаем, герр, но тот, кого вы ищите, наверняка уже вышел.

— Он не мог выйти… — глухо произнёс комиссар.

Пожарные переглянулись.

— В какой квартире?

В этот момент среди языков пламени и дыма показался силуэт. Он приближался и что-то нес на себе, шатаясь и пытаясь закрыться от огня. Не глядя на него, Рихард назвал номер. И увидел именно то, что и боялся увидеть, — панику на лицах пожарных.

Воспользовавшись их замешательством, он попытался опять вырваться, но не смог. В небе грянул гром. Он особенно жутко звучал сейчас, когда вот уже несколько дней на город падал снег…

Рихард обернулся. Аннет стояла возле машины, вскинув тонкую руку и сжимая кулак. Она шаталась от ветра, но стояла. И смотрела на постепенно сгущающиеся, тяжелеющие тучи. Первые капли зимнего дождя упали на затоптанный, ставший грязью снег.